Структура субъективного благополучия детей-сирот с ОВЗ младшего школьного возраста, воспитывающихся в организациях для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей

В статье представлены результаты исследования уровня и особенностей структуры субъективного благополучия воспитанников организаций для детей-сирот с ОВЗ в возрасте от 7 до 12 лет в сравнении с условно здоровыми воспитанниками. В рамках исследования под субъективным благополучием ребенка рассматривается его удовлетворенность (уровень удовлетворенности) «системой своих отношений» к себе, другим, со средой. Исследование основано на теоретическом конструкте, операциональной модели, инструментарии для изучения субъективного благополучия детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, валидность которых доказана на основании эмпирического исследования данной категории детей. Анализ результатов показал, что структура субъективного благополучия зависит от наличия или отсутствия ОВЗ у детей-сирот младшего школьного возраста, но в то же время само по себе наличие ОВЗ без учета связи с другими компонентами не отражается на уровне их субъективного благополучия.

Введение

В соответствии с целями объявленного Президентом Российской Федерации Десятилетия детства (2018—2027 гг.) [13], новой парадигмой организации воспитания детей, отраженной в постановлении правительства РФ №481 [12], интерес к изучение субъективного благополучия (далее — СБ) детей социально уязвимых категорий значительно возрос. К этой категории можно отнести и воспитанников организаций для детей-сирот, как имеющих ограничения возможностей здоровья, так и условно здоровых. Несмотря на то, что зарубежные и отечественные исследования субъективного благополучия детей начались в конце XX века (Исследовательский центр «Инночети» Детского фонда ООН) [22], дети уязвимых категорий только недавно стали выделяться в отдельную целевую группу. При этом как институциональные условия, так и наличие ОВЗ рассматривались как «негативное явление», «прямая причина более низкого уровня субъективного благополучия» [19; 20; 21; 22]. Однако в настоящее время данное положение считается спорным и на уровне лонгитюдных исследований доказано отсутствие прямой связи между ними, а «более низкий уровень СБ у детей с ограниченными возможностями рассматривается как результат различного воздействия неблагоприятных условий жизни, среды» [17; 21].

Большое внимание уделяется СБ детей с интеллектуальными нарушениями. В Великобритании для них был разработан «Индекс личного благополучия (Великобритания)» [15], постоянно проводятся опросы детей с нарушениями развития (IDD) по изучению оценки их благополучия с учетом психического расстройства и окружения. Полученные результаты свидетельствуют о том, что в целом дети воспринимают свою школьную среду и семейные отношения как защитные и ограничительные одновременно. [18].

В Российских немногочисленных исследованиях СБ детей с ОВЗ данный феномен рассматривается как «необходимый компонент в оценке эффективности созданных инклюзивных образовательных условий и их адекватности образовательным потребностям детей» [1; 2; 3].

Исследования субъективного благополучия детей-сирот в международной практике нередко направлены на выявление влияния факторов риска, способствующих снижению уровня удовлетворенности ребенка своей жизнедеятельностью, включая условия жизни, условия ухода за детьми, нехватку материальных, психологических и эмоциональных ресурсов. [16]. В России подобные исследования начались недавно [5]. Изучение субъективного благополучия воспитанников организаций чаще всего направлены на выявление внутренних (личностных) и внешних (контекстных) ресурсов детей, а также определение уровня и структуры субъективного благополучия. В МГППУ на протяжении последних 5 лет проводятся исследования СБ детей-сирот в различных условиях воспитания (детский дом, замещающая семья) трех возрастных групп: дошкольников, детей младшего школьного возраста, подростков [7; 8; 9; 11]. Эти исследования позволяют услышать «голос ребенка», его подлинную оценку собственного благополучия, что отвечает одному из четырех основных прав ребенка, закрепленных в Международной Конвенции о правах ребенка, - быть услышанным [22].

 

Методы

Представленное исследование основано на теоретическом конструкте, операциональной модели и инструментарии для изучения субъективного благополучия детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, валидность которых доказана на основании эмпирического исследования данной категории детей [9]. Для проведения опроса был использован вариант «Структурированного интервью», разработанного с учетом социальной ситуации развития воспитанников в младшем школьном возрасте.

