Социально-психологические аспекты противодействия терроризму в мультикультурном пространстве

Введение

Терроризм в наши дни превратился в один из доминирующих факторов угрозы национальной и психологической безопасности для общества и личности. Он связан с многообразием экстремистских проявлений, неоднородным составом организаций экстремистской направленности, дестабилизирующих социальную ситуацию на планете. Экстремизм характерен для групп, принявших идеологию насилия и проповедующих нравственную неразборчивость, особенно в средствах достижения целей [2; 15] «В случае терроризма цель — это всегда экстремальная форма социального влияния: радикальное изменение установок и поведения социальных объектов, на которых направлено это влияние» [19, с. 107].

Общепринятое определение феномена «терроризм» и отчетливое разграничение понятий «террор» и «терроризм» в современной литературе отсутствуют. Террор определяется как устрашение своих политических противников, выражающееся в физическом насилии, жестоком запугивании и уничтожении. В научном сообществе проблему современного международного терроризма рассматривают как комплексный социокультурный и социально-психологический системный феномен в контексте развития взаимоотношений исламской и христианской цивилизаций, их геополитической динамики, анализа причин исламского религиозного возрождения и роста исламского фундаментализма и воинственности [6; 19; 20]. Обязательными признаками при всех определениях террора остаются насилие, запугивание, страх. Обобщая эти определения, Д.В. Ольшанский пишет: «Террор есть цель и результат используемых для их достижения действий и методов. Террор складывается из террористических актов — отдельных слагаемых, звеньев, компонентов, способов и инструментов террора» [12, с. 16].

В целях более четкого логического разграничения понятий «террор» и «терроризм» мы предлагаем определение террора как способа политического действия, состоящего в угрозах применения и реальном применении грубых, прямых, физических или психологических насильственных действий против противников с целью подавления у них способности к сопротивлению. Превращение таких действий в организованную систему, в способ активности конкретной общественно-политической организации (государственной или оппозиционной) является основанием определения террора как особой политики.

Логически более широкое по отношению к террору понятие «терроризм» характеризует не только сам способ террористического действия, но и террористические действия в контексте социально-исторической практики в целом. Терроризм включает в себя и террористические действия, и формы их социальной организации, их социально-историческое содержание и происхождение, а также субъектов и объектов террористической деятельности. Терроризм мы определяем как специфический способ политической деятельности, состоящий в применении определенными социальными группами методов террора в борьбе с политическими противниками для достижения своих социально-политических целей [15].

Террор и терроризм не обязательно связаны с политической деятельностью, хотя именно в политической сфере они находят более заметное воплощение. Террор представляет собой способ преступного давления на политику принятия государственных решений, на общественное мнение, актуализации состояния безысходности, паники, социального ожидания опасности и бессилия. И к этому средству могут прибегать как различные группы и организации, так и отдельные лица, в том числе обычные уголовники, психопаты, маньяки и другие субъекты с отклонениями в психике.

Терроризм отличается от других аналогичных форм насилия специфическими признаками. Ю.В. Ващенко провел анализ зарубежных работ и обнаружил согласие большинства авторов в отношении следующих ключевых признаков терроризма: 1) терроризм заключается в использовании крайних форм насилия или в угрозе таким насилием; 2) цели террористического акта выходят за пределы причиняемого им разрушения; 3) цели террористического акта достигаются путем психологического воздействия; 4) жертвы терроризма избираются преимущественно по их символическому значению [9].

Учет социального содержания мотивации террористических действий и диктуемых этой мотивацией конкретных целей позволяет провести различение между терроризмом и экстремизмом. Экстремизм более масштабен, жесток и деструктивен, чем политический террор. Для экстремиста террористические действия выступают одни из способов реализации своих убеждений, способов борьбы. В экстремизме акцент смещается с цели на сами разрушительные действия, на насилие ради насилия, прикрываемого абстрактно-утопическими идеалами экстремиста, в которые он, однако, абсолютно верит. Экстремисты могут избирать и другие способы действия, кроме прямых деструктивных действий, пересекающихся с террором. Однако террор остается самым распространенным видом действия экстремистов, хотя и не единственным. Разрушительные действия экстремистов не исчерпываются лишь террором и даже не акцентируются на целях устрашения и запугивания своих противников, а совершаются ради самого разрушения.

Террор порождается социальным страхом от безысходности или остроты социально-политической ситуации и является парадоксальным способом избавления от страха путем приведения в состояние ужаса тех, кто вызывает этот страх. Страх перед неприемлемой социально-политической системой рождает террор против этой системы. Все террористы, уповающие на запугивание политических противников, ошибочно полагают, что запугиванием врагов можно излечиться от собственного страха. Террор порождает лишь эскалацию страха, нарастание масштабов террора и нравственную деградацию личности [22].

