Современные зарубежные исследования депрессивных расстройств в период пандемии COVID-19

Пандемия, вызванная COVID-19, является в настоящее время глобальной угрозой не только для соматического, но и для психического здоровья человечества [1]. На уровне социумов психологические последствия пандемии затрагивают не только инфицированных и госпитализированных пациентов, но и людей, находящихся в карантине, членов их семей, а также тех, кто потерял близких из-за COVID-19.

Насколько эта пандемия и ее последствия повлияют на психическое здоровье населения в целом? Усиливаются ли и в какой степени симптомы тревоги и депрессии среди населения из-за пандемии COVID-19? На текущий период данные вопросы являются центральными, так как сама проблема психического здоровья социумов всегда актуальна и, кроме того, формы и степень влияния данной пандемии на психическое здоровье и эмоциональное состояние населения в целом остается неясной.

Цель исследования, представленного в настоящей статье, — аналитический обзор современных зарубежных работ, направленных на изучение динамики депрессивных состояний и основных факторов риска развития депрессивных расстройств у различных категорий населения в период пандемии.

Есть мнение, что пандемия COVID-19 будет иметь самые негативные последствия для психического состояния населения, поскольку она прямо или косвенно угрожает таким важным ресурсам, как безопасность и здоровье (например, заражение), социальные контакты и поддержка (например, социальное дистанцирование и пребывание дома), жилье, работа и доход (например, потеря работы). Голландские исследователи во главе с Петером Г. ван дер Вельденом (Peter G. van der Velden) [3] попытались оценить, увеличилась ли распространенность симптомов тревожности и депрессии во время пандемии. Данные были получены из опросов, проведенных на голландской популяционной группе (N = 3983). Симптомы тревоги и депрессии были оценены в марте 2019 и 2020 годов. Были также выявлены факторы риска роста тревожности и депрессивных переживаний. Динамика проявления тревожно-депрессивной симптоматики оказалась зависимой от содержания просматриваемой рекламы, пола, образования, семейного положения, занятости, возраста, этнической принадлежности, проблем со здоровьем опрашиваемых. Неработающие, студенты и те, кто занимается домашним хозяйством, были более подвержены негативному воздействию рекламы в марте 2020 года, но не в 2019 году. В то время как работающие респонденты в возрасте 35—49 лет были менее подвержены влиянию рекламы относительно риска увеличения тревожно-депрессивных симптомов. Другие проблемы психического здоровья в данном исследовании не оценивались.

Вопрос о взаимосвязи упомянутых факторов с проявлениями депрессии в период пандемии COVID-19 остается открытым.

Лорис Кастелли (Lorys Castelli) с коллегами исследовали психологическое воздействие COVID-19 на врачей общей практики в Пьемонте, одном из наиболее пострадавших от пандемии итальянских регионов [21]. В частности, авторы стремились исследовать состояние тревоги, депрессии и симптомы посттравматического стресса на выборке практикующих врачей. Кроме того, они попытались изучить, могут ли какие-либо социально­демографические или связанные с работой переменные быть связаны с этими психологическими симптомами. Исследование было проведено при анонимном онлайн-опросе, выборка составила 2049 респондентов. Изучались симптомы тревоги (Государственная шкала тревоги Y1 (STAI Y1), депрессии (опросник депрессии Бека (BDI-II) и посттравматического стресса (Контрольный список ПТСР для DSM-5 (PCL-5). Средний возраст участников составил 51,1 года, из них 56% — женщины. Большинство врачей общей практики имели по крайней мере одного ребенка (64%) и не имели предыдущего заболевания (69%).

Результаты психологической оценки показали, что 32% опрошенных проявили значительные симптомы пост-травматического стрессового расстройства, в то время как 75% и 37% респондентов сообщили о соответствующих тревоге и депрессии симптомах. Врачи с тревожными и депрессивными симптомами были моложе, чаще были женщинами и имели меньший стаж работы, чем врачи-мужчины без симптомов тревоги и депрессии. Что касается такой переменной, как наличие или отсутствие детей, то результаты показали более высокое присутствие тревожно-депрессивной симптоматики у испытуемых с детьми, нежели у испытуемых без детей.