В рамках теоретического конструкта субъективное благополучие воспитанника рассматривалось как удовлетворенность ребенка системой своих отношений» [9]:

а) к себе — считает себя привлекательным внешне и по характеру, считает, что другие его положительно оценивают; положительно оценивает свои умения и навыки, образовательные достижения;

б) к другим — имеет взрослых, с которыми можно построить доверительные отношения в самой организации и вне ее; имеет удовлетворяющие его отношения с детьми (сверстниками) в организации и вне ее;

в) со средой — живет в условиях физической и психологической безопасности, имеет возможность вести такую же жизнь, как и другие дети («нормализация жизни»), его мнение учитывается при решении вопросов, связанных с жизнью, будущим и т. д., знает свои права и умеет ими пользоваться;

г) к временной перспективе — знает свою историю, удовлетворен актуальной жизнью и своими перспективами на будущее.

Выстроенная на его основе операциональная модель оценки включила 10 доменов субъективного благополучия, критерием оценки которых стал показатель «удовлетворенность». Они были названы: «Умения и навыки» [7,8]; «Удовлетворенность самооценкой» (отношением к себе, отношением взрослых к ребенку, отношением к нему сверстников. Использована методика «Самооценка» Щур); «Общее самочувствие» (показатели позволяют измерить уровень удовлетворенности информантов своим настроением, общей продуктивностью, состоянием своего здоровья, возможностью удовлетворить свои витальные потребности); «Поддерживающая сеть» (удовлетворенность информанта своими отношениями в социальной сети с различными участниками), «Безопасность» (уровень удовлетворенности респондентов своей психологической и физической безопасностью в различных социальных контекстах: детский дом, образовательное учреждение, улица); «Права» (удовлетворенность информантов соблюдением их прав в организации); «Учет мнения воспитанника» при решении вопросов, связанных с изменением среды в детском доме, отдыха, досуга, получения образования и медицинской помощи, встреч с родственниками, выбора профессии и т. д. [7; 8]; «Нормализация жизни» (оценка различных аспектов своей жизни с позиции «не хуже, чем у других») [7; 8]; «Удовлетворенность жизнью в целом и ее отдельными аспектам, связанными с жизнью в организации»; «Удовлетворенность будущим» (удовлетворенность ребенка своими перспективами).

Цель представленного исследования — определить уровень и выделить особенности структуры субъективного благополучия воспитанников организаций для детей-сирот с ОВЗ в возрасте от 7 до 12 лет в сравнении с условно здоровыми воспитанниками.

 

Результаты и их обсуждение

Процедура. Исследование проводилось в соответствии с этическими стандартами декларации Хельсинки 1964 года. Все дети и взрослые, занятые их воспитанием, были ознакомлены с целями и задачами опроса, дали информированное согласие на свое участие. Опрос респондентов проводил независимый эксперт, имеющий квалификацию педагог-психолог.

Выборка. Всего в исследовании приняли участие 527 воспитанников организаций для детей-сирот, из которых 63 ребенка имели ОВЗ (задержка психического развития). С целью выравнивания выборки было отобрано 88 информантов: 44 ребенка вошли в группу с ОВЗ и 44 — в группу условно здоровых. Группы были выравнены по возрасту, полу и длительности пребывания в учреждении. Средний возраст детей в группе детей с ОВЗ составил: 9,54 (SD — 1,28), в группе условно здоровых — 9,55 (SD — 1,28), в каждой группе было по 22 мальчика и 22 девочки, длительность пребывания в организации — 3 года. Все дети проживали совместно в одних и тех же организациях.

Обработка данных. Обработка полученных данных, включая статистический анализ и обработку результатов, была проведена с помощью программы SPSS 18.0, с использованием нижеперечисленных методов: процедура «стандартизации тестового балла» для расчета уровня СБ воспитанников; факторный анализ (метод главных компонент с Varimax-вращением), критерий Манна—Уитни для сравнения двух групп: воспитанники с ОВЗ и условно здоровые, коэффициент корреляции Пирсона — для проверки связи между переменными, а также одновыборочный критерий Колмогорова—Смирнова для установления «нормальности» распределения выборки. Анализируемая выборка не отличалась от нормальной (одновыборочный критерий Колмогорова—Смирнова; р = 0,086).

