Апробация и валидизация методики «Индекс автономного функционирования» (IAF) на российской выборке

Одной из ключевых проблем современной психологии является соотношение детерминированности и индетерминированности в понимании поведения человека. Автономия как самоопределяемое поведение, как самостоятельный выбор человеком способа поведения представляет собой один из самых значимых и востребованных конструктов при изучении личностного функционирования. В теории самодетерминации (SDT) Э. Деси и Р. Райана потребность в автономии выступает одной из базовых врожденных потребностей личности, что подтверждает необходимость для человека ощущать себя деятелем, инициатором, причиной собственной жизни и действовать в гармонии со своим интегрированным Я. В статье представлена процедура адаптации русскоязычной версии методики «Index of Autonomous Functioning» – IAF («Индекс автономного функционирования» – ИАФ), разработанной в рамках макротеории самодетерминации Э. Деси и Р. Райана. Методика направлена на оценку потребности в автономии и включает характеристики авторства человека в собственной жизни, интерес к самому себе и степень восприимчивости к внешнему контролю. Описаны психометрические показатели русскоязычной версии методики, результаты проверки ее надежности и согласованности (α Кронбаха – 0,774), структурной и конструктной валидности, диагностической чувствительности, полученные на выборке студентов вузов Санкт-Петербурга (N=689). Подтверждена оригинальная трехфакторная структура опросника, включающая в себя три шкалы: авторство/самоконгруэнтность, восприимчивость к контролю и заинтересованность. На основании корреляционного анализа была подтверждена конструктная валидность адаптируемой методики, рассмотрены связи шкал с другими методиками, имеющими отношение к разным аспектам автономного поведения личности: «Субъективное качество выбора», «Шкала экзистенции», «Базисные убеждения» и «Опросник самоотношения». Проверка диагностической чувствительности русскоязычной версии опросника показала положительный результат, выявив значимые различия между тремя кластерами: респондентов с высоким, средним и низким индексом автономного функционирования, а также значимые различия по полу и уровню образования. Выявлена положительная корреляция общего показателя ИАФ и субшкалы заинтересованности с возрастом респондентов (в рамках данной выборки). Согласно полученным результатам, русскоязычная версия методики «Индекс автономного функционирования» обладает хорошими психометрическими характеристиками и может быть использована как качественный исследовательский инструмент.

Введение

Понятие автономии (греч. autos – сам и nomos – закон) имеет глубокие философские корни и понимается как присутствие у объекта или явления имманентных собственных закономерностей существования и развития. Если говорить об этическом самоопределении человека на основе собственных разума и сил в соответствии со своей природой, то, по И. Канту, «только такое самоопределение сообразуется с достоинством морально зрелой личности» [1]. Не случайно обращение к феномену автономии привлекает внимание не только современных философов, но и психологов, и становится актуальной проблемой, требующей поиска новых подходов и решений.

Автономия, инициативность, независимость, включенность в жизнь, ответственность, способность принимать решения и делать выбор являются необходимыми качествами, усиление значимости которых обусловлено глобальными социальными трансформациями, расширением возможностей и жизненных альтернатив, необходимостью самоопределения и самовыражения. Каждая из перечисленных характеристик тесно связана с осознанным отношением к жизни, с процессами внутреннего интенционального движения: пониманием себя, реализацией себя, изменением себя, то есть самодетерминацией личности. В то же время среди исследователей нет единого мнения относительно определения автономии.

Автономию предлагают рассматривать как синоним свободы, как отдельную индивидуальную диспозицию личности, как саморегулирование и даже как характеристику отношений с другими людьми [35]. Свободу как переживание самодетерминации рассматривает У. Тейджсон, связывая ее с развитостью самоосознавания (self-awareness) [30]. Согласно Дж. Ричлаку, самодетерминация есть способность субъекта детерминировать собственную активность, основываясь на своих желаниях и вытекающих из них осмысленных целях [6].

