Опрос детей как обязательный элемент формирования индекса детского благополучия

Опрос детей как обязательный элемент формирования индекса детского благополучияВведение

В мире сформирована достаточная база знаний и эмпирических данных, которые могут стать фундаментом для создания в Российской Федерации национального индекса детского благополучия, учитывающего социально-экономические, культурные, национальные и иные особенности страны, в том числе цели и задачи Десятилетия детства [9]. Ключевым условием для выработки подхода и методологии индекса является консолидированное определение всеми заинтересованными сторонами сути «детского благополучия» именно для Российской Федерации, включая детей и подростков.

Опыт различных стран и международных организаций в объективизации «детского благополучия» не привел к выработке общего согласованного определения самого понятия, унифицированной системы его измерения. Для развивающихся стран определяющее значение имеет контроль удовлетворения таких базовых потребностей детей, как право на жизнь, полноценное питание, доступность питьевой воды, в то время как в странах Европы и Северной Америке, где наиболее низкий уровень материнской и детской смертности, фокус измерений сконцентрирован на качестве жизни детей и потребностях более высокого уровня — в полноценном развитии, самореализации и эмоциональном благополучии [1; 3; 7; 8; 14; 16; 20].

В зависимости от подхода к детству, а также выбора позитивного или негативного фокуса в оценке качества жизни детей [16] формируются различные концептуальные модели индекса детского благополучия, в которых встречается ориентация на благополучие ребенка в настоящем или будущем (well-being или well-fare) [13; 20]. Тем не менее большинство национальных индексов детского благополучия объединяют объективные и субъективные показатели, где участие детей, их оценка собственного благополучия являются неотъемлемой частью. Представления самих детей о своем самочувствии и уровне удовлетворенности качеством жизни, изучение условий жизни и развития детей необходимы для понимания тех проблем и возможностей, которые у них есть. Особенно это важно в отношении детей, находящихся в неблагоприятной или трудной жизненной ситуации [4].

Синтез объективных и субъективных показателей детского благополучия, во-первых, позволяет на практике реализовывать заложенное в Конвенции ООН право детей на участие, взаимодействовать с детьми как субъектами в ценностной парадигме, влияющей на выбор метода оценки [7]. Во-вторых, субъективная оценка детьми своего благополучия позволяет валидировать объективные (статистические) данные, что важно в условиях, когда цели и методы реализации национальных стратегий защиты детства формулируют взрослые, опираясь на собственные представления о потребностях ребенка [2].

До развития в начале-середине XX века идеи о полноценности ребенка и наличии у него отдельных прав традиция социальных исследований заключалась в использовании позитивистских методов, в рамках которых ученые, исследовавшие детей, считали недопустимым включение самих детей в процесс исследования, так как это могло повлиять на точность количественных данных. Таким образом, довольно долгое время господствовало консервативное представление о детях как объектах исследования [7], а не субъектах, чье мнение можно исследовать. Оценка с участием детей предложила новые подходы к организации процесса и адаптации традиционных инструментов сбора данных, в том числе социологических, и сделала возможным учет субъективного мнения детей о собственном благополучии.

Так, в 2010-х гг. были разработаны индексы, построенные только на основе субъективных представлений детей о благополучии, например, британский Индекс субъективного благополучия детей (An Index of Children‘s Subjective Well-Being), в разработке и апробации которого принимали активное участие сами дети [16]. В британском индексе предусмотрено анкетирование детей от 8 до 15 лет [17; 18; 19], а детям младшего возраста предложено выбрать, в какой степени они согласны с пятью простыми утверждениями: 1) моя жизнь идет хорошо; 2) моя жизнь в порядке; 3) я хотел бы, чтобы у меня была другая жизнь; 4) у меня хорошая жизнь; 5) у меня есть то, что я хочу в жизни. Другой пример — ирландский проект «Развитие национальной системы индикаторов детского благополучия» (The Development of National Set of Child Well-Being Indicators) [14; 16], где в опросе принимали участие подростки от 12 до 18 лет, а само взаимодействие с детьми и молодежью использовалось для разработки и апробации индекса, отдельных инструментов измерения, сбора данных и подготовки докладов о результатах [13].