С помощью стандартизации тестового балла было выделено 3 квантиля, границы которых были названы «высокий», «средний», «низкий», что и позволило рассчитать 3 соответствующих уровня СБ воспитанников. Сопоставление доли оценок различных уровней в обеих группах не выявило значимых различий. Воспитанники с ОВЗ и условно здоровые дети практически одинаково оценивают уровень своего субъективного благополучия. Большинство оценок СБ было отнесено к среднему уровню (соответственно: дети с ОВЗ — 65,9%; условно здоровые — 63,6%).

Проведенный факторный анализ по всей выборке (метод главных компонент с Varimax-вращением) позволил выделить значимые факторы субъективного благополучия, вобравшие в себя 61,9 общей дисперсии (17 итераций). В результате было получено 13 факторов, из которых 10 факторов были отнесены к субъективному благополучию и 3 фактора — к субъективному неблагополучию.

Ранжирование данных факторов на основании процента общей дисперсии позволило определить их иерархию и выстроить структуру СБ воспитанников независимо от группы.

Первое место занял Фактор 1 «Удовлетворенность суверенностью психологического пространства» (процент объясненной дисперсии — 7,809%). В него вошли переменные, соответствующие «универсальной психометрической характеристике психологического пространства личности», т. е. «пространство с целостными границами, дающее возможность его обладателю поддерживать свою личностную автономию, определяемое как суверенное, а пространство с нарушенными границами как депривированное, при этом депривируется потребность в приватности, т. е. возможности управлять взаимодействием с миром» [6]. В фактор вошли переменные, свидетельствующие о следующих условиях субъективного благополучия ребенка: удовлетворенность потребности ребенка в автономном и безопасном психологическом пространстве (факторная нагрузка — 0,778), которое связано с потребностью в персонификации, учетом его мнения (факторная нагрузка — 0,726), «безопасностью и автономией физического пространства» («суверенности мира вещей») [5] (факторная нагрузка - 0,565), стабильностью и предсказуемостью жизни (0,446), удовлетворенностью потребности ребенка в уединении и приватности (0,460).

Вторым стал Фактор 2 «Удовлетворенность возможностью осуществить свои намерения» (процент объясненной дисперсии — 5,956%). В нем отражена оценка ребенком тех возможностей, которые он может реализовать в своей организации: найти свои вещи, когда они ему нужны (факторная нагрузка — 0,781), поиграть с игрушками (факторная нагрузка — 0,767), вовлечься в творческие виды деятельности (факторная нагрузка — 0,627) и т. д.

Третье место занял Фактор 3 «Удовлетворенность жизнью в целом и ее отдельными аспектами» (процент объясненной дисперсии — 5,757%). В него вошли переменные, направленные на оценку уровня удовлетворенности ребенка материально-бытовыми условиями в учреждении: одежда, еда, комната, в которой живет ребенок (нагрузки: соответственно: 0,745; 0,691; 0,643), отношение к нему воспитателей и других взрослых в организации (0,626), удовольствие от обучения в школе (0,530), а также удовлетворенность жизнью в целом (0,588).

Фактор 4 «Удовлетворенность потребности получать поддержку» (процент объясненной дисперсии — 4,275%) включил переменные, отражающие убежденность ребенка в том, что он может получить поддержку (факторная нагрузка — 0,746) и помощь от взрослых, если самостоятельно не справляется (0,538) и т. д.

Переменные Фактора 5 «Удовлетворенность нормализацией жизни» (процент дисперсии — 4,24%) позволяли ребенку оценить свою жизнь, отношения, организацию своего быта (0,806), одежду (0,699), соблюдение прав (0,458) и т. д. с позиции «не хуже, чем у других детей».

В Фактор 6 «Удовлетворенность будущим» (процент дисперсии — 4,069%) вошли переменные, отражающие отношение к своему будущему: «знаю, кем хочу стать, когда вырасту (0,790), «считаю, что в выбранной профессии у меня все получится (0,729).