Обладание автономией признается главной характеристикой субъекта в теории Р. Харре [19]. Полноправный субъект (agent) проявляет себя в способности к выбору руководящих принципов поведения, способности переключаться между разными детерминантами, а также способности к самоинтерценции (контролю над воздействиями из внешней среды; изменением своего образа жизни) [6]. А. Бандура относит к одному из основных проявлений субъектной детерминации способность действовать вопреки влиянию внешних факторов, а в ситуациях давления и принуждения оказывать им сопротивление [12].

Самой известной и распространенной на данный момент теорией, в которой понятие автономии разрабатывается с точки зрения особой базовой потребности личности, является теория самодетерминации Э. Деси и Р. Райана [26]. Согласно данной теории, автономия рассматривается как самоопределяемое поведение, соответствующее ценностям, потребностям и интересам человека [17; 33]. Выбор способа поведения осуществляется человеком самостоятельно на основе внутриличностных детерминант. По мнению Э. Деси и Р. Райана, быть автономным – значит быть самоинициируемым и саморегулируемым, жить в соответствии со своим Я. Автономная личность проявляет гибкость в регулировании своих взаимодействий со средой, ощущает себя свободной, спонтанной и креативной. Степень, в которой поведение является автономным, волевым и регулируется самим человеком, а не внешними обстоятельствами, может быть предопределена разнообразием позитивно переживаемых событий и поведенческими реакциями [24]. Высокий уровень автономии сопряжен с множеством положительных с точки зрения психологического благополучия личности факторов: от повышения производительности деятельности до более высоких оценок собственного благосостояния и отношений с людьми [24; 31].

В отечественной психологии проблеме автономии личности также уделяется большое внимание. По мнению Д.А. Леонтьева и др., автономной личности свойственны свобода – высшая форма активности, выражающаяся в способности инициировать, прекратить или изменить направление деятельности в любой ее точке, и ответственность – высшая форма саморегуляции, выражающаяся в осознании и использовании себя как причины изменений в себе и внешнем мире [4].

Как указывают О.Е. Дергачева, Л.Я. Дорфман, Д.А. Леонтьев (2008), для измерения уровня самодетерминации и автономности человека существует целый ряд англоязычных методик: «Шкала автономии» Уортингтона, «Список прилагательных» Гох и Хельбурн, «Форма исследования личности» Джексона, Личностный опросник Хогана, Опросник межличностной зависимости, «Шкала социотропии-автономии» Бека, однако они малоизвестны и редко используются в российских исследованиях [3]. Другие методики, например, Опросник каузальных ориентаций и русскоязычная версия опросника «Вера в свободу/Детерминизм» (FAD-Plus) лишь опосредовано связаны с оценкой уровня автономности личности [3; 8].

Между тем в рамках эмпирической проверки теории самодетерминации была разработана методика, прямо направленная на измерение автономного функционирования – «Index of Autonomous Functioning» (Индекс автономного функционирования) [33]. Авторы предложили диспозиционную шкалу автономии, отражающую ее основные компоненты: авторство/самоконгруэнтность, заинтересованность и неподверженность контролю. Как указывают разработчики методики, до появления ИАФ не проводилось систематической оценки всех трех компонентов, хотя отдельные их составляющие могли изучаться в составе методик, разработанных в предыдущие годы [3; 14; 27].

Первый компонент автономии в структуре методики ИАФ – авторство или самоконгруэнтность. Автономный человек воспринимает свое поведение как самосогласованное и целостное, он заинтересован в самоисследовании и может использовать осознание своих ценностей, чувств и потребностей, чтобы действовать конгруэнтно [14; 15; 23]. Следует отметить, что такое понимание самоконгруэнтности схоже с концепцией аутентичности, описанной в экзистенциальной литературе [33; 34].

