Этническая идентичность и благополучие русских на постсоветском пространстве: роль диаспоры

Введение

В современном мире трудно переоценить роль диаспор. В связи с глобализацией, миграционными процессами число диаспор постоянно увеличивается. Анализ показал, что термин «диаспора» не имеет универсального содержания [5; 8], однако многие авторы выделяют ряд общих характерных черт диаспоры: единство этнического происхождения, наличие стойкой этнической самоидентификации, нахождение в иноэтническом окружении вне ареала расселения своего народа, наличие социальных институтов для обеспечения потребностей диаспоры [8].

Опираясь на эти характеристики, мы можем рассматривать русских, живущих в странах бывшего СССР (около 15,5 миллионов человек [10]), как диаспору.

В начале 90-х гг. попытки самоорганизации русских диаспор на постсоветском пространстве не увенчались успехом. Ситуация стала меняться после того, как Россия озаботилась судьбой соотечественников и официально вынесла вопрос в разряд приоритетных в своей внешней политике [1].

Цели данного исследования:

—  определить наиболее популярные виды диаспорной активности русских в странах бывшего СССР (ныне независимых Кыргызстане и Эстонии);

—  выявить, какую роль играет диаспорная активность русских во взаимосвязи их этнической идентичности и психологического благополучия. Иными словами, усиливает ли участие в различных акциях диаспоры позитивное самоощущение русских на постсоветском пространстве или, наоборот, снижает.

Социокультурный контекст:
сравнительный анализ

Данное исследование проводилось в двух странах бывшего Советского Союза — Кыргызстане и Эстонии. Русские расселились на территории этих стран более 200 лет назад. После распада СССР наблюдалась массовая миграция русских из этих республик. На сегодняшний день русских в Кыргызстане насчитывается 341,4 тыс. человек, или 5,1% [7], в Эстонии — 322,7 тыс., или 24,3% [20].

После распада СССР русские получили гражданство Кыргызстана автоматически. По данным 2011 года, гражданство Эстонии имели около 54% эстонских русских, гражданство России — около 24%, статус негражданина — около 21% [21].

В Кыргызстане два официальных языка — кыргыз­ский и русский [4]. В Эстонии единственный государственный и официальный язык — эстонский [23].

В Кыргызстане в 216 школах обучение ведется только на русском языке, а в 551 школе существует смешанный язык обучения (кыргызский и русский) [6]. В вузах Кыргызстана на русском языке учатся 70% студентов, а в школах — 30% детей. В Эстонии только в 78 школах обучение ведется на русском языке [18]. С 2007 г. 60% всех предметов в старших классах средней школы преподаются на эстонском языке [19]. Большинство русскоязычных жителей страны предпочитают отдавать своих детей в учебные заведения с эстонским языком обучения. При этом среди русских в Эстонии наблюдается ярко выраженная ориентация на сохранение родного языка и русских культурных традиций [9]. Данное обстоятельство позволяет исследователям говорить о нелинейности процессов интеграции — повышение уровня владения государственным языком, принятие эстонского гражданства и улучшение социо-экономического статуса эстонских русских еще не означает их социальной и идентификационной интеграции в эстонское общество [15].

По мнению экспертов, эффективным механизмом интеграции выступают институты русской диаспоры [2; 13]. В советское время русская диаспора в Кыр­гызстане, как и в других республиках СССР, не была консолидированной. Однако после распада СССР появились проблемы, решение которых требовало общего участия (сохранение русского языка, культуры). Это привело к появлению первых общественных организаций в Кыргызстане [2], большинство из которых занимались гуманитарными программами и фольклорными мероприятиями.

С середины нулевых многие организации стали строить свою работу в соответствии с ожиданиями диаспоры. Особенности социально-политической ситуации в Кыргызстане (частые смены политических элит) актуализировали желание русских участвовать в политической жизни страны. Образуются правозащитные и молодежные организации, деятельность которых направлена на сохранение исторической памяти, например, участие в общественных акциях «Бессмертный полк» и др. В настоящее время в Кыргызстане официально зарегистрировано более 70 общественных объединений российских соотечественников [13].