Также были выделены и проранжированы следующие факторы: Фактор 7. «Удовлетворенность прошлым и настоящим» (процент объясненной дисперсии составил 4,054%); Фактор 8 «Удовлетворенность собственной активностью» (процент дисперсии — 3,761%); Фактор 9 «Удовлетворенность потребности в заботе» (доля дисперсии — 3,633%). Фактор 10 «Удовлетворенность защищенностью бытия» (доля объясненной дисперсии — 3,448%). Переменные данного фактора свидетельствуют о возможности ребенка удовлетворять свои витальные (0,622) и аффилиативные (0,591) потребности, а также потребности в принятии во внутренней (организация для детей-сирот) и внешней (школа) сети (0,510) [3].

Факторный анализ позволил выделить и факторы «неблагополучия». К ним были отнесены: фактор 11 «Неудовлетворенность своей физической и психологической безопасностью» (переживания, связанные с ролью жертвы в ситуации буллинга) (процент объясненной дисперсии — 6,651%); Фактор 12 «Неудовлетворенность самочувствием в организации» (неудовлетворенность ребенка системой отношений со взрослыми и сверстниками, отсутствие положительных эмоциональных контактов и привязанности [14] (процент объясненной дисперсии — 4,375%); а также Фактор 13 «Психосоматическое переживание одиночества», в котором оказались взаимосвязаны такие переменные, как «переживание своего одиночества» и «наличие психосоматических болей» (процент дисперсии — 3,581%).

Выявление специфики структуры СБ детей с ОВЗ в сравнении с условно здоровыми воспитанниками основывается на результатах сравнения уровня выраженности полученных факторов, а также корреляционного анализа факторов СБ и его общей оценки. Рассматривается связь факторов СБ с представлениями информантов об отношении к ним сверстников, взрослых в организации, с самоотношением.

Сравнительный анализ уровней выраженности данных факторов показал, что в группах воспитанников с ОВЗ и условно здоровых значимые различия достигнуты по фактору 2. «Удовлетворенность возможностью осуществить свои намерения» (Критерий U Манна—Уитни — 802,500; р=0,020). Уровень удовлетворенности данным фактором у детей с ОВЗ (1-я группа) выше, чем у условно здоровых детей (2-я группа): соответственно: низкий уровень — 1-я группа — 4,5%, 2-я группа — 15,9%; средний уровень — 1-я группа — 88,6%, 2-я — 84,1%; высокий уровень — 1-я группа — 6,8%, 2-я — 0%). То есть дети с ОВЗ видят для себя больше возможностей включиться в жизнь организации. По всей вероятности, это связано с их меньшей критичностью к жизни в институциональных условиях и большей зависимостью от взрослых, когда намерения воспитателей не отделяются от своих, по сравнению с условно здоровыми детьми.

Сравнение результатов корреляционного анализа общей оценки субъективного благополучия с вышеописанными факторами (коэффициент Пирсона) между группой детей с ОВЗ и условно здоровых позволил выделить как сходство, так и различия в структуре их субъективного благополучия, а также проранжировать их по уровню тесноты связей.

Общим для структуры СБ двух групп является связь его оценки с переменными Фактора 1 «Удовлетворенность суверенностью психологического пространства» (соответственно: дети с ОВЗ — r=0,420; р= 0,005; условно здоровые дети — r=0,407; р= 0,006). Теснота связей между показателями в этих группах, несколько ниже в группе условно здоровых. Независимо от наличия/отсутствия ОВЗ для воспитанников важным является автономия и безопасность психологического и физического пространства, стабильность и предсказуемость жизни и т. д.

Выделены также различия в структуре связей факторов СБ и его общей оценкой у информантов с ОВЗ и условно здоровых.

В группе детей с ОВЗ наибольшая представленность положительного влияния на СБ имеет Фактор 5 «Удовлетворенность нормализацией жизни» (r=0,424; р= 0,004), т. е. оценка собственной жизни с позиции «не хуже, чем у других» является наиболее важным условием их благополучия (первое место).

Второе место по тесноте связей занял Фактор 10 «Удовлетворенность защищенностью бытия» (r=0,367; р= 0,014), который отражает наличие возможности у ребенка удовлетворять свои витальные и аффилиативные потребности, а также потребности в принятии во внутренней и внешней сети.