Второй компонент автономии – заинтересованность, то есть готовность человека открыто размышлять о внутренних и внешних событиях, мотивированное внимание и восприимчивость как к положительному опыту, так и к негативному [32]. Заинтересованность способствует осознанию и постоянному пониманию себя и своего опыта, что, в свою очередь, важно для высокого уровня самоуправления, связанного с автономией [20; 25].

Третий компонент автономии – это отсутствие внешнего и внутреннего давления на поведение, или низкая восприимчивость к контролю [16]. Люди с диспозиционно низкой автономией показывают меньшую степень личного выбора и инициативы и рассматривают поведение как реакцию на давление со стороны ожиданий других или на интроецированное давление и навязанное самим себе долженствование [33].

Данная методика и ее модификации активно используются в зарубежных исследованиях, а также вошли в методический инструментарий в ряде российских работ [10; 22; 28; 29]. Полученные в них данные свидетельствуют о практической применимости методики ИАФ и высокой значимости результатов, подтверждаемой публикациями на иностранных языках (датский, французский, немецкий и др.) [13; 18]. Однако психометрическая проверка и апробация методики в русскоязычных исследованиях ранее не проводились. Цель данной статьи – представить русскоязычный адаптированный вариант методики «Index of Autonomous Functioning».

Процедура и методы адаптации и валидизации опросника

На первом этапе адаптации исходный вариант текста методики был подвергнут прямому и обратному переводу с соблюдением следующих правил и последовательности действий:

1) Подготовка первичного перевода с языка оригинала (английского) на другой язык (русский) специалистами, имеющими психологическое и педагогическое образование.

2) Экспертная содержательная оценка перевода с целью проверки адаптации лексики и грамматики на русскоязычной выборке с учетом ее культурных и лингвистических особенностей.

3) Проверка эквивалентности перевода оригиналу, т.е. соотнесение полученного перевода опросника с оригиналом путем обратного перевода с русского языка на английский.

Первый этап психометрической проверки русскоязычного варианта суждений опросника был проведен на выборке студентов медицинского факультета СПбГУ (N=101) – 29 юношей, 62 девушки, возраст – от 17 до 19 лет. Целью проверки стало подтверждение качества перевода и возможности его использования для основного этапа адаптации.

В основном этапе адаптации опросника приняли участие студенты нескольких петербургских вузов и среднеобразовательных учебных заведений (N=588). Доля мужчин составила 45% (n=263), доля женщин – 55% (n=325), средний возраст – 20,5±2,39, Мо=21. Выборка студентов является разнородной по уровню образования и включает: обучающихся колледжей (0,7%), имеющих оконченное среднее профессиональное образование (3,6%), обучающихся по программам высшего образования (56,1%), имеющих оконченное высшее образование по программам бакалавриата или специалитета (28,2%), обучающихся в магистратуре (9,7%), имеющих оконченное высшее образование по магистерской программе (1,2%), обучающихся в аспирантуре (0,5%).

Для проверки конструктной валидности русскоязычной версии опросника был использован комплекс методик, с помощью которых измеряются характеристики, имеющие непосредственное отношение к конструкту автономии и автономного поведения:

1. Методика «Субъективное качество выбора» Д.А. Леонтьева и соавторов (2007) использовалась для изучения индивидуальных стратегий совершения выбора и особенностей отношения личности к собственному выбору [7].
2. Методика «Шкала экзистенции» А. Лэнгле и К. Орглер в адаптации С.В. Кривцовой и соавторов (2009) направлена на измерение субъективного ощущения экзистенциальной исполненности, которому соответствуют осмысленность жизни, аутентичность и конгруэнтность личности, ее самотождественность в различных жизненных ситуациях, решениях и поступках [5].
3. Опросник самоотношения В.В. Столина и С.Р. Пантилеева (1988) был включен для оценки структуры самоотношения личности [11] и ее влияния на автономность.
4. Методика «Базисные убеждения» (World Assumptions Scale, WAS) Р. Янов-Бульмана в адаптации М.А. Падуна и А.В. Котельниковой (2007) использовалась для изучения интегральных, имплицитных и устойчивых представлений человека о самом себе и о мире, оказывающих влияние на когнитивную, эмоциональную и поведенческую сферы личности [9], что может сказываться на автономном функционировании.