Аналогичные результаты были получены турецкими исследователями при обследовании 2076 медицинских работников [10]. В ходе исследования в качестве инструментария сбора данных использовался электронный опрос. На первом этапе была использована шкала депрессии, тревоги и стресса (DASS-21), состоящая из 21 выражения в рамках трех измерений (DASS-Depression, DASS-Anxiety и DASS-Stress). На втором этапе обследования были определены проблемы, с которыми столкнулись работники здравоохранения во время пандемии. На последнем этапе были исследованы социально-демографические особенности работников (возраст, пол, семейное положение, статус, работа в подразделении и т. д.).

Анализ результатов опроса показал, что основной причиной тревоги или стресса среди работников здравоохранения является страх заразить вирусом COVID-19 членов своих семей (86,9%). Выраженность депрессии, тревоги и стресса проявили статистически значимые различия в зависимости от пола, семейного положения, возраста и статуса реципиентов. Показатели депрессии, тревоги и стресса у женщин выше, чем у мужчин. Что касается переменной семейного положения, то депрессия, тревога и уровень стресса одиноких работников оказались выше, чем у женатых работников. Фактор возраста оказался обратно пропорционально связанным с показателями выраженности депрессии, тревоги и стресса.

Во многом схожие результаты были представлены российскими исследователями [2] и двумя независимыми группами исследователей во главе с Мохаммедом Аль Магбали (Mohammed Al Maqbali) [14] и Софией Паппа (Sofia Pappa) [17] при использовании метаанализа.

Робертс Н.Д. (Roberts N.J.) и соавторы (Великобритания) в своей работе приводят данные о том, что медсестры, работающие в респираторных отделениях с больными COVID-19, по итогам психодиагностического обследования имели высокие показатели тревоги и депрессии [11]. Выборка их исследования составила 255 человек, в основном женщины в возрасте старше 35 лет. Младшие медсестры с меньшим опытом работы имели, как правило, более высокий уровень тревоги и депрессии. Полученные результаты, по мнению авторов, свидетельствуют о том, что возраст и профессиональный опыт являются значимыми показателями в прогнозировании симптомов тревоги и депрессии у младшего медицинского персонала.

Весьма показательные данные были представлены в работе группы китайских исследователей [16]. Оценивалось состояние психического здоровья педиатрических медсестер (N = 614) в провинции Хубэй во время пандемии COVID-19 через измерение симптомов депрессии, тревоги и стресса.

Исследование показало, что значительная часть педиатрических медсестер страдала депрессией (95,4%)), тревогой (32,6%)) и стрессом (18,0%)) во время этой пандемии.

Исследование Эрсин Коксал (Ersin Koksal) и соавторов [6] было направлено на изучение уровня тревоги и депрессии и связанных с ними факторов среди медицинских работников операционных отделений Турции (анестезиологи и медсестры) во время пандемии коро­навирусной болезни 2019 года.

Данные были собраны в период с 9 апреля 2020 года по 12 апреля 2020 года. В исследовании приняли участие в общей сложности 702 медицинских работника. Показатели депрессии были статистически значимо выше среди женщин, одиноких лиц, тех, у кого были дети и тех, кто жил с человеком в возрасте 60 лет и старше (Р < 0,05). Между тем показатели тревожности были статистически значимо выше среди женщин, одиноких людей (включая овдовевших и разведенных), выпускников университетов, тех, у кого было хотя бы одно хроническое заболевание, и тех, чья рабочая нагрузка увеличилась (Р < 0,05).

Интересное исследование взаимосвязи депрессии и киберзапугивания во время пандемии COVID-19 было проведено в Китае [24]. В интернет-опросе участвовали 5608 пользователей Сети. В ходе исследования были собраны данные о копинг-стратегиях выживания участников, общем киберзапугивании и наличии депрессии у жителей провинции Хубэй, где был зарегистрирован первый случай COVID-19.

Так, результаты исследования свидетельствуют преимущественно о двух копинг-стратегиях выживания (преодоления трудностей) — рациональной и эмоциональной, причем первая из них была наиболее распространена. Рационально-ориентированная копинг-стратегия была отрицательно связана с наличием киберзапугивания и депрессией; эмоционально-ориентированная копинг-стратегия положительно коррелировала с киберзапугиванием и депрессией. Связь между эмоционально-ориентированной копинг-стратегией и депрессией была опосредована наличием киберзапугивания.