Подобных связей не выявлено в группе условно здоровых детей. Для них наиболее значимым является Фактор 3 «Удовлетворенность «жизнью в целом и ее отдельными аспектами» (r=0,381; р= 0,011), включающий в себя удовлетворенность материально-бытовыми условиями, отношениями и позитивной когнитивной оценкой и положительные эмоции в отношении своей жизни.

Второе место занял Фактор 4 «Удовлетворенность потребности получать поддержку». Для СБ важна убежденность ребенка в том, что он может получить поддержку и помощь от взрослых, но только в тех случаях, когда в ней нуждается (r=0,369; р= 0,014). На третьем месте находится Фактор 8 «Удовлетворенность собственной интеллектуальной и физической активностью» (r=343; р=0,023).

В целом, структура факторов СБ в группе детей с ОВЗ свидетельствует о потребности их в постоянном сравнении своей жизни с жизнью других детей с позиции «не хуже, чем у них», что отражает их неуверенность в этом, а также высокий уровень зависимости от других, особенно от взрослых, когда удовлетворение витальных потребностей невозможно отделить от удовлетворения аффилиативных. Для СБ условно здоровых воспитанников необходимо большее количество условий по сравнению с детьми с ОВЗ. Для них более значимым является общая удовлетворенность жизнью и ее качеством. Их поведение более автономно. Для них важна поддержка взрослых, но она им нужна в дозированном виде (при необходимости) [3]. В отличие от детей с ОВЗ условно здоровые дети связывают СБ со своей интеллектуальной и физической активностью.

Анализ корреляционных связей между факторами СБ и представлениями детей об отношении к себе, отношении к ним взрослых или сверстников (методика «Самооценка» Щур) также позволил выявить различия и сходство между группами.

В группе детей с ОВЗ непосредственно с оценкой СБ связано только представление информантов об отношении к ним взрослых (r=0,417; р=005). Все остальные показатели отношений имеют связь только с отдельными факторами. При этом число «связанных» факторов снижается от показателя «отношение взрослых» (три фактора) до показателей «отношение сверстников» и «самоотношение» (по одному фактору).

Представление детей об отношении к ним взрослых оказывает наиболее проявленное положительное влияние на Фактор 1 «Удовлетворенность суверенностью психологического пространства» (r=0,766; р= 0,000) — наиболее значимый фактор в структуре СБ воспитанников независимо от группы. На втором месте находится Фактор 2 «Возможность осуществить свои намерения» (r=0,386; р= 0,01). То есть отношение взрослых у ребенка с ОВЗ влияет на его удовлетворенность потребности в автономии и безопасности психологического и физического пространства, стабильности и предсказуемости жизни, а также на определенный психологический и физический комфорт в организации.

Показатель «представление информантов о том, как относятся к нему сверстники» имеет отрицательную связь с Фактором 12 «Неудовлетворенность самочувствием в организации» (r=-,363; р= 0,015), т. е., чем лучше, по мнению ребенка, относятся к нему к нему другие дети, тем ниже его неудовлетворенность.

Показатель «самоотношение» имеет значимую отрицательную связь с Фактором 11 «Неудовлетворенность своей физической и психологической безопасностью» (r=-0,495; р=001), т. е., чем лучше ребенок к себе относится, тем меньше он неудовлетворен своей безопасностью или больше чувствует себя в безопасности.

Дети с ОВЗ связывают свое СБ в основном с отношением к ним взрослых. Этот показатель можно рассматривать в качестве ресурсного для этой группы. Показатели «самоотношение» и «отношение сверстников» практически не имеют такого значения для их СБ, а в большей степени выполняют задачу нивелирования факторов неблагополучия.

В группе условно здоровых информантов оценка СБ имеет прямую положительную связь с представлениями детей об отношении к ним сверстников (r=0,443; р= 0,003). Показатель «отношение сверстников» имеет наибольшее число связей с факторами СБ (четыре фактора). При этом «самоотношение» связано с тремя факторами, а отношение взрослых с двумя.