Действующие модели индекса детского благополучия, например, индекс Детского фонда ООН (ЮНИСЕФ, Child Well-being Index), подтверждают, что для сбора и обработки мнения детей возможно использование и качественных, и количественных методов массовых опросов детей [13; 20]. Количественные методы широко используются для опросов, создаваемых и проводимых детьми, в совместном анализе вторичных данных или систем географического картирования [7]. Исследователи также используют комбинированные методики для сбора данных, привлекают к участию детей из разных групп по полу, возрасту, образованию, культурной принадлежности и др.

Опираясь на Индекс детского благополучия ЮНИСЕФ, Конвенцию о правах ребенка, работы отечественных и зарубежных авторов [2; 6; 14; 15], разработана и апробирована на пяти регионах Российской Федерации пилотная модель российского индекса детского благополучия. Понятие «благополучие» рассматривается в ней как многомерный кон­структ, используемый в качестве концептуальной рамки для построения национального индекса детского благополучия, обязательным элементом которого является субъективная оценка благополучия самими детьми [1; 2; 3; 6; 11; 12].

Соответственно, в основу построения пилотного индекса легло изучение шести основных сфер (доменов) детского благополучия: образование, безопасность, здоровье, материальное благополучие, социальные отношения, самореализация. Показатель по каждому домену рассчитывался на основе ответов детей на три тематических вопроса, релевантных в каждом конкретном случае каждому из доменов.

Помимо блоков анкеты, ориентированных на построение доменов, респондентам было предложено ответить на ряд дополнительных, в том числе открытых, вопросов, в частности — «Какой важный вопрос мы вам не задали?». Выбранный подход — сочетание количественной и качественной оценки ответов респондентов — позволяет в той или иной мере уйти от проблемы административного характера опроса.

Методы

Центр полевых исследований Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС при Президенте Российской Федерации в апреле-июне 2021 года провел пилотные онлайн-опросы детей в возрасте 10-17 лет включительно и родителей детей такого же возраста в пяти регионах России. Выборка неслучайная, административная, реализованная через взаимодействия с региональными органами государственной власти, дополнена контрольными группами, собиравшимися стандартным общероссийским таргетирова­нием в социальных сетях.

Тамбовская область была одним из пилотных регионов, здесь удалось собрать 1942 полные анкеты детей и 1589 полных анкет родителей. Всего к участию были привлечены 2594 ребенка (336 не прошли скрининг, 98 отказались от заполнения, 163 прервали заполнение, 55 анкет были удалены из-за несоответствия указанного региона) и 2534 родителя (481 из них не прошел скрининг, 156 отказались от заполнения, 175 прервали свое участие, еще 133 анкеты были удалены из-за несоответствия указанного региона). Доля опрошенных от всех детей 10—17 лет составила 2,56% (данные рассчитаны по Статистическому бюллетеню Росстата на 01.01.2021), среди опрошенных преобладают подростки 14—17 лет. Половина опрошенных детей (50,6%) в настоящее время обучаются в общеобразовательных учреждениях (школе, лицее, гимназии), 40% — в колледже, училище, еще 7,4% — в техникуме. Подростки, как правило, совместно проживают с двумя и более членами семьи (33,6% отмечают «3 человека», 35,7% — «4 человека», 18,5% — «5 и более человек»). Большинство (64%) живет с родными родителями (мамой и/или папой), 24,4% — с одним из родителей, еще 6,7% — в приемной семье, с опекунами.

Превосходящая доля опрошенных относится к городскому населению (70,2% детей и 74,4% родителей — жители городов и поселков городского типа). Респонденты-родители — преимущественно женщины (92,6%), около половины (52,6%) принадлежит к возрастной группе 26—40 лет, 41,1% — к группе 41—55 лет. Респонденты, как правило, совместно проживают с двумя и более членами семьи (29,7% — втроем, 40,7% — вчетвером, 18,3% — впятером и более), в том числе с детьми младше 18 лет (у 47,3% — один ребенок в семье, у 39,5% — двое детей, у 12,7% — трое детей).