Определить источник террористической цепочки составляет сложность даже для спецслужб. Следует понять психологический смысл и психодинамику тенденций развития сознания и личности террористической акцентуации.

Террористические тенденции возникают вследствие социальной дезадапта­ции и асоциальных диспозиций субьекта. «Жертвы для террористов в ситуациях страха и депрессии воплощают символическую цель» [2, с. 159]. Перед специалистами возникла задача выработки и принятия мер по противодействию угрозам информационного и психологического терроризма, разрушающего принципы гуманизма, демократии как важнейших идей мультикультурализма. Это учение о межкультурной коммуникации, бесконфликтном сосуществовании в социальном пространстве глобальной культуры, которые не являются надстройкой над национальными культурами, а представляет собой своего рода новую разновидность социальной ризомы с учетом многокультурности и многоэтничности современного мира [11].

Для сохранения стабильности в регионе и в стране в целом необходима реализация комплексных мер, направленных на укрепление мирного сосуществования и сотрудничества в рамках единого этно- конфессионального, религиозного и территориального пространства [15].

С учетом особой актуальности проблемы противодействия экстремизму и терроризму творческим коллективом в рамках реализации целевого проекта, предусмотренного программой стратегического развития Дагестанского государственного университета, был реализован проект 18-С «Разработка идеологических и психологических основ профилактики экстремизма и терроризма» на базе “Центра проблем предупреждения экстремизма и терроризма”» (2012—2014 гг.) [13]. Руководитель проекта — профессор М.Я. Яхьяев.

Наше исследование посвящено определению социально-психологических предпосылок проявлений терроризма, установлению базового фактора противодействия терроризму, превенции и нейтрализации террористических тенденций в мультикультурном пространстве, связанных с формированием и эскалацией деструктивных проявлений личности. Нас интересовал индивид в особых состояниях и специфических модусах человеческого существования, его психологическая безопасность и личностная устойчивость как условия обеспечения профилактики терроризма и формирования проявлений мультикуль- турных тенденций.

В исследовании проверялись следующие гипотезы: 1) противодействие терроризму целесообразно основывать на конкретных психологических предпосылках, активирующих общественно опасные противоправные модели поведения; 2) структура террористической акцентуации включает отдельные проявления профиля внутриличностной конфликтности, уязвимые в отношении подверженности идеологии терроризма и снижающие жизнестойкость субъекта.

Программа исследования

Первоначально для решения поставленных целей был проведен мониторинг, направленный на выявление отношения к экстремизму у дагестанской и чеченской молодежи, определение общественного мнения о роли и значении религиозно­идеологических образов ислама, приоритетов и идеологических основ профилактики экстремизма и терроризма.

На втором этапе исследования мы ограничили объем эмпирической квот­ной выборки до 330 человек и 1) определили комплекс значимых показателей по модусу существования в режиме психологической безопасности и устойчивости; 2) разработали и внедрили профилактические программы, направленные на расширение репертуара поведения и минимизацию социального риска.

На третьем этапе по результатам нашего срезового и лонгитюдного исследования мы наметили основные подходы, которые целесообразно учесть при разработке моделей противодействия терроризму на основе тенденций развития террористической акцентуации и обусловленности ее базовым или метапси- хологическим уровнем.

Описание выборки

Участниками анкетного опроса (n=1930) выступили представители Чеченской республики (n=100) и различных регионов республики Дагестан (РД) со сроком постоянного проживания не менее 15 лет, в возрасте от14 до 25 лет (n=1800). В мониторинговую группу вошли также студенты — выходцы из РД, обучающиеся в московских вузах (n=30).

Субъектами экспериментального исследования выступили школьники СШ № 37 г. Махачкалы (n=150), учащиеся гимназии № 2 г. Грозного Чеченской республики (n=50), студенты и магистранты ДГУ (n=100), работники ООО «ГАЗПРОМ» — руководители и лица, входящие в резерв руководящего состава (n=30). Выборку представляли респонденты разной этнической и возрастной категории от 14 до 25 лет (n=330). Расширение территориального радиуса проводимого анализа позволило представить общую кросскультурную картину психологических основ активизации террористической деятельности по Северному 50

Кавказу, структурных составляющих ре- сурсности личности и осознания социально-негативной значимости терактов.