Поскольку полученные в ходе эмпирического исследования данные имели нормальное распределение (значения эксцесса и асимметрии не превышают 1 по модулю), для проверки валидности методики ИАФ использовались параметрические методы математико-статистического анализа. Обработка данных производилась в программах IBM SPSS Statistics 28.0 и AMOS 28.0.

Результаты

Проверка согласованности пунктов русскоязычной версии опросника показала следующие результаты. Общая согласованность пунктов опросника (коэффициент надежности альфа Кронбаха) α=0,741. При этом наибольший показатель согласованности α=0,758 был получен для субшкалы «восприимчивость к контролю», для субшкалы «авторство/самоконгруэнтность» он составил α=0,680, а для субшкалы «заинтересованность» – α=0,579.

Однако при пошаговом исключении субшкал «восприимчивость к контролю» и «заинтересованность» согласованность по субшкале «авторство/самоконгруэнтность» возрастает до достаточно высоких значений – α=0,781. Общий показатель надежности и согласованности опросника при пошаговом исключении двух субшкал составил α=0,774. Можно сделать вывод, что характеристики отдельных пунктов неидеальны, однако работа по дальнейшей адаптации на данном этапе может быть продолжена.

В ходе проверки валидности адаптируемого опросника также был произведен расчет описательной статистики по субшкалам и общему показателю «Индекса автономного функционирования» (табл. 1).

Таблица 1. Описательная статистика по субшкалам «Индекса автономного функционирования»

Для проверки структурной валидности русскоязычной версии опросника ИАФ был использован факторный анализ методом главных компонент с применением Варимакс вращения. Мера адекватности выборки Кайзера-Майера-Олкина (КМО) – 0,906, критерий Бартлетта – р=0,000. Результаты показали, что количество и структура полученных факторов полностью совпадают с оригинальной структурой, что свидетельствует в пользу теоретической модели. Дополнительная проверка факторной структуры методом косоугольного (неортогонального) вращения («Direct oblimin») подтвердила исходную трехфакторную структуру, а также отнесенность второго вопроса к третьему фактору (r=0,322, по фактору «авторство» r=0,155). Полученные факторные нагрузки представлены в табл. 2.

Таблица 2. Факторная структура русскоязычной версии методики «Индекс автономного функционирования» (по методу главных компонент)

Для проверки трехфакторной структуры опросника был использован конфирматорный факторный анализ с помощью программы AMOS 28.0. Результаты показали, что все переменные соответствуют латентным факторам (рис. 1). Оценки по фактору «авторство» варьировались от 0,77 до 0,85, по фактору «заинтересованность» – от 0,72 до 0,80, по фактору «восприимчивость к контролю» – от 0,60 до 0,68 (p<0,001). Соответствие трехфакторной модели полученным данным можно считать приемлемым: критерий согласия (CFI)=0,88; среднеквадратическая ошибка аппроксимации (RMSEA)=0,095; критерий хи-квадрат (CMIN/DF)=6,3 (p<0,05). Согласно этим выводам трехуровневая структура является подходящим описанием данных.

Рис. 1. Факторная структура русскоязычной версии методики «Индекс автономного функционирования» (конфирматорный факторный анализ)

Таким образом, подтверждена исходная трехфакторная структура опросника, выявленная авторами оригинальной методики «Index of Autonomous Functioning» [33]. Результаты факторного анализа показали, что с целью сохранения совместимости с оригинальной структурой опросника целесообразно отказаться от внесения каких-либо дополнительных модификаций в получившийся русскоязычный текст в связи с тем, что изменение отдельных пунктов может привести к снижению точности перевода и уменьшению семантической согласованности русскоязычного и оригинального вариантов опросников.

