Работникам музеев, и преподавателям художественной направленности, а также педагогам и психологам, работающим с людьми с нарушениями зрения, будет интересна книга Саймона Хейхо (Simon Hayhoe) — известного английского философа, профессора университета города Бата и кафедры особых образовательных потребностей, инвалидности и инклюзии в Эксетерском университете, научного сотрудника Центра философии естественных и социальных наук Лондонской школы экономики и социальных наук. Книга «Опыт слепых посетителей художественных музеев» состоит из предисловия и 6 глав.
В предисловии описываются основные проблемы, которые будут рассматриваться в последующих главах. В частности, автор предлагает читателю по-новому взглянуть на дискуссию о природе визуального искусства и культуры, опираясь на свои предыдущие работы, а также на наблюдения и интервью со слепыми посетителями музеев. При этом он отмечает, что все посетители с нарушением зрения наслаждались и получали пользу от посещения музеев. Пишет о том, что пытается раскрыть фундаментальную природу понимания, оценки, получения удовольствия и образования в искусстве и обращается к гораздо более широкому философскому вопросу: что такое зритель и ценитель изобразительного искусства?
В первой главе рассматривается философская теория эпистемологической модели инвалидности. Автор формулирует идею активного и пассивного культурного исключения, когда человек не может быть вовлечен в деятельность или институциональную жизнь в полной мере, либо внешними силами, либо выбором, на который влияют другие люди. Саймон Хейхо считает, что в контексте слепоты «выключение из культуры» может быть либо преднамеренным, либо обусловленным характером деятельности или учреждения. Автор исследует философские корни исключения, разбирая теорию Карла Поппера (K. Popper), в которой критикуется древнегреческая философия, лежащая в основе современных социальных и естественных наук, и мнение Платона об идеальном обществе с аристократической формой правления, по сути являющейся тоталитарной и не допускающей возможности перехода из одной социальной группы в другую. Именно в таком тоталитарном обществе, которое не дает развиваться личности и где подавляется творческий потенциал, К. Поппер видит корни «исключения». По мнению С. Хейхо, каждый гражданин имеет право заниматься свободной деятельностью, а такое возможно только при демократическом устройстве общества, где у всех граждан равные права и возможности.
Во второй главе приводятся определения и понятия, используемые в книге, а также медицинские и психологические термины, включенные в описания слепоты у человека. Она состоит из двух разделов. Первый раздел представляет собой исследование становления творчества двух слепых профессиональных художников: широко известного в Интернете, Эсрефа Армагана (Esref Armagan) и книжного иллюстратора Майкла (псевдоним). Несмотря на отсутствие личного зрительного опыта, Эсреф рисует образно, используя такие визуальные конструкции, как цвет, тень, свет, ракурс и перспектива. Размышления автора книги бросают вызов традиционным представлениям о том, чего может достичь слепой человек в изобразительном искусстве. Так, Саймон считает, что для Э. Армагана красота не ассоциируется с визуальными образами. Его описания того, что он находит прекрасным, связаны исключительно с его сохранными чувствами. Во втором разделе главы критически рассматриваются философские, образовательные и психологические исследования, начиная с эпохи раннего Просвещения и заканчивая XX веком, которые в значительной степени формируют теории об эстетическом потенциале слепых людей.
В третьей главе рассматривается история художественного образования слепых студентов и поднимается вопрос, почему оно важно для них. А также описывается опыт первых образовательных музейных курсов для людей с ограниченными возможностями зрения и обсуждается развитие инклюзивного художественного образования в современную эпоху.
В четвертой главе рассматривается история и механизм включения людей со зрительными ограничениями в группу посетителей известного американского Метрополитен-музея. Описывается дискуссия о доступности посещения музеев инвалидами и необходимости в их соответствующей подготовке к обзору экспозиции музея. Описаны люди, посещающие занятия в музее и являющиеся его активными посетителями. Приводится история организации доступной среды для слепых посетителей музея и соответствующая для этого организация отделов, технологий, стратегий и методов обучения.
В пятой главе приводятся данные обследования четырех слепых взрослых посетителей отдела образования Метрополитен-музея в возрасте от 42 до 80 лет, с разной историей потери зрения (врожденная или приобретенная слепота), с разным культурным и социальным уровнем развития, разным опытом взаимодействия с произведениями искусства. Это двое мужчин и две женщины. Один из них имеет среднее образование (школа для слепых), и трое — высшее образование. Исследование состоит из наблюдений и глубинного интервью по методу известного американского антрополога и социолога К. Гирца (K. Geertz), ссылки на работы которого часто упоминаются в этой книге. При этом С. Хейхо отмечает, что, хотя его выборка одиночных посетителей музеев является нерепрезентативной, точное число посетителей музеев с инвалидностью по зрению до сих пор неизвестно.