В отличие от детей с ОВЗ удовлетворенность потребности в автономии и безопасности психологического и физического пространства, стабильности и предсказуемости жизни они связывают не со взрослыми, а со сверстниками (Фактор 1; r=0,441; р= 0,003), как и «удовлетворенность потребности получать поддержку» (Фактор 4; r=0,432; р= 0,001) и «удовлетворенность собственной активностью» (Фактор 8; r=0,402; р=0,007). Такая преимущественная ориентация на сверстников у условно здоровых воспитанников, находящихся на этапе перехода к подростковому возрасту (средний возраст респондентов — 9,55), с одной стороны, в большей степени отвечает задачам возрастного развития, с другой — свидетельствует о недоверии к взрослым и стремлении удовлетворять свои аффилиативные потребности в рамках своей детдомовской группы, как во время проживания в нем, так и после выпуска. В данной группе Фактор 1 «Удовлетворенность суверенностью психологического пространства» имеет положительную связь с самоотношением (r =0,376; р= 0,012). От него зависит и «Удовлетворенность жизнью в целом и ее отдельными аспектами» (Фактор 3; r=0,320; р= 0,034). Т. е. положительное отношение к себе можно рассматривать как основание для удовлетворенности наиболее значимыми факторами СБ условно здоровых детей.

Представления детей об отношении к ним взрослых, в отличие от детей с ОВЗ, не имеет отношения к «суверенности психологического пространства», при этом взрослые могут обеспечить им «нормализацию жизни», т. е. «жизнь не хуже, чем у других» (Фактор 5 «Удовлетворенность нормализацией жизни»; r=0,647; р= 0,000), а также «защищенностью бытия» (Фактор 10; r=0,497; р= 0,001).

 

Заключение

Как показали результаты исследования, само по себе наличие ОВЗ у воспитанников организаций для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, не отражается на уровне их субъективного благополучия. В большинстве случаев дети оценивали уровень СБ как средний. Сравнительный анализ уровня выраженности выделенных факторов субъективного благополучия/неблагополучия в обеих группах показал, что значимые различия получил только один фактор из 13. Информанты с ОВЗ выше оценивают «удовлетворенность возможностями осуществлять свои намерения в организации». Они больше вовлечены в различные виды деятельности в детском доме, которые считают интересными для себя.

Анализ корреляционных связей между оценкой СБ и отдельными факторами, а также доменом «Самооценка», включившим в себя представления детей по поводу отношения к ним взрослых в организации, сверстников и отношение к себе, позволил выделить специфику структуры СБ в обеих группах. Различия, прежде всего, связаны с источником благополучия. Для детей с ОВЗ это исключительно взрослые. Значимая связь оценки СБ с самоотношением или отношением сверстников отсутствует. Взрослые должны обеспечить для детей с ОВЗ, с одной стороны, «суверенность психологического пространства» (Фактор 1), с другой, способствовать удовлетворению аффилиативных и витальных и потребностей, стабильности, последовательности в жизни, физическом и психологическом комфорте». Переживания чувства интегрированности, «принятия» детей участниками сети (внутренней, внешней) также может обеспечить только позитивное отношение взрослых (Фактор 10) и т. д. При этом никто не может обеспечить удовлетворенность «нормализацией жизни» (Фактор 5), хотя данный фактор имеет наиболее тесную связь с СБ в группе детей с ОВЗ, что можно расценивать как осознание ими своей эксклюзии.

Представления детей с ОВЗ об отношении к ним сверстников и их самоотношение имеют отрицательную связь исключительно с факторами неблагополучия (Факторы 1, 12). Можно избежать неблагополучия при положительном отношении сверстников, но благополучие оно все равно не обеспечит. Это подтверждает отставание в формировании коммуникативных компетенций, самоотношения у детей-сирот младшего школьного возраста с ОВЗ.

Анализ структуры СБ в группе условно здоровых воспитанников показал, что наиболее значимыми для оценки СБ являются представление об отношении к ним сверстников и самоотношение. То есть они в большей степени готовы к решению задач своего возрастного периода. В отличие от детей с ОВЗ удовлетворенность «суверенностью психологического пространства», «потребности в поддержке» (Фактор 4), «собственной активностью» (Фактор 8) зависит от отношения сверстников, а «удовлетворенность суверенностью психологического пространства» (Фактор 1) и «удовлетворенность жизнью в целом и ее отдельными аспектами» (Фактор 3) — от самоотношения. У детей данной группы отношение взрослых связано с «нормализацией жизни» (Фактор 5 и Фактор 10).