При разработке программ мы опирались на учение о синергизме, согласно которому неравновесность, нестабильность отражает естественное состояние саморегулирующейся и согласованной системы, приводящее к самоизменению. Обращение к скрытым пластам человеческой психики, которыми определяется и экстремистская природа человека, основывалось на анализе и изучении глубинных структур психики, символического языка бессознательных процессов и путей их выражения. Весьма существенными для анализа современной ситуации представляют результаты разработок в сфере теории культуры и философии, в рамках которых развивается мультикультурализм.

Методы и методики

В результате исследования были созданы научно-практические модули, ориентированные на развитие межкультурной компетенции и психологической устойчивости и безопасности (ПБ), для школьников, студентов, психологов, работников промышленности. Разработаны и внедрены в практику тренин­говые курсы, направленные на формирование нетерпимости ко всем факторам экстремистских проявлений, укрепление и культивирование толерантного сознания. Сотрудниками коллектива проводились беседы, круглые столы, встречи школьников и студентов с деятелями науки и культуры, представителями религиозного духовенства, работниками силовых структур, специалистами в области антитеррора. В учебно-воспитательный процесс образовательных учреждений

Республики Дагестан и Чеченской республики с 6-х по 8-е классы (n=200) были включены программы «Антитеррор», построенные по модульному типу. Выбор экспериментальных программ основывался на системных принципах, механизмах, закономерностях онтогенетического и межэтнического развития школьников. Ориентировочную основу стратегии выбора образовательных и тренинговых программ составляли две позиции: формирование ментальной структуры в процессе интеллектуально-поисковой деятельности и активизация внутреннего потенциала, способствующего трансформации ресурсных предрасположений в субъектные проекции личностного свойства как условия психологической безопасности и устойчивости индивида [13].

В поисках проблемного поля модуса безопасного бытия мы, согласно нашей гипотезе, выделили спектр свойств и качеств, обеспечивающих противостояние и стабилизацию личности в мультикуль- турном пространстве: креативность, самооценку, рефлексию, эмоциональную устойчивость и жизнестойкость как интегрирующее личностное образование. Применяли следующие методики: опросник креативности Д. Джонсона; методика Дем- бо-Рубинштейн; тест 16факторного личностного опросника Р. Кеттелла; тест жизнестойкости С. Мадди. Диагностику черт профиля внутриличностной конфликтности (ВЛК), уязвимых в отношении подверженности идеям терроризма, провели дважды: до и после эксперимента.

Уроки проводили школьные психологи и студенты ДГУ и ЧГПУ в течение 12 недель по следующим темам: «Уверенность в себе», «Как победить своего дракона», «Я и моя тень», «Преобразование мира», «Я и мои друзья», «Под прессом эмоций», «Анатомия конфликта», «Моя дремлющая природа», «Искусство дипломатии», «Диалектика добра и зла» [13]. В ходе изучения курса учащиеся усвоили основы бесконфликтной коммуникации; повысили социокультурную компетентность, способствующую успешному толерантному общению; научились способам конструктивного взаимодействия и диалога.

В качестве базового фактора противодействия терроризму мы рассматривали феномены внутриличностной устойчивости и психологической безопасности [4; 8].

Результаты исследования

Мониторинг показал, что экстремистские настроения и чувство незащищенности чаще всего возникают в ситуациях, характеризующихся отсутствием пространства для конструктивного взаимодействия и социальных установок, ориентирующих на пластичность копинг- стратегий, например, при воздействии флэшмоб-технологий провокационного и противоправного свойства. В процессе анализа анкетного массива обнаружены тенденции развития личности в изменяющемся российском обществе и выявлены две психотипические категории.

Первую категорию образуют субьек- ты с высоким уровнем критичности, сопротивляемости негативным воздействиям и преобладанием продуктивных копингов (61%); во вторую категорию вошли индивиды, находящиеся в зоне маргинальности сознания, сомнений, эмоциональной неустойчивости, колеблющегося социального интеллекта, поиска алгоритмов реагирования на современные трудности мультикультурного взаимодействия (39%).

Данные, полученные в работе, подтвердили выдвинутую нами гипотезу о том, что террористическая акцентуация в свою структуру включает проявления внутри- личностной конфликтности, отдельные черты профиля которой уязвимы в отношении влияния идеологии терроризма. В качестве симптомов ВЛК мы выделили: низкий уровень креативности, неуверенность и эмоциональную неустойчивость. Следует отметить, что мы не исследовали нравственную составляющую креативности, ее созидательную или деструктивную направленность. Результаты одного из фрагментов нашего эксперимента, направленного на анализ влияния программ «Антитеррор» на личность школьников подросткового возраста, свидетельствуют о позитивном восхождении от внутриличностной конфликтности к внутриличностной устойчивости. На рисунке отражена картина развития анализируемых нами качеств из блока вну- триличностной конфликтности у респондентов (n=200) до и после эксперимента в процентном выражении.