В рамках Союза объединений российских соотечественников в Эстонии создано 42 объединения общественной, патриотической, культурной, образовательной и спортивной направленности [12]. Однако вовлеченность представителей русского этнического меньшинства в жизнь диаспоры остается достаточно низкой. Среди факторов, препятствующих объединению русских, эксперты выделяют размытую этническую идентичность русских [24], отсутствие ярких лидеров [22], неоднородность русской общины, длительность проживания в стране и степень интегриро­ванности в эстонское общество [9; 24].

Русская диаспора активно работает в направлении сохранения русского языка и культуры. Проводится большое количество мероприятий, фестивалей и праздников. Также для русских в Эстонии важным является сохранение коллективной памяти о событиях Второй мировой войны. Особенности социокультурного контекста, связанные с тем, что эстонская интерпретация прошлого отрицает позитивный образ русского солдата в качестве героя-освободителя [25], актуализируют потребность русских в сохранении исторического наследия.

Проведенный анализ позволил выделить ряд общих позиций и особенностей каждой из стран. После распада СССР отмечается размытая этническая идентичность русских в обеих странах и слабая консолидация русской общины. Для диаспор обеих стран характерно стремление к сохранению коллективной исторической памяти. При этом особенности социокультурного контекста обусловливают разные потребности русских в двух странах, в реализации которых важную роль может играть диаспора: в Кыр­гызстане — это участие русских в общественно-политической жизни страны, в Эстонии — сохранение русского языка и культуры.

Теоретические основы исследования

В своем исследовании мы опирались на теорию социальной идентичности, которая рассматривает силу идентификации как важный фактор активности, связанной с членством в группе [29]. Люди, сильнее отождествляющие себя со своей группой, более склонны к просоциальному поведению по отношению к другим членам группы [27].

Опираясь на эти данные, а также учитывая то, что «размытая» этническая идентичность не способствовала объединению русских в общины [24], мы выдвинули нашу первую гипотезу:

Гипотеза 1. Выраженность этнической идентичности представителей русского этнического меньшинства будет позитивно связана с их диаспорной активностью в Кыргызстане и Эстонии.

В ряде исследований было обнаружено, что этническая идентичность положительно связана с самооценкой [16; 30] и удовлетворенностью жизнью [28] среди этнических меньшинств. Однако есть исследования, показывающие, что выраженная этническая идентичность не всегда способствует психологическому благополучию; важную роль в этой взаимосвязи играет социокультурный контекст [17]. В исследованиях, проведенных в Эстонии, была выявлена отрицательная взаимосвязь между этнической идентичностью и удовлетворенностью жизнью русских [25]. Опираясь на эти данные, мы сфокусировались на компоненте психологического благополучия, наиболее связанном с этнической идентичностью, — самоуважении, — и выдвинули нашу вторую гипотезу.

Гипотеза 2. Выраженность этнической идентичности представителей русского этнического меньшинства положительно взаимосвязана с их самоуважением в Кыргызстане и Эстонии.

Исследования показывают, что вовлеченность в деятельность диаспоры способствует сохранению позитивной этнической идентичности, что может смягчать негативные последствия воспринимаемой дискриминации, повышая психологическое благополучие [26].

Учитывая анализ социокультурного контекста, мы предположили, что в этих двух республиках чаще будут проявляться разные виды диаспорной активности: в Эстонии русским будет более свойственно объединяться для защиты своего языка и культуры, в Кыргызстане для русских более важным будет участие в политических и общественных акциях. В обеих странах важным для русских будет участие в движениях по сохранению коллективной исторической памяти, так как трактовка событий ХХ века часто различается у представителей большинства и меньшинства в данных странах.

Исходя из этого, мы сформулировали нашу третью гипотезу:

Гипотеза 3. Разные виды диаспорной активности в Кыргызстане и Эстонии будут позитивно взаимосвязаны с психологическим благополучием представителей русского этнического меньшинства.

Учитывая сложную связь между этнической идентичностью и психологическим благополучием русских, а также особенности социокультурного контекста исследуемых стран, мы сформулировали наш исследовательский вопрос.

Могут ли разные формы диаспорной активности влиять на эту связь?