Американские исследователи [23] поставили цель выяснить, коррелирует ли страх перед COVID-19 с развитием депрессии. Было высказано предположение, что более высокий уровень депрессии наблюдается среди тех, кто больше подвержен страху заразиться COVID-19. Исследование было проведено на взрослой выборке из 732 однополых пар-близнецов штата Вашингтон. Результаты исследования показали, что связь между наличием депрессии и страхом перед COVID-19 оказалась незначительной. В то же время были выявлены дополнительные факторы, влияющие на выраженность депрессивных переживаний: пожилые люди имели в среднем более низкие уровни депрессии, чем молодые люди; уровни депрессии были несколько выше у женщин, чем у мужчин; участники опроса, состоящие в браке или живущие с партнером, имели более низкие уровни депрессии.

В работах французских исследователей [13] была изучена взаимосвязь факторов риска сердечно-сосудистой патологии с наличием депрессии и тревоги во время самоизоляции при COVID-19. Выборка составила 536 испытуемых, случайно отобранных из французского населения в возрасте от 50 до 89 лет. Средняя продолжительность самоизоляции, сопровождаемая снижением физической активности, до момента проведения интервью составила 44 дня. Результаты однозначно указывают на корреляцию между частотой сердечно­сосудистых заболеваний и выраженностью тревожно­депрессивных состояний в данной возрастной выборке.

Данные французских исследователей созвучны результатам, полученным в Саудовской Аравии [20]. Рост постинсультной депрессии и тревоги во время пандемии COVID-19 связан с тяжестью инсульта и степенью социальной депривации.

Лонгитюдное исследование, нацеленное на выявление особенностей переживания депрессии, психологического благополучия, психического и физического здоровья до и во время пандемии COVID-19, было проведено в Испании [9]. Выборка составила 647 человек (21,3% — мужчины; 78,7% — женщины).

Полученные результаты указывают на отсутствие различий между мужчинами и женщинами в проявлениях депрессии, физического и психического здоровья в течение оцениваемого периода времени. Единственными переменными, показывающими ген­дерные различия, были некоторые из показателей психологического благополучия: в период самоизоляции уровень психологического благополучия у мужчин был ниже, чем у женщин.

Связь между депрессией и степенью нарушения привычного образа жизни, невозможностью «вписать» факт пандемии в свою смысловую сферу была выявлена группой американских исследователей [15].

Как весьма показательное, можно рассматривать комплексное исследование, проведенное в Канаде [18]. Целью являлось проведение систематизированного обзора и метаанализа для оценки распространенности депрессии, тревоги, бессонницы, посттравматического стрессового расстройства (ПТСР), связанных с COVID-19 среди пострадавших групп населения. Метаанализ был сфокусирован на изучении последствий пандемии COVID-19 для психического здоровья по итогам результатов исследований в различных странах. Были отобраны статьи в научных журналах, в которых сообщалось о распространенности психических расстройств или симптомов.

Всего было проанализировано 2189 статей. Распространенность депрессии составила 15,97%, распространенность тревожности — 15,15%, распространенность бессонницы — 23,87% и распространенность ПТСР — 21,94%.

Полученные результаты свидетельствуют о том, что краткосрочные последствия COVID-19 для психического здоровья одинаково высоки для различных стран, где проводились исследования.

Систематизированный обзор и метаанализ результатов также показал, что от 14 до 61% инфицированных сталкиваются с серьезными психическими проблемами во время болезни, и от 14,8 до 76,9% испытывают эти проблемы впоследствии. Эти результаты можно объяснить страхом заразиться и заразить своих близких или коллег.

Целью исследования с использованием метаанализа являлось также изучение гендерных различий в распространенности проблем психического здоровья. Данные позволили сравнить выраженность депрессии и тревоги. Хотя у женщин предполагалась более высокая распространенность тревожности и депрессии, как это ни удивительно, гендерных различий выявлено не было.

Поскольку пандемия непропорционально затронула страны географически и климатически различающихся зон земного шара, конечной целью этого исследования было проанализировать различия в проблемах психического здоровья в зависимости от регионов, в которых проводились исследования. Авторы стремились сравнить исследования из Азии, Европы и Северной Америки. Поскольку большинство исследований были из Китая, авторы смогли проанализировать различия между Китаем и другими странами в целом, и только для депрессии и тревоги.

Метаанализ также показал необходимость систематических опросов и психологического обследования населения в целом для разработки и осуществления программ профилактики в области психического здоровья на основе первоначальных фактических данных.