Проверка конструктной валидности русскоязычной версии опросника «Индекс автономного функционирования» проводилась с использованием корреляционного анализа данных по методикам на выборке студентов петербургских вузов (N=588). Результаты корреляционного анализа приведены в табл. 3.

Таблица 3. Показатели коэффициента корреляции Пирсона между шкалами методики ИАФ и другими конструктами (N=588)

Примечание: ** – корреляция значима на уровне p<0,01; * – корреляция значима на уровне p<0,05.

Субшкалы опросника «Индекс автономного функционирования» имеют значимые взаимосвязи со всеми шкалами методик «Субъективное качество выбора», «Шкала экзистенции», «Опросник самоотношения» и «Базисные убеждения» (табл. 3).

Наиболее высокие и значимые коэффициенты корреляции получены между показателями шкал методик и значениями по субшкале ИАФ «авторство/самоконгруэнтность». Ощущению себя автором своего поведения соответствуют высокая удовлетворенность собственным выбором и принимаемыми решениями, положительное глобальное самоотношение, высокая выраженность самоуважения и самоуверенности. Автономное функционирование, подразумевающее осуществление конгруэнтных собственным ценностям и убеждениям, личностно значимых выборов, связано с субъективным благополучием личности, которое в том числе проявляется в удовлетворенности своими решениями и в адекватной положительной самооценке.

Кроме того, самоконгруэнтность по опроснику ИАФ связана со способностью к самотрансценденции (выходу за пределы своего «Я») и внутренней свободой личности. Общий показатель по методике ИАФ также положительно коррелирует с высоким уровнем самотрансценденции.

Для проверки дифференцирующей способности получившейся русскоязычной версии опросника был проведен кластерный анализ данных. Методом иерархической кластеризации и кластеризации k-средними по шкалам ИАФ выделяется 3 кластера (p<0,05) (рис. 2).

Рис. 2. Средние значения полученных кластеров по шкалам ИАФ

Таким образом, первый кластер (298 чел., 50,6%) составили респонденты с высокими значениями по всем шкалам «Индекса автономного функционирования», кроме противоположной по смыслу шкалы «восприимчивость к контролю». Второй кластер (120 чел., 20,4%) – респонденты с низкими значениями по всем шкалам «Индекса автономного функционирования», за исключением субшкалы «восприимчивость к контролю», характеризующейся высокими значениями в данной группе. Третий кластер (170 чел., 28,9%) составили респонденты со средними значениями по шкалам «заинтересованность» и «восприимчивость к контролю» и высоким уровнем по шкале «авторства/самоконгруэнтности».

Проверка диагностической чувствительности опросника была проведена с применением T-критерия Стьюдента, однофакторного дисперсионного анализа и корреляционного анализа по методу Пирсона.

С помощью T-критерия Стьюдента были выявлены достоверные различия средних значений показателей опросника по полу: средние значения по субшкале «заинтересованность» ниже у мужчин (M=3,4±1,07, p<0,01), чем у женщин (M=3,8±1,01); средние значения по общему показателю ИАФ также ниже у мужчин (M=3,3±0,45, p<0,05), чем у женщин (M=3,4±0,48) (рис. 3).

Рис. 3. Различия средних значений показателей опросника ИАФ по полу

По результатам однофакторного дисперсионного анализа были обнаружены значимые различия в группах с разным уровнем образования для субшкал: «восприимчивость к контролю» (F=2,67, p<0,05), «заинтересованность» (F=7,29, p<0,01) и для общего показателя по шкале ИАФ (F=2,47, p<0,05).

Наиболее высокие результаты по общему показателю индекса ИАФ выявлены в группе обучающихся в аспирантуре (M=3,8±0,41), а наиболее низкие – у получающих среднее профессиональное образование (M=3,0±0,48) (рис. 4).