Выборка исследования

В социально-психологическом опросе приняли участие 300 русских респондентов из Кыргызстана и 309 русских респондентов из Эстонии (табл. 1).

Процедура исследования

В опросе использовалась удобная выборка, мы применяли метод «снежного кома».В распространении опросника в Кыргызстане помогали исследователи из Кыргызско-Российского Славянского университета, в Эстонии — исследователи из Таллинского университета. Участие в исследовании было добровольным, анонимность гарантировалась.

Инструментарий

Этническая идентичность [3]. Шкала включала в себя 4 утверждения, например: «Я горд быть русским».

Диаспорная активность. Шкала включала 4 субшкалы, измеряющих разные направления деятельности диаспоры:

«сохранение русского языка и культуры» (например: «Я читаю местную русскоязычную прессу»);

«участие в жизни Православной общины» (например: «Я посещаю службы в Русской православной церкви»);

«сохранение коллективной памяти» (например: «Я отмечаю памятные даты истории России вместе с другими членами общины»);

«участие в публичных акциях» (например: «Вместе с другими членами общины я участвую в публичных акциях»).

Самоуважение. Мы использовали шкалу из 4 утверждений (например: «В целом, я удовлетворен собой» [3].

Удовлетворенность жизнью. Была использована шкала, включающая 4 утверждения (например: «В целом, я удовлетворен своей жизнью») [3].

Респонденты давали свои ответы по 5-балльной шкале Ликерта от 1 — «Полностью не согласен», до 5 — «Полностью согласен».

Математико-статистический анализ проводился с помощью статистического пакета SPSS 27.0 с использованием дополнительного модуля PROCESS и программы AMOS.

Результаты

В табл. 2 представлены средние значения всех исследуемых переменных. Сравнительный анализ с использованием MANOVA, где страна являлась независимой переменной, а выраженность этнической идентичности, уровень диаспорной активности и психологическое благополучие — зависимыми переменными, показал значимый эффект: Wilks’s Л=0,777; F(7, 599)=24,517; p=0,000; n²= 0,223.

Результаты показали, что почти все переменные были значимо выше у русских в Кыргызстане, чем в Эстонии, за исключением уровня удовлетворенности жизнью.

Для тестирования гипотез мы использовали моделирование структурными уравнениями. Проведенный нами мультигрупповой анализ взаимосвязи между этнической идентичностью, диаспорной активностью и психологическим благополучием русских в двух странах показал отсутствие структурной инвариантности (полученные нами показатели (A CFI= 0,04; A RMsEa= 0,08) были выше, чем рекомендуемые (A CFI < 0,01; A RMSEA< 0,01)). Исходя из этого, мы проанализировали данные взаимосвязи в каждой из стран по отдельности. Модель (рис. 1) продемонстрировала хорошие показатели пригодности: Кыргызстан: x2/df = 0,05; CFI=1,00; SRMR=0,002; RMSEA=0,01 PCLOSE=0,88; Эстония: x2 / df = 0,24; CFI = 1,00; SRMR = 0,005; RMSEA = 0,00; PCLOSE = 0,74.

Согласно результатам, выраженность этнической идентичности значимо положительно связана с во­влеченностью во все виды деятельности русской диаспоры в обеих странах, что подтверждает нашу первую гипотезу.

Далее мы проанализировали взаимосвязь между этнической идентичностью и самоуважением русских в Кыргызстане и Эстонии, которая оказалась положительной, но статистически не значимой. Наша вторая гипотеза не подтвердилась.

Для тестирования третьей гипотезы мы проанализировали взаимосвязь между участием в разных видах диаспорной активности и психологическим благополучием у русских в Киргизстане и Эстонии. Вовлеченность в деятельность по сохранению коллективной исторической памяти, а также участие в публичных акциях были значимо положительно связаны с самоуважением у русских Кыргызстана. При этом взаимосвязи участия в жизни Православной общины и активности по сохранению родного языка и культуры с психологическим благополучием у русских Кыргызстана были незначимы.