Кроме того, результаты данного исследования демонстрируют необходимость периодического и систематического проведения самого метаанализа для оценки состояния психического здоровья населения в условиях пандемии COVID-19. Таким образом, метаа­нализ позволяет: 1) анализировать общую распространенность депрессии, тревоги, бессонницы, ПТСР и психологического стресса среди населения различных стран; 2) изучить различия в общей распространенности этих проблем среди разных категорий населения; 3) проанализировать гендерные различия в распространенности исследуемых проблем психического здоровья; 4) поскольку пандемия непропорционально затронула различные районы мира, этот систематический обзор также направлен на анализ различий в проблемах психического здоровья в зависимости от географических регионов, в которых проводились исследования.

Вместе с тем необходимо проведение лонгитюдных исследований, так как после окончания пандемии могут развиться более серьезные проблемы с психическим здоровьем.

Описание исследования, нацеленного на выяснение особенностей динамики депрессии и тревоги среди взрослых бразильцев во время пандемии COVID-19, приводят Фетер Н. (Feter N.) с коллегами [19]. Это первое исследование, в ходе которого изучалось влияние пандемии COVID-19 на проблемы психического здоровья в Бразилии. Авторы стремились не только сравнить распространенность симптомов депрессии и тревоги до и во время пандемии, но и определить факторы, связанные с риском возникновения симптомов нарушения психического здоровья.

Поскольку на период исследования не было разработано ни вакцин, ни методов лечения, такие нефар­макологические стратегии, как хорошая личная гигиена и социальное дистанцирование, являлись наилучшими доступными средствами снижения вероятности заражения вирусом.

Выборка составила 2314 человек в возрасте от 31 до 59 лет. Большинство из опрошенных были женщины (76,6%), белые (90,6%) с университетским образованием (66,6%). Более половины из них имели избыточный вес или страдали ожирением (53,2%) и имели, по крайней мере, одно хроническое заболевание (56,9%).

Большинство респондентов сообщили об усилении симптомов тревоги с начала социального дистанцирования (51,3%), в то время как каждый третий имел отягчающие депрессивные симптомы в тот же период. Примерно половина участников указали на снижение месячного дохода (45,3%) и значительное снижение физической активности (46,9%) по причине социального дистанцирования и самоизоляции.

Умеренно тяжелые симптомы депрессии и тревоги были зарегистрированы у 3,9% и 4,5% участников еще до COVID-19. Во время пандемии (июнь—июль 2020 года) эти доли увеличились до 29,1% (рост в 6,6 раза) и 37,8% (рост в 7,4 раза) соответственно. Более высокие показатели депрессивных и тревожных симптомов наблюдались среди женщин в возрасте от 18 до 30 лет с диагнозом хроническое заболевание. У участниц со средним образованием и ниже доля симптомов тревоги средней и тяжелой степени увеличилась с 9,7% до 51,4%, при этом, у четверти из них были зафиксированы симптомы выраженной депрессии.

Авторы акцентируют внимание на том, что распространенность от умеренной до тяжелой тревожно­депрессивной симптоматики увеличилась именно после введения социальных ограничений (дистанцирования и самоизоляции).

В то же время было отмечено, что сохранение активной или физической деятельности во время социальных ограничений (самоизоляции, дистанцирования) снижает вероятность обострения психических расстройств.

Авторами исследования были сделаны выводы о необходимости в срочном порядке разработать хорошо продуманные программы лечения и психологической реабилитации. В противном случае последствия, связанные с депрессией и тревогой, могут быть хуже, чем воздействие самого вируса на здоровье, и привести к более длительному, глубокому и неравномерному кризису в области здравоохранения в Бразилии.

Аналогичные результаты в своем исследовании представляют Кристоф Бенке (Christoph Benke) с коллегами [12] из Германии.

Аналитический обзор результатов исследований, проведенных в 63 странах, представили австралийские исследователи [25]. Анализ был направлен на: 1) изучение уровней предполагаемого стресса, тревоги и депрессии во время пандемии между различными странами; 2) изучение факторов, которые являются посредниками во взаимосвязи между стрессом и снижением уровня психического здоровья (т. е. наличием тревоги и депрессии); 3) определение того, являются ли те или иные возрастные группы по-разному затронуты пандемией с точки зрения депрессии, тревоги, стресса, устойчивости и качества сна. В частности, предполагалось, что более молодые возрастные группы будут в большей степени подвержены во время пандемии указанным психическим дисфункциям.