Изменчивость показателя жизнестойкости отражает динамику сдвигов во внутриличностном пространстве предпосылок террористической акцентуации.

Наибольшему числу респондентов присущ высокий уровень связи развития качеств из блока ВЛК и жизнестойкости (70%), у 20% наблюдается средний уровень, и только у 10% был выявлен низкий уровень корреляции. Таким образом, можно утверждать, что формирование отмеченных проявлений обусловливает развитие жизнестойкости.

Результаты исследования вносились в справочную базу, созданную с поддержкой электронных таблиц EXCEL2000 для среды WINDOWS. Оценка среднегруп­повых сведений была основана на критерии Стьюдента (t+), учитывался норматив доверительности (Р<0,05; Р<0,01). Ориентировались на коэффициенты корреляции выше несущего критическую величину уровня достоверности по К. Пирсону. Достоверные положительные корреляции были установлены между показателями террористической акцентуации и жизнестойкостью (r = 0,45; p < 0,001). Показатель жизнестойкости положительно коррелировал практически со всеми субтестами, но наиболее высокие коэффициенты корреляции были отмечены с эмоциональной устойчивостью (r = 0,19; p < 0,000) и самооценкой (r = 0,14; p < 0.05).

На базе эмпирических исследовательских поисков подтверждено, что у представителей второй ступени обучения стабилизировалась самооценка, более гармоничными стали границы ее идеальных и реально действующих на данный момент проявлений, повысилась эмоциональная устойчивость, адаптивность обрела способность жизнестойкости, т.е. социального противостояния. Позитивное формирование проявлений антитер- рористической устойчивости в экспериментальной группе является следствием преодоления кризиса личностной гармонизации. На основе стабилизации эмоци- огенного фактора, повышения креативно­сти и самооценки не только формируется состояние психологической безопасности и личностной устойчивости, но и происходит высвобождение естественных ресурсов, обеспечивающих изменение картины смысловых миров, соприсут­ствующих в зоне безопасности личности.

Обнаружена связь характеристик психической безопасности личности и яруса сформированности внутриличностной конфликтности—-устойчивости, спроеци­рованной в профиле коэффициента механизма гармонизации. Механизм гармонизации, согласно концепции Э.Г. Исаевой, сфокусирован в соотношении идеального и реального конструктов мира, изоморфен компонентам субьект-субьектной и субьект-обьектной структуры личности. Уровень сформированности механизма гармонизации задает координатное поле проявлениям ресурсной активации индивида, целостности и интегральности через преодоление кризисов и травм личности, невротичного отношения к своему Я и непродуктивных чувств [13].

Нереализованное Я, обусловленное значимыми во внутриличностном пространстве, но неразрешенными проблемами и потребностями, активирует различные формы компенсаторного поведения, проявления личностного диссонанса, деструкции, разочарования, сомнения и агрессию. Обобщение результатов анализа деформации показателей психологической безопасности привело к заключению о закономерно вытекающей ее связи с феноменами внутриличностной конфликтности. Общность психологического ядра обнаруживается в следующих характеристиках интеллектуального, эмоционального и поведенческого блоков: мыслительная вязкость, эмоциональная неустойчивость, импульсивность, ослабление социальных контактов, снижение уровня познавательной и поисковой активности [3].

Обсуждение результатов исследования

На основе проведенного эмпирического исследования мы пришли к выводу, что трансформация внутри- личностной конфликтности во внутри- личностную устойчивость выступает основным условием психологической безопасности личности и формирования противостояния деструктивным воздействиям [8; 13]. Динамика воплощения жизненных программ реализуется в радиусе от идеального к реальному: от стремления к достижениям, от простейших до сложнейших экзистенциальных сценариев, предполагающих постижение истины, разрешение конфликта, изменение самоотношения, социометрической позиции, предпочтение продуктивно преобразующей стратегии в ситуациях противостояния дестабилизирующим социальным воздействиям [21]. Внутри- личностная устойчивость способствует включению рефлекса цели, проявление которого заключается в защищенности от прессинга окружающих, стремящихся манипулятивно вопреки потребностям самого субьекта влиять на его сознание и поведение, ограничивая свободу выбора.