Оценки материального положения семьи в оценках детей и родителей несколько расходятся: 27,2% детей в противовес 40,7% родителей характеризуют материальное по­
ложение своей семьи как «денег хватает на еду и одежду, но на более крупные покупки (смартфон, компьютер, телевизор) не хватает»; 34,5% опрошенных детей полагает, что «денег достаточно, чтобы купить все, что считаем нужным», доля таких же оценок среди родителей составила всего 16,7%. Вариант ответа «денег хватает на крупные покупки и отдых, но покупка автомобиля недоступна» не вызвал расхождений: его выбрали 18,1% детей и 17,5% родителей.

Результаты опроса родителей и детей 10— 17 лет в Тамбовской области обсуждались в г. Тамбов 14 октября 2021 г. при участии региональных и городских органов управления образованием, социальной поддержки, опеки и попечительства, представителя уполномоченного по правам ребенка, родителей, группы исследователей.

Результаты исследования вТамбовской области

Родители и дети сходятся в оценках образовательной системы: позитивно отзываются об интересе к школьным занятиям 71% родителей и 70,6% детей, а также об учебе в целом — 75,1% и 77,8% соответственно (табл. 1).

Среди дополнительных занятий родители и дети чаще всего выбирают спортивные (37,5% родителей и 32,6% детей), дополнительные занятия по школьным предметам (репетитор, подготовка к экзаменам, поступлению) — 18,4% и 12,9% соответственно. Высокая доля опрошенных останавливается на варианте ответа «никаких занятий не по- сещает/не посещаю» — 27,8% родителей и 34,2% детей.

Вопросы домена «Образование» включали также тему восприятия среды, в которой обучается ребенок, ее комфортности и, напротив, агрессивности. Как показали результаты, 78,6% детей не видели и не сталкивались с травлей в школе за последний месяц. В то же время каждый десятый (11,1%) наблюдал или непосредственно сталкивался с проявлениями жестокого поведения, из них более пятой части — в группах мальчиков 10, 11 и 13 лет, девочек 11 и 14 лет. Необходимо обратить внимание на значимый показатель «затрудняюсь ответить» по всей региональной выборке (10,3%), который может говорить либо о неготовности или нежелании подростков беседовать на такие темы, либо о том, что вопрос сформулирован не самым понятным образом.

Таблица 1

Результаты исследования в Тамбовской области. Образование

Таблица 2

Результаты исследования в Тамбовской области. Здоровье

В ходе обсуждения представленных результатов специалисты и эксперты обратили внимание на необходимость рассмотрения подхода к оценке интереса к учебе с точки зрения мотивации, а также отметили необходимость найти подход к актуальной сенситивной теме кибербуллинга, конфликтов вне стен школы. Кроме того, в перспективе необходимо обратить внимание на формулировку вопроса о «дополнительных занятиях»: если взрослые понимают их как дополнительное образование (музыкальная или художественная школа, спортивные секции, клубы, кружки), то с точки зрения детей чаще это дополнительные уроки в школе.

Оценка здоровья: 88% опрошенных родителей и 84,8% опрошенных детей подтверждают, что у них (их детей) нет каких-либо ограничений по здоровью, которые бы им сильно мешали жить полноценной подростковой жизнью. Отметили, что дети занимаются физкультурой и спортом вне школы — 50% родителей и 44,6% детей (табл. 2).

Безопасность: ответы детей и родителей Тамбовской области характеризуют обстановку и в школе, и на улице, и дома (табл. 3). По мнению подавляющего большинства, самое безопасное место — дом (95,6% родителей и 90,3% детей). Тем не менее в рамках дискуссии эксперты выразили необходимость расширения блока вопросов: если ребенок не чувствует себя в каком-то месте безопасно, он должен иметь возможность объяснить, почему.

Направление для улучшения и развития вопросов, позволяющих оценить распространенность насилия в семье, подсказали сами дети в ответах на открытый вопрос «На ваш взгляд, что в первую очередь нужно делать, чтобы отношение к детям улучшилось?». Обработка анкет показала (табл. 4), что подростки чаще статистически ожидаемого отмечали, что взрослые никогда не повышают на них голос, не кричат (27,1% при средних показателях 17,4%), очень редко (38,7% при средних показателях 33,7%). Никогда не наказывают физически (86,7% при средних показателях 76,2%). Не бывает ссор в семье — 82,4% (средний показатель — 71,5%).