Рис. 4. Различия средних значений общего показателя опросника ИАФ по уровню образования (p<0,05)

Корреляционный анализ r Пирсона показал слабые положительные взаимосвязи с возрастом двух субшкал ИАФ: показатель заинтересованности положительно коррелирует с возрастом (r=0,11**, p<0,01); общий показатель автономного функционирования также положительно связан с возрастом (r=0,08*, p<0,05).

Обсуждение результатов

Как следует из представленных результатов, русскоязычный перевод методики, обозначенный как «Индекс автономного функционирования», обнаруживает хорошие психометрические характеристики, что проявляется в параметрах структурной модели при допущении о взаимосвязи ее шкал между собой, а также в показателях внутренней согласованности шкал (альфа Кронбаха α=0,741). Оригинальная структура методики хорошо воспроизводится. Количество и структура полученных факторов полностью с ней совпадают, что свидетельствует в пользу теоретической модели и позволяет говорить о методике как о качественном диагностическом инструменте. Субшкала «восприимчивость к контролю» демонстрирует необходимость дополнительной проверки или учета влияния иных (кросс-культурных или возрастных) характеристик. Однако отметим, что авторы оригинального варианта методики по результатам проведенных семи исследований при использовании субшкал по отдельности также обращают внимание на неоднозначность получаемых данных [34].

Адаптированный русскоязычный вариант опросника демонстрирует высокую дифференцирующую способность. Формулировка ряда пунктов методики может быть в дальнейшем уточнена, что могло бы повысить однородность шкал, но их актуальные параметры позволяют использовать методику и в нынешнем виде, без дополнительных текстуальных изменений.

Проведенная валидизация и адаптация русскоязычной версии опросника ИАФ не только подтверждают конструктную валидность методики, но и подводят к интересным содержательным выводам. Конструкт «авторство/самоконгруэнтность», являющийся ключевым компонентом автономного функционирования, тесно связан по смыслу с проблематикой экзистенциальной психологии, понятиями самотрансценденции и внутренней свободы личности, которые являются компонентами экзистенциальной исполненности. Полученные результаты доказывают эффективность адаптированной методики в исследовании экзистенциальных аспектов выбора, особенностей проявления аутентичности и самотождественности личности, характеристик ценностно-смысловой сферы.

Также субшкалы опросника согласуются с другими близкими по смыслу конструктами, включенными в актуальное проблемное поле современной психологии личности. Самодетерминация личности и ее способность к автономному функционированию тесно связаны с ключевыми характеристиками самоотношения, самоуважением и самоуверенностью, а также с субъективной оценкой собственного выбора как самостоятельного, основательного, положительного и удовлетворительного. Высокий уровень автономии личности согласуется с выраженностью у нее базисных убеждений о доброжелательности и справедливости мира, положительным образом собственного «Я», верой в удачу и возможностью контролировать происходящие в жизни события.

Заключение

Полученные результаты позволили обнаружить взаимосвязи компонентов самодетерминации с относительно устойчивыми личностными характеристиками, в том числе с глобальным самоотношением и особенностями ценностно-смысловой сферы личности – глубинными убеждениями, верой в справедливый и безопасный мир, представлением о ценности собственного «Я». Кроме того, согласно данным нашего исследования, автономное функционирование личности связано с процессуальными и экзистенциальными аспектами выбора, стремлением к поиску и осуществлению индивидуального жизненного смысла. Перспективой дальнейших исследований может стать уточнение характера выявленных взаимосвязей, а также кросс-культурные исследования спецификации субшкал опросника и автономной саморегуляции поведения в целом.

Можно сделать вывод о том, что адаптированная версия опросника «Индекс автономного функционирования» является валидным и качественным исследовательским инструментом. Проделанная работа позволяет дополнить имеющийся сегодня арсенал русскоязычных методических средств для изучения феномена самодетерминации и автономного поведения личности.