В Эстонии, напротив, наблюдалась значимая положительная взаимосвязь диаспорной активности по сохранению русского языка и культуры с показателями психологического благополучия (самоуважением и удовлетворенностью жизнью) и значимая отрицательная взаимосвязь между участием в публичных акциях и самоуважением. Кроме того, на уровне статистической тенденции (p = ,061) была выявлена положительная взаимосвязь участия в деятельности общины по сохранению коллективной памяти с самоуважением. Взаимосвязь между вовлеченностью в жизнь Православной общины и психологическим благополучием в Эстонии, как и в Кыргызстане, была незначимой. Данные результаты частично подтвердили нашу третью гипотезу.

Для ответа на наш исследовательский вопрос был проведен медиационный анализ. Полученные результаты показали, что среди русских Кыргызста­на имеется значимый позитивный непрямой эффект этнической идентичности на самоуважение через диаспорную активность, направленную на сохранение коллективной памяти (в = 0,03; p < 0,05; 95% CI: [0,0001; 0,06]), а также вовлеченность в публичные акции диаспоры (в = 0,04; p < 0,05; 95% CI: [0,002; 0,08]).

В Эстонии обнаружены значимые позитивные непрямые эффекты этнической идентичности на самоуважение (в = 0,09; 95% CI: [0,03; 0,16]) и удовлетворенность жизнью (в = 0,06: 95% CI: [0,009, 0,12]) через диаспорную активность, направленную на сохранение русского языка и культуры. Примечательно, что прямые эффекты выраженности этнической идентичности на самоуважение и удовлетворенность жизнью, не опосредованные диаспорной активностью, были незначимыми в обеих странах.

Обсуждение результатов

Результаты нашего исследования подтвердили первую гипотезу о положительной взаимосвязи этнической идентичности русских Эстонии и Кыргыз­стана с их вовлеченностью в деятельность диаспоры. Данные результаты согласуются с результатами предыдущих исследований, свидетельствующими о положительной взаимосвязи этнической идентичности и активного участия в жизни общины [14].

Наша вторая гипотеза о прямой взаимосвязи этнической идентичности с самоуважением не подтвердилась. Полученные результаты расходятся с данными исследований на выборках китайских мигрантов в Канаде [16] и латиноамериканцев в США [39]. Наши результаты могут быть связаны с тем, что и у русских в Эстонии, и у русских в Кыргызстане исследователи отмечают размытую этническую идентичность [11; 24]. Это может быть связано и с особенностями контекста. В исследовании русских в Эстонии [25] отмечалось, что социально-политический контекст, способствующий ассимиляции русских, обусловливает отрицательную взаимосвязь этнической идентичности и психологического благополучия.

Третья гипотеза о позитивной взаимосвязи между вовлеченностью в разные виды диаспорной активности и психологическим благополучием русских в Кыргызстане и Эстонии подтвердилась частично.В Кыргызстане была выявлена положительная взаимосвязь диаспорной активности по сохранению коллективной исторической памяти и участия в публичных акциях с самоуважением русских.

Диаспорная активность, связанная с сохранением русского языка и культуры, в Кыргызстане не имела значимой связи с психологическим благополучием. Возможно, это связано с тем, что русский язык имеет высокий статус в стране, являясь, согласно Конституции, официальным языком, активно используется в образовании [4] и в повседневной жизни. Также не выявлено значимой взаимосвязи между диаспорной активностью в жизни Православной общины и психологическим благополучием русских в Кыргызстане.

В Эстонии была выявлена положительная взаимосвязь диаспорной активности, направленной на сохранение русского языка и культуры, с самоуважением и удовлетворенностью жизнью. Эти результаты согласуются с предыдущими исследованиями, свидетельствующими о ярко выраженной ориентации русских Эстонии на сохранение родного языка и культуры [15]. Многие представители русской диаспоры воспринимают этническую политику эстонских властей как ассимиляционную, что способствует формированию так называемой реактивной идентичности, усиливающей этническую компоненту [25]. Отсюда сохранение родного языка и культуры имеет исключительно важное значение для психологического благополучия эстонских русских.