В целом, структура СБ зависит от наличия или отсутствия ОВЗ у детей-сирот младшего школьного возраста.

Полученные результаты важно учитывать при организации воспитания детей в смешанных социальных семьях, детских домах, организованных в соответствии с требованиями постановления Правительства № 481 [10]. Особенности структуры субъективного благополучия детей с ОВЗ должны найти свое отражение в индивидуальной программе развития жизнеустройства воспитанника (ИПРЖУ), форма которой должна быть утверждена нормативным правовым документом на федеральном уровне. Учет СБ ребенка с ОВЗ в повседневной жизни позволит реализовать требование Конвенции ООН о правах ребенка: «ребенок с умственными или физическими недостатками должен вести полноценную и достойную жизнь в условиях, обеспечивающих достоинство, способствующих самостоятельности и способствующих активному участию ребенка в жизни общества» [12].

Дальнейшие перспективы исследования связаны с разработкой индекса субъективного благополучия детей уязвимых категорий РФ.

1. Волчек В.В. Субъективное благополучие обучающихся с ограниченными возможностями здоровья [Электронный ресурс] // Молодой ученый. 2018. № 18(204). С. 152—154. URL: https://moluch.ru/archive/204/50095/ (дата обращения: 12.05.2021).
2. Лебедева К.С. Субъективное благополучие школьников с ограниченными возможностями здоровья [Электронный ресурс] // Вестник науки и образования. 2018. № 16-1(52). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/subektivnoe-blagopoluchie-shkolnikov-s-ogranichennymi-vozmozhnostyami-zdorovya (дата обращения: 15.04.2020).
3. Лето И.В., Варшал А.В., Петренко Е.Н., Слободская Е.Р. Субъективное благополучие детей младшего школьного возраста: значение семейных факторов [Электронный ресурс] // Психологический журнал. 2019. Том 40. № 6. С. 18—30. doi:10.31857/S020595920007311-8
4. Мясищев В.Н. Способности и потребности // Материалы Ленинградской зональной психологической конференции 16-20 мая 1958 года. Ленинград, 1958. С. 3—4.
5. Одинокова В.А., Русакова М.М., Усачёва Н.М. Опыт оценки благополучия детей в учреждениях для детей-сирот // Мониторинг общественного мнения: Экономические и социальные перемены. 2017. № 2. С. 129—144.
6. Нартова-Бочавер К.С. Человек суверенный: психологическое исследование субъекта в его бытии. М.: Дрофа, 2008. 400 с.
7. Ослон В.Н. Модель оценки субъективного благополучия воспитанников организаций для детей-сирот // Культурно-исторический подход в современной психологии развития: достижения, проблемы, перспективы: сб. тезисов участников шестой всероссийской научно-практической конференции по психологии развития, посвященной 80-летию со дня рождения профессора Л.Ф. Обуховой (13—14 декабря 2018 года) / Под ред. И.В. Шаповаленко, Л.И. Эльконинова, Ю.А. Кочетова. М.: Издательство ФГБОУ ВО МГППУ, 2018. 639 с.
8. Ослон В.Н. Мониторинг субъективного благополучия (subjective well-being) воспитанников как инструмент оценки качества деятельности организаций для детей-сирот // Возможности и риски цифровой среды: сб. тезисов участников VII Всероссийской научно-практической конференции по психологии развития: чтения памяти Л.Ф. Обуховой (12—13 декабря 2019 года) / Под ред. Т.А. Басиловой, Е.Г. Дозорцевой, Т.А. Егоренко. М.: Издательство ФГБОУ ВО МГППУ, 2019. Т.2. 372 с.
9. Ослон В.Н., Семья Г.В., Прокопьева Л.М., Колесникова У.В. Операциональная модель и инструментарий для изучения субъективного благополучия детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей // Психологическая наука и образование. 2020. Том 25. № 6. C. 41—50. doi:10.17759/pse.2020250604
10. Постановление Правительства РФ от 24 мая 2014 г. № 481 «О деятельности организаций для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, и об устройстве в них детей, оставшихся без попечения родителей» (с изменениями и дополнениями от 19 декабря 2018 г., 10 февраля 2020 г., 19 мая 2021 г.) [Электронный ресурс]. URL: https://base.garant.ru/70661542/ (дата обращения: 08.09.2021).