1. Автономия [Электронный ресурс] // Национальная электронная энциклопедия: [сайт]. 2023. URL: https://terme.ru/termin/avtonomija.html (дата обращения: 19.09.2023).
2. Дергачева О.Е. Личностная автономия как предмет психологического исследования: Автореф. Дисс. канд. психол. наук. М., 2005. URL: institut.smysl.ru/article/documents/ar-dergacheva.doc
3. Дергачева О.Е., Дорфман Л.Я., Леонтьев Д.А. Русскоязычная адаптация опросника каузальных ориентаций // Вестник Московского Университета. Сер. 14. Психология. 2008. № 3. С. 91–
4. Калитеевская Е.Р., Леонтьев Д.А., Осин Е.Н. Личностный потенциал при переходе от детства к взрослости и становление самодетерминации // Личностный потенциал: структура и диагностика / Под ред. Д.А. Леонтьева. М.: Смысл, 2011. С. 611–
5. Кривцова С.В. Шкала экзистенции (Existenzskala) А. Лэнгле и К. Орглер / С.В. Кривцова, А. Лэнгле, К. Орглер // Экзистенциальный анализ. 2009. № 1. С. 141−170.
6. Леонтьев Д.А. Психология свободы: к постановке проблемы самодетерминации личности // Психологический журнал. 2000. № 1. С. 15–25.
7. Леонтьев Д.А., Мандрикова Е.Ю., Фам А.Х. Разработка методики диагностики процессуальной стороны выбора // Психол. диагностика. 2007. № 6. С. 4–
8. Моспан А.Н., Леонтьев Д.А. Апробация и валидизация методики веры в свободу/детерминизм (FAD–Plus) на российской выборке // Психология. Журнал Высшей школы экономики. 2021. Т. 18. № 1. С. 109–128. DOI:10.17323/1813-8918-2021-1-109-128
9. Падун М.А., Котельникова А.В. Методика исследования базисных убеждений личности. М.: Лаборатории психологии и психотерапии посттравматического стресса ИПРАН, 2007. 95 с.
10. Рассказова Е.И. Психологические факторы, связанные с жалобами на нарушения сна и дневного функционирования в период самоизоляции (COVID-19): роль тревоги, благополучия, автономии и совладания // Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. Спецвыпуски. 2021. № 121(42). C. 24–30. DOI:10.17116/jnevro202112104224
11. Столин В.В., Пантилеев С.Р. Опросник самоотношения // Практикум по психодиагностике: Психодиагностические материалы. М., 1988. С. 123–
12. Bandura A. Self-efficacy. The Exercise of Control. New York, NY: W.H. Freeman and Co, 1997.
13. Deci E., Flaste R. Pourquoi faisons-nous ce que nous faisons?: Motivation, auto-détermination et autonomie (Accompagnement et Coaching) (French Edition) Kindle Edition, 2018. 256 p.
14. Deci E.L., Ryan R.M. The general causality orientations scale: Self-determination in personality // Journal of Research in Personality. 1985. № 19. P. 109–134. DOI:10.1016/0092-6566(85)90023-6
15. Deci E.L., Ryan R.M. The ‘‘what’’ and ‘‘why’’ of goal pursuits: Human needs and the self-determination of behavior // Psychological Inquiry. 2004. № 4. P. 227–268. DOI:10.1207/S15327965PLI1104_01
16. Deci E.L., Eghrari H., Patrick B.C., Leone D. Facilitating internalization: The self-determination theory perspective // Journal of Personality. 1994. № 62. P. 119–142. DOI:10.1111/j.1467-6494.1994.tb00797.x
17. Deci E.L., Ryan R.M. Self-determination theory: A macrotheory of human motivation, development, and health // Canadian Psychology / Psychologie canadienne. 2008. 49(3). P. 182–185. DOI:10.1037/a0012801
18. Frühwirth G. Selbstbestimmt unterrichten dürfen – Kontrolle unterlassen können: Der Motivationsstil von Mentorinnen und Mentoren in Schulpraktika (German Edition) Inter Edition, 2020. 340 p. DOI:10.1007/978-3-658-29071-9