Глобальный онлайн-опрос с использованием психодиагностических методик был проведен в период с 9 апреля по 25 мая 2020 года по каналам социальных сетей, ориентированных на взрослых старше 18 лет. Исследование было одобрено Комитетом по этике человеческих исследований Университета Монаша и проведено в соответствии с Хельсинкской декларацией.

Для изучения возрастных различий при оценке психического здоровья участники были разделены на три возрастные группы — 18—34 лет, 35—54 лет и 55 лет и выше. В общей сложности в исследовании приняли участие 1653 человека. Подавляющее большинство респондентов на период исследования находились на самоизоляции (89%), при этом 61% работали из дома. В этой выборке 18% людей были отнесены к группе с наличием какого-либо психического заболевания до пандемии COVID-19. Обычно имели место диагнозы: тревожно-депрессивное расстройство, синдром дефицита внимания и гиперактивности, биполярное расстройство и посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР).

Умеренный или более высокий уровень депрессии был отмечен у 35% респондентов. Высокие уровни тревоги были отмечены у 59% участников. Нарушения сна также было распространенным явлением (73% от выборки). Чувство одиночества, на фоне нарушений сна, оказалось положительно связано с переживанием тревоги и депрессии. Наличие психиатрического диагноза до пандемии COVID-19 коррелировало с выраженностью симптомов депрессии и тревоги.

Авторами был проведен дополнительный анализ, чтобы определить какие факторы опосредуют связь между стрессом и депрессией. В качестве потенциальных посредников рассматривались три переменные, которые проявили самую высокую корреляцию с депрессией. Таким образом, были выделены: нарушения сна, переживание чувства одиночества и возраст.

Фактор возраста проявил себя следующим образом: именно молодые люди набирали значительно более высокие баллы по показателям депрессии и тревоги по сравнению с другими возрастными группами. Пожилые люди демонстрировали более высокую способность справиться с депрессией и тревогой, но имели более выраженное снижение качества сна по сравнению с молодой возрастной группой.

Во всех возрастных группах воспринимаемый стресс (77% выборки) и нарушения сна оказались существенными предикторами роста симптомов депрессии. Усиление симптомов депрессии было предопределено также ухудшением финансового положения (20% выборки) и наличием иждивенцев в семье.

В отличие от этого, снижение симптомов депрессии коррелировало с хорошим качеством сна, физической активностью и с осознанным соблюдением правил социального дистанцирования и самоизоляции.

Результаты, свидетельствующие о росте симптомов депрессии и тревоги у беременных во время пандемии COVID-19, были получены группой исследователей из Канады [5].

Симптомы тревоги и депрессии во время беременности обычно встречаются у 10—25% беременных и связаны с беспокойством по поводу повышенного риска преждевременных родов, проблем с новорожденными, послеродовой депрессией. При беременности пандемия COVID-19 явилась уникальным стрессо­ром с потенциально широкими последствиями для физического и психического состояния женщин.

Канадские исследователи попытались оценить симптомы тревоги и депрессии среди беременных во время нынешней пандемии COVID-19 и определить факторы, которые были связаны с психологическим дистрессом.

Было обнаружено значительное повышение симптомов тревоги и депрессии по сравнению с периодом до пандемии: 37% сообщили о клинически значимых симптомах депрессии и 57% — о клинически значимых симптомах тревоги. Рост выраженности симптомов депрессии и тревоги был связан с большей озабоченностью по поводу угроз COVID-19 для жизни матери и ребенка, а также опасениями по поводу отсутствия необходимого дородового ухода и социальной изоляцией из-за пандемии COVID-19. Авторы указывают, что повышение тревожно-депрессивной симптоматики среди беременных женщин во время пандемии COVID-19 могут иметь долгосрочные негативные последствия как для самих женщин, так и для их детей.

Целью другого аналогичного исследования являлось изучение факторов риска развития депрессии, тревоги и симптомов ПТСР у перинатальных женщин во время пандемии COVID-19. Исследование было проведено на базе Отделения медицины новорожденных (Бригам) и женских больниц (Бостон, Массачусетс) США [4]. В качестве испытуемых выступали беременные женщины (54,2% выборки) и женщины, недавно родившие в период пандемии COVID-19. Численность выборки составила 1123 человек.