В шестой главе представлены данные о знакомых автору слепых людях, посещающих музей без поддержки и согласившихся принять участие в исследовании, а также опыт двух преподавателей в Метрополитен-музее, имеющих разные специализации: художника и искусствоведа.
Автор книги делает вывод о том, что, хотя слепые посетители и художественные музеи считаются многими взаимно несовместимыми, поскольку польза от искусства понимается связанной именно со зрительными представлениями, многие слепые люди наслаждаются музеями, а это означает, что в этой традиционной логике должно чего-то не хватать. Это говорит о том, что цели искусства лежат за пределами восприятия. И в будущем, произведения искусства должны быть переоценены как объекты с чисто перцептивной ценностью. А это означает, что и музеи должны быть переоценены как учреждения, которые имеют небольшую ценность за пределами их содержания. С. Хейхо пишет, что в большинстве музеев практически нет препятствий к знакомству с экспозицией для слабовидящих посетителей и все проблемы происходят от неподготовленности музейного персонала.
Стоит отметить, что главной задаче исследования посвящены только две последние главы, остальное пространство книги занимает обзор историографии вопроса. Автор приводит сведения об истории исследований познавательных способностей слепых людей и особо останавливается на проблеме аблеизма (Ableism) как определенном типе дискриминации, при котором трудоспособные люди рассматриваются как нормальные и превосходящие людей с инвалидностью, что приводит к предрассудкам в отношении последних. Этот термин возник в начале 1980-х годов.
В заключение можно сказать, что написание подобной книги — важная страница в развитии темы слепых и слабовидящих посетителей музеев, поскольку материалов, разбирающих теоретическую основу работы с такими посетителями крайне мало. В основном это инструкции о том, как общаться с незрячими и сколько экспонатов использовать для тактильного осмотра.
В последние десятилетия тема доступности музейных экспозиций для посетителей с различными сенсорными, двигательными и поведенческими ограничениями становится очень популярной и в нашей стране. Многие музеи тратят большие средства для обеспечения доступной среды для инвалидов. Попытки сделать доступными живопись для слепых и слепоглухих волнуют современных художников, и они увлеченно разрабатывают тактильные и обонятельные модели картин для слепого человека, не очень вникая в разницу восприятия окружающего мира слепого от рождения или ослепшего человека.
Читая книгу Саймона Хейхо, мы вспоминаем тексты известной слепоглухой Ольги Скороходовой, написанные много лет назад: «Уходя из музея, я могу вспомнить о картинах, и мне они представляются в таком же размере, в каком я их воспринимала: представляется стекло, если картина была под стеклом, представляется рама — гладкая или с инкрустациями, но не пейзажи, т.е. не красочные виды; мне вспоминается только содержание, только смысл описания, да еще тень чего-то неясного. Поэтому я предпочитаю скульптуру, как вполне доступную моему тактильному «зрению», а, следовательно, и пониманию».
А так она описывала свой опыт посещения Русского музея: «Прежде всего нам выделили экскурсовода — научного сотрудника музея, который был так любезен и внимателен к нам, что разрешил мне многие предметы осматривать руками. Не спеша мы прошли (если не ошибаюсь) 22 зала, в которых было много не только картин, но и такой скульптуры, которой я раньше не видела… Как в Эрмитаже, так и в Русском музее я интересовалась размерами окон, ниш, обивкой стен и дверями каждого нового зала»; «…поскольку я пользуюсь языком зрячих и слышащих людей, поскольку я читаю художественную литературу, то вполне могла бы рассказать — и, вероятно, не хуже зрячих — о какой-либо картине, которую никогда не видела, но зная содержание того, что на ней изображено, тем же языком, теми же фразами, что и слышащие люди…» [1, с. 131].
Саймон Хейхо в своей книге смог соблюсти баланс между ее теоретической и практической частью, дал возможность посмотреть на инклюзивные экскурсионные программы глазами посетителей, имеющих проблемы со зрением. Хотя эта книга написана несколько лет назад, нашим читателям будет полезно познакомиться с этим замечательным философом-исследователем, который по-прежнему не изменяет своим интересам в области помощи людям с нарушенным зрением и другими проблемами в развитии. Его последние исследования и книги посвящены проблемам инклюзии, в том числе и возможностям современных электронных устройств как новых ассистивных технологий, облегчающих вхождение лиц с нарушениями развития в культуру.