19. Harre R. Personal being. Blackwell, 1983.
20. Hmel B.A., Pincus A.L. The meaning of autonomy: On and beyond the interpersonal circumplex // Journal of Personality. 2002. Vol. 70(3). P. 277–310. DOI:10.1111/1467-6494.05006
21. Längle A., Orgler C., Kundi M. The Existence Scale: A New Approach to Assess the Ability to Find Personal Meaning in Life and to Reach Existential Fulfillment // European Psychotherapy. 2003. Vol. 4(1). P. 135–151.
22. Mouratidis A., Michou A., Vassiou A. Adolescents’ autonomous functioning and implicit theories of ability as predictors of their school achievement and week-to-week study regulation and well-being // Contemporary Educational Psychology. 2017. Vol. 48. P. 56–66. DOI:10.1016/j.cedpsych.2016.09.001
23. Ryan R.M. Psychological needs and the facilitation of integrative processes // Journal of Personality. 1995. Vol. 63. P. 397–427. DOI:10.1111/j.1467-6494.1995.tb00501.x
24. Ryan R.M., Deci E.L. Autonomy is no illusion: Self-determination theory and the empirical study of authenticity, awareness, and will / In J. Greenberg, S.L. Koole, T. Pyszczynski (Eds.). // Handbook of experimental existential psychology. New York: Guilford, 2004.
25. Ryan R.M., Deci E.L. Self-regulation and the problem of human autonomy: Does psychology need choice, self-determination, and will? // Journal of Personality. 2006. Vol. 74. P. 1557–1586. DOI:10.1111/j.1467-6494.2006.00420.x
26. Ryan R.M., Deci E.L. Self-determination theory: Basic psychological needs in motivation, development, and wellness. The Guilford Press, 2017.
27. Sheldon K.M. Creativity and self-determination in personality // Creativity Research Journal. 1995. Vol. 8. P. 25–36.
28. Sheldon K.M., Gordeeva T., Leontiev D., Lynch M.F., Osin E., Rasskazova E., Dementiy L. Freedom and responsibility go together: Personality, experimental, and cultural demonstrations // Journal of Research in Personality. 2018. Vol. 73. P. 63–74. DOI:10.1016/j.jrp.2017.11.007
29. Steffenhagen M.A. Purpose and Autonomous Functioning in Emerging Adults // All Electronic Theses and Dissertations. 2021. 605. URL: https://spark.bethel.edu/etd/605
30. Tageson W. Hymanistic psychology: a synthesis. Homewood (III.): The Dorsey Press, 1982.
31. Vansteenkiste M., Ryan R.M., Deci E.L. Self-determination theory and the explanatory role of psychological needs in human well-being / In L. Bruni, F. Comim, M. Pugno (Eds.) // Capabilities and happiness. Oxford: Oxford University Press, 2008. P. 187–223.
32. Weinstein N., Deci E., Ryan R.M. Motivational determinants of integrating positive and negative past identities // Journal of Personality and Social Psychology. 2011. Vol. 100. P. 527–544. DOI:10.1037/a0022150
33. Weinstein N., Przybylski A.K., Ryan R.M. The index of autonomous functioning: Development of a scale of human autonomy // Journal of Research in Personality. 2012. Vol. 46(4). P. 397–413. DOI:10.1016/j.jrp.2012.03.007
34. Wood A.M., Linley P.A., Maltby J., Baliousis M., Joseph S. The Authentic Personality: A Theoretical and Empirical Conceptualization and the Development of the Authenticity Scale // Journal of Counseling Psychology. 2008. Vol. 55. № 3. P. 385–399. DOI:10.1037/0022-0167.55.3.385
35. Zimmer-Gembeck M.J., Collins W.A. Autonomy development during adolescence / In G.R. Adams, M.D. Berzonsky (Eds.) // Blackwell handbook of adolescence. Blackwell Publishing, 2003. P. 175–204.