11. Семья Г.В., Ослон В.Н. Субъективное благополучие детей с ограниченными возможностями здоровья в условиях институционализации [Электронный ресурс] // Специальное образование XXI века: от ранней помощи до профессиональной подготовки. СПб.: Ленинградский государственный университет имени А.С. Пушкина, 2020. URL: https://docplayer.ru/195397668-Subektivnoe-blagopoluchie-detey-s-ogranichennymi-vozmozhnostyami-zdorovya-v-usloviyah-institucionalizacii.html (дата обращения: 02.05.2021).
12. Статья 23 Конвенции ООН о правах ребенка 1989 г. (вступила в силу для СССР 15.09.1990 г.) [Электронный ресурс]. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_9959/b1dcf1b25893b2c85c57e 9efdf496f349e6a68c8/ (дата обращения: 08.09.2021).
13. Указ Президента РФ от 29 мая 2017 г. № 240 «Об объявлении в Российской Федерации Десятилетия детства» [Электронный ресурс]. URL: https://base.garant.ru/71684480/#friends (дата обращения: 02.05.2021).
14. Чупина В.Б., Бирюкова Е.В. Эмоциональное развитие детей дошкольного возраста в условиях детского дома как психологическая проблема [Электронный ресурс] // Психология и педагогика: методика и проблемы практического применения. 2008. № 4-1. URL: https://cyberleninka.rp/article/n/emotsionalnoe-razvitie-detey-doshkolnogo-vozrasta-v-psloviyah-detskogo-doma-kak-psihologicheskaya-problema (дата обращения: 22.04.2020).
15. Aujla I., Needham-Beck S. Subjective Well-Being among Young Dancers with Disabilities // International Journal of Disability, Development and Education. 2020. Vоl. 67. № 5. P. 563—570. doi:10.1080/1034912X.2019.1615607
16. Batool S.S, Shehzadi A. Intrapersonal and Interpersonal Determinants of Well-Being of Orphans and Non-Orphans [Электронный ресурс] // Bahria Journal of Professional Psychology. 2017. Vol. 16(1). P. 17—26.                   URL: http://search.ebscohost.com/login.aspx?direct=true&db=aph&AN=128970768&lang=ru&site=ehost-live (дата обращения: 22.04.2020).
17. Bhat N.M. The study of emotional stability and depression in orphan secondary school students // International Journal of Education and Psychological Research. 2014. № 3(2). Р. 95—100.
18. Boström P., Broberg M. Protection and restriction: A mixed-methods study of self-reported well-being among youth with intellectual disabilities // Journal of Applied Research in Intellectual Disabilities. 2018. Vol. 31. № 1. P. 164—176. doi:10.1111/jar.12364
19. Broomhead K.E. Acceptance or Rejection? The Social Experiences of Children with Special Educational Needs and Disabilities with in a Mainstream Primary School [Электронный ресурс] // Education 3—13. 2019. № 47(8). Р. 877—888. URL.:http://search.ebscohost.com/login.aspx?direct=true&db=eric&AN=EJ1228175&lang=ru&site=ehost-live (дата обращения: 12.05.2021).
20. Corominas M., González-Carrasco M., Casas F. Analyzing factors for an optimum play environment through children’s subjective well-being indicators // Children & Youth Services Review. 2021. Vol. 122. N.PAG. doi:10.1016/j.childyouth.2020.105688
21. Savage A., McConnell D., Emerson E., Llewellyn G. The Subjective Well-Being of Adolescent Canadians with Disabilities [Abstract] // Journal of Child & Family Studies. 2020. Vol. 29. № 12. Р. 3381—3397. doi:10.1007/s10826-020-01794-2
22. UNICEF Office of Research. «Child Well-being in Rich Countries: A comparative overview» // Innocenti Report Card — Florence: UNICEF Office of Research. 2013. № 11. Р. 1—56.
23. Yıdırım A. Investigation of the relationship between continuous anger and depression levels in children between ages 13—18 who are under institution care and those who live with their family (Unpublished Masters Thesis). Fırat University, Institute of Health Sciences, Department of Public Health, 2005.

PlumX

Метрики публикации