36,4% респондентов сообщили о клинически значимом уровне депрессии, 22,7% — о генерализованной тревоге и 10,3% — о ПТСР. Женщины с ранее существовавшими психиатрическими диагнозами в анамнезе были в 1,6 — 3,7 раза более склонны к клинически значимым уровням депрессии, генерализованной тревоги и ПТСР. Примерно 18% сообщили о высоком уровне беспокойства о здоровье, связанного с COVID-19. Хотя причинно-следственная связь не могла быть установлена, связанные с COVID-19 депрессивные переживания могут увеличить вероятность появления проблем с психическим здоровьем у тех, у кого до этого такие проблемы отсутствовали.

Каково влияние пандемии COVID-19 на психическое здоровье пожилых людей с уже существующим серьезным депрессивным расстройством? Ответ на этот вопрос попытались дать американские исследователи [7]. Выборка состояла из 73 пожилых человека с уже существующим диагнозом «депрессивное расстройство», проживающих в Лос-Анджелесе, Нью-Йорке, Питтсбурге и Сент-Луисе. Средний возраст обследованных составлял 69 лет.

В течение первых 2 месяцев пандемии авторы опрашивали участников с помощью полуструктурирован- ного качественного интервью, оценивающего доступ к медицинской помощи, состояние психического здоровья, качество жизни и особенности реагирования на пандемию. Авторы также оценивали депрессию, тревогу и суицидальность с помощью валидизированных шкал и сравнивали баллы до и во время пандемии.

Пять диагностических шкал из интервью освещали варианты реагирования пожилых людей с диагнозом «депрессивное расстройство»: 1) они больше озабочены риском заражения вирусом, чем риском изоляции; 2) они проявляют устойчивость к стрессу при самоизоляции и социальном дистанцировании; 3) большинство из них не изолированы в социальном плане, поддерживают виртуальные контакты с друзьями и семьей; 4) их качество жизни снизилось, и они беспокоятся, что их психическое здоровье пострадает при самоизоляции; 5) они возмущены неадекватной реакцией правительства на пандемию.

Согласно результатам исследования, показатели выраженности симптомов депрессии, тревоги и суицидальных мыслей при пандемии у данной категории испытуемых не отличались от показателей до пандемии.

Ян Грей (Ian Grey) и коллеги (Ливано-американский университет, Ливан) [22] провели исследование, целью которого было изучение влияния получаемой социальной поддержки на вероятность возникновения отклонений в сфере психического здоровья при социальном дистанцировании и самоизоляции в период пандемии COVID-19. В общей сложности в опросе принял участие 2020 человек. Измерительными инструментами являлись: опросник на выявление степени получаемой социальной поддержки, шкала генерализованного тревожного расстройства, опросник здоровья пациента, тест на раздражительность и шкала переживания одиночества.

Респонденты, переживающие чувство одиночества, имели значительно более высокие показатели депрессии и раздражительности по сравнению с теми, кто этого не испытывал. Риск повышенного уровня симптомов депрессии был на 63% ниже у лиц, сообщивших о более высоком уровне социальной поддержки, по сравнению с теми, кто имел низкую воспринимаемую социальную поддержку. Точно так же у людей с высокой социальной поддержкой риск нарушений сна был на 52% ниже, чем у людей с низкой социальной поддержкой. Было обнаружено, что отсутствие социальной поддержки значительно связано с повышенным риском депрессии и нарушениями сна.

В США было проведено изучение факторов, связанных с депрессией, тревогой и симптоматикой ПТСР во время пандемии COVID-19. Авторы предприняли попытку описать клинические последствия пандемии для психического здоровья молодежи в возрасте 18—23 лет [8]. В исследовании приняли участие 898 человек, примерно через месяц после объявления в США чрезвычайного положения из-за COVID-19.

Респонденты продемонстрировали высокий уровень депрессии (43,3% выборки), высокий уровень тревожности (45,4% выборки) и высокий уровень присутствия симптомов ПТСР (31,8% выборки). Перечисленная симптоматика сопровождалась, в большинстве случаев, выраженным чувством одиночества. Респонденты, имевшие высокий уровень социальной поддержки со стороны семьи, проявляли более низкий уровень депрессии и ПТСР.

Итак, по итогам проведенного обзора современных зарубежных исследований депрессивных расстройств в период пандемии COVID-19 можно отметить: результаты первичных исследований свидетельствуют о том, что пандемия COVID-19 и сопутствующие ей социальное дистанцирование, самоизоляция, самоограничения и нарушение привычного образа жизни сопровождаются ростом проявления депрессии и состояния тревоги.

В то же время, полученные и описанные данные далеко не однозначны, а иногда противоречивы, что влечет за собой необходимость дальнейших исследований.