Экспериментально доказано, что процесс гармонизации личности и формирования ее психологической безопасности имеет фазовый, стадийный характер. Если отталкиваться от понимания категориального строя психологии [14], то кризисные противоречия внутриличностной конфликтности и маргинальности сознания можно рассматривать как базисный уровень, а внутриличностную устойчивость и психологическую безопасность как метапсихологический уровень. Метапси- хологические категории выполняют интегрирующую функцию и являются разворотом латентных образований базисного уровня. Таким образом, мы утверждаем, что основу конструктивного противодействия террористическим угрозам образует идея тождественности внутриличностной конфликтности (ВЛК) как сущностной характеристики внутриличностной устойчивости (ВЛУ) и маргинализации как сущностной характеристики психологической безопасности (ПБ).

Восхождение на метауровень состояния безопасности а, следовательно, личностного противодействия террористическим тенденциям не всегда линейно направленно. Сохраняя законы процесса, динамика развития может сопровождаться вспышками и регрессией симптомов феноменологической картины внутриличностной конфликтности и маргинальности. В процессе исследования было доказано, что трансфор- 54

мация обозначенных уровней, картина интенсивности их характеристик, энергоемкости и объема обусловлены иерархичностью структур, степенью глубины негативных образований, уровнем сфор- мированности механизма гармонизации.

Характеристики внутриличностной конфликтности и устойчивости, мар­гинальности сознания и безопасности образуют диалектическое единство вну- триличностного пространства, картину трансформации в позитивный блок су- бьективных реальностей психотипа.

Опыт изучения психологической безопасности личности представлен в рамках различных психологических школ. Для нас стратегический интерес представляет понимание угроз как базового феномена концепции безопасности [4]. Основная опасная реальность для индивида исходит из глубин его бессознательного, которая способна на личностном уровне придать угрожающую окраску даже внешне нейтральным факторам [4]. Достижение защищенности связано и с развитием социально приемлемых форм, особенно в экстремальных ситуациях.

Ключевую ролевую миссию в обеспечении психологической безопасности, создаваемой на базе внутриличностной стойкости, играет развитие готовности к преодолению коллизий во внутреннем пространстве, ориентация на внедрение продуктивных копинг-стратегий, влияющих на проявления адаптивности, стрес- соустойчивости, сопротивляемости [8]. Индивид, субъективно ощущая коллизии, приходит в замешательство, испытывает ощущения страха и тревоги [12]. Вну- триличностная конфликтность субъекта, проявляемая в рефлексивной вязкости, акцентуации на собственных недостатках и неспособности управлять собой, позволяет окружающим легко манипулировать им. В трактовке характеристик травмы Д. Винникотта, Д. Калшеда, К. Масона отмечается, что кризисный травматический опыт драматических событий и потерь для некоторых обусловливает формирование дезадаптивного, моббингового состояния, а иногда и преступного поведения [12].

Превенция террористических угроз неперспективна без ориентировки на знание психотипических особенностей личности террориста. Знание психологических особенностей современного террориста представляет возможность конструирования соответствующей модели его поведения и формирование программ противодействия. Отечественные и зарубежные ученые отмечают общие характеристики современных террористов [6; 12; 23; 24]. В качестве портретных приоритетов личности «среднестатистического террориста» выделяются; хладнокровие, мстительность, агрессивность, жестокость, гневливость, затаенная обида, склонность к насилию, демонстративность, неуравновешенность, цинизм, максимализм, деформированное понятие о нравственном достоинстве.. [20, c. 114]. Часть террористов — люди с патологическим складом личности, но многие из них не представляют никаких отклонений от нормы. Есть такие, которые «больны» сверхценной идеей реформаторства и осмысленно идут на совершение террористического акта, отлично осознавая итоговый результат для окружающих [20, с. 117]

Для некоторых молодых людей вовлечение в террористические группировки дает шанс обретения компенсаторной модели идентичности, так как они получают ложные обещания предельно изменить реальную жизненную ситуацию; обеспечить социально предпочитаемое пространство в иерархической картине статусов ощущение принадлежности, избранности; неподвластности; выход за границы повседневности [12].

Выводы

В процессе обобщения теоретико-эмпирических результатов исследования сформулированы следующие выводы.

1    . Решение проблем противодействия терроризму и экстремизму продуктивно на основе позитивной динамики от базисного уровня развития личности к метау­ровню: от внутриличностной конфликтности к внутриличностной устойчивости, от маргинализации сознания к состоянию психологической безопасности.

2    Базовыми факторами противодействия терроризму, превенции и нейтрализации террористических тенденций в мультикультурном пространстве выступают феномены внутриличностной устойчивости и психологической безопасности.