Таблица 3

Результаты исследования в Тамбовской области. Безопасность

По мнению экспертов и авторов исследования, высока вероятность, что детям не вполне понятен смысл формулировок «физическое насилие», «применение силы», «семейные ссоры или скандалы». В ответах на открытый вопрос желаемые модели поведения взрослых по отношению к детям описаны просто: «любить», «не пить», «не врать», «не бить», «стараться не ругаться с ними [детьми]», «понимать», «уважать всех, несмотря на возраст, вес, рост, моральные ценности» и др.

Таблица 4

Результаты исследования в Тамбовской области. Насилие в семье

С точки зрения оценки благополучия респонденты в возрасте 10-17 лет также предложили другой, более близкий и понятный им тезаурус. В ответе на открытый вопрос «Какой важный вопрос мы не задали?» дети предложили варианты: «Как дела?», «Как настроение?», «Как я себя чувствую?», «Нравится ли мне моя жизнь?», «Счастлив ли я?», «Какая мне нужна помощь?», «Люблю ли я себя?». Предложенные варианты во многом сходны с подходом, реализованным в анкете британского Индекса субъективного благополучия (An Index of Children‘s Subjective Well-Being) [15], а активное участие детей в ответах на открытые вопросы подтверждает их потребность и готовность быть вовлеченными в обсуждение собственной жизни, что также может считаться одним из показателей благополучия [5].

Пилотный проект получил в целом позитивные оценки специалистов области и участников дискуссии, которые в то же время отметили несколько направлений для развития индекса детского благополучия в России. В частности, специалисты выразили заинтересованность в данных об эмоциональном и психологическом благополучии детей, а также по отдельным группам детей: в замещающих и кровных семьях, с особенностями развития, в организациях для детей-сирот. Запрос на изучение мнения детей в институциональной системе остается высоким, несмотря на развернутую систему мониторинга: изучение различных показателей деятельности учреждений для детейсирот и детей, оставшихся без попечения родителей [10], в том числе методики Мониторинга соответствия организаций для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, требованиям постановления Правительства Российской Федерации от 24 мая 2014 г. № 481, предусматривающего участие самих детей.

Выводы

Опыт пилотного исследования в рамках проекта по разработке национального индекса детского благополучия в Российской Федерации позволяет сделать несколько основных выводов:

1.   Опрос детей является основой оценки субъективного благополучия, которое входит в индекс благополучия детей самостоятельным доменом и является обязательным элементом любого исследования по детскому благополучию.

2.    Пилотное исследование оценки детьми своего благополучия позволило детализировать и конкретизировать некоторые представления и смыслы понятия «детское благополучие» среди специалистов, родителей и детей 10-17 лет, а также определить вектор развития предложенной методологии и инструментария.

3.    В числе наиболее важных задач инструментов и процедур оценки детского благополучия можно выделить необходимость доработки структуры (доменов) индекса благополучия с учетом мнения детей — участников пилотного исследования, упрощение и адаптацию для восприятия формулировок детьми, в том числе социально уязвимыми группами [15], разработку дружественного инструментария для детей младшего возраста.

4.   Важно определить единую методику организации опроса детей, принять решение в отношении организации выборки (проводить сплошное обследование либо стратифицированное согласно социально-демографической характеристике детского населения региона, использовать ли квоты, проводить опрос через домохозяйства или образовательные учреждения для детей).

5.  При подготовке исследований для индекса детского благополучия необходимо предусматривать возможность участия и экспертизы детей, а также готовить результаты таких исследований в формате, доступном и понятном  для детей.

Информация об авторах

Гарифулина Эльвира Шамильевна, кандидат социологических наук, доцент, ФГБОУ ВО «Московский государственный психолого-педагогический университет» (ФГБОУ ВО МГППУ), руководитель программы «Семья и дети» Благотворительного фонда Елены и Геннадия Тимченко, г. Москва, Российская Федерация, ORCID: https://orcid.org/0000-0003-4306-3899, e-mail: egarifulina@timchenkofoundation. org, garifulinaes@yandex.ru

Ипатова Анна Алексеевна, кандидат культурологии, старший научный сотрудник, Институт социального анализа и прогнозирования, ФГБОУ ВО «Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации» (ФГБОУ ВО РАНХиГС), г. Москва, Российская Федерация, ORCID: https://orcid.org/0000-0002-1425-3434, e-mail: ipatova@ranepa.ru