На уровне тенденции в Эстонии была обнаружена взаимосвязь между самоуважением и диаспорной активностью, направленной на сохранение коллективной исторической памяти. Результаты предыдущих исследований показывают, что историческая память о Великой Отечественной войне играет важнейшую роль в национальном самосознании русских [25]. День победы отмечают 70% представителей нетитульно­го населения Эстонии, еще 30% считают его важным праздником, хотя и не отмечают лично [31]. Таким образом, вовлеченность в диаспорную активность, направленную на сохранение памяти о подвиге советских воинов, способствует самоуважению русских.

Взаимосвязь между психологическим благополучием русских и участием в жизни Православной общины в Эстонии также была незначимой. Кроме того, в Эстонии была выявлена отрицательная взаимосвязь между вовлеченностью в публичные акции и самоуважением. Можно предположить, что активное участие в общественной деятельности диаспоры предполагает вовлеченность в российское информационное поле, с характерными для него нарративами о дискриминации русских в Эстонии, из-за чего активные участники общественных организаций испытывают чувство депривации, «второсортности» и ограничения возможностей, что оказывает негативное влияние на их психологическое благополучие [22].

Полученные результаты свидетельствуют об отсутствии прямой взаимосвязи между выраженностью этнической идентичности и психологическим благополучием русских жителей Эстонии. В то же время они указывают на наличие непрямого положительного эффекта этической идентичности на удовлетворенность жизнью и самоуважение русских через их участие в диаспорной активности, направленной на сохранение родного языка и культуры. Данные результаты согласуются с предыдущими исследованиями, показывающими, что самой по себе ярко выраженной этнической идентичности порой оказывается недостаточно для того, чтобы компенсировать влияние воспринимаемой дискриминации на показатели психологического благополучия. Так, например, у эстонских русских степень выраженности этнической идентичности отрицательно связана с удовлетворенностью жизнью, что может быть объяснено особенностями социо-политического контекста, способствующего ассимиляции: представители русской диаспоры с выраженной этнической идентичностью более склонны воспринимать окружающую их действительность как несправедливую, дискриминирующую, что негативно сказывается на их удовлетворенности жизнью [25]. Возможно, участие в деятельности диаспоры, направленной на сохранение русского языка и культуры, позволяет смягчить негативное влияние воспринимаемой дискриминации, повышая уверенность в собственных силах и направляя сопротивление ассимиляционному давлению со стороны эстонского государства в более конструктивное русло.

Заключение

Проведенное нами кросс-страновое исследование взаимосвязи этнической идентичности и психологического благополучия у русских на постсоветском пространстве, а также роли диаспорной активности в этой взаимосвязи позволило нам прийти к следующим выводам.

•    Выраженность этнической идентичности значимо положительно связана с вовлеченностью во все виды деятельности русской диаспоры и в Кыргызста­не, и в Эстонии.

•    Не существует значимой прямой взаимосвязи выраженности этнической идентичности и самоуважения у русских, как в Кыргызстане, так и в Эстонии.

•    Участие русских во всех видах диаспорной активности значимо выше в Кыргызстане, чем в Эстонии.

•    Участие в разных видах диаспорной активности позитивно опосредует взаимосвязь этнической идентичности и психологического благополучия: в Кыргызстане — сохранение коллективной исторической памяти и участие в публичных акциях; в Эстонии — активность по сохранению русского языка и культуры и сохранение коллективной исторической памяти (на уровне тенденции).

Согласно результатам исследования, диаспорная активность помогает русским в их позитивном самоощущении, а усилия по сбережению языка и культуры, сохранению коллективной исторической памяти укрепляют взаимосвязь этнической самоидентификации с психологическим благополучием — т. е. ощущение себя русским связано не только с болью и унижением, а с самоуважением и гордостью за достижения своего народа.

Это одно из немногих социально-психологических исследований, вскрывающих роль диаспорной активности в жизни, процессах этнической идентификации и психологическом благополучии русских, живущих в постсоветских странах. Оно показывает, что для нормальной, достойной жизни этнических меньшинств, сохранения ими родного языка, культуры, коллективных представлений об исторических событиях необходимы институты диаспоры, ее акции, а также поддержка со стороны «большой» родины, ненавязчивая, деликатная, учитывающая интересы русских за рубежом и вместе с тем реальная и действенная. Научные исследования этой проблемы могут послужить надежной основой для решений в этой сфере.