Консультативная психология и психотерапия
2024. Том 32. № 4. С. 155–173
doi:10.17759/cpp.2024320408
ISSN: 2075-3470 / 2311-9446 (online)
Роль субъективного возраста в системе психологических факторов течения болезни у мужчин с раком предстательной железы. Часть II. Субъективный возраст и другие психологические факторы течения болезни у мужчин с раком предстательной железы
Аннотация
Актуальность. Большое значение в преодолении угрожающего жизни заболевания играют психологические факторы, в частности копинг-стратегии, система убеждений, личностные особенности пациента. Часть II статьи, посвящена субъективному возрасту в системе психологических факторов у мужчин с раком предстательной железы. Цель. Работа посвящена исследованию роли субъективного возраста в системе психологических факторов течения болезни у мужчин с раком предстательной железы; в данной части работы внимание сфокусировано на взаимосвязи субъективного возраста и базисных убеждений, совладающего поведения, личностной беспомощности/самостоятельности, жизнестойкости. Материалы и методы. В исследовании приняли участие 127 мужчин в возрасте от 53 до 85 лет (М=68; Ме=69; SD=10,27) с диагнозом рак предстательной железы (I стадия заболевания - 16 мужчин, II стадия - 64 чел., III стадия - 13 чел., IV - 34; благоприятное течение болезни - 40 чел. неблагоприятное - 61 чел.), находящиеся под наблюдением онколога с момента постановки диагноза. Кроме социально-демографических данных, изучались субъективный возраст (опросник B. Barak в адаптации Е.А. Сергиенко, 2011), способы совладающего поведения (опросник R. Lazarus, S. Folkman в адаптации Т.Л. Крюковой, 2004), базисные убеждения (одноименная шкала R. Janoff-Bulman, адаптация М.А. Падун, А.В. Котельниковой, 2012) и выраженность личностной беспомощности (Опросник личностной беспомощности Д.А. Циринг и А.В. Степаненко, 2018), тест жизнестойкости в адаптации Д.А. Леонтьева, Е.И. Рассказовой (2006). Результаты и выводы. Анализ полученных данных указывает на слабую вовлеченность мужчин с РПЖ в сопротивление болезни. Обнаружены единичные взаимосвязи субъективного возраста с такой составляющей жизнестойкости как контроль, копинг-стратегиями, личностной беспомощностью самостоятельностью, базисными убеждениями.
Общая информация
Ключевые слова: субъективный возраст, психологические факторы, рак предстательной железы, копинг-стратегии, базовые убеждения, жизнестойкость, личностная беспомощность, самостоятельность, течение болезни
Рубрика издания: Эмпирические исследования
Тип материала: научная статья
DOI: https://doi.org/10.17759/cpp.2024320408
Финансирование. Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда №21-18-00434, https://rscf.ru/project/21-18-00434/
Получена: 09.09.2023
Принята в печать:
Для цитаты: Сергиенко Е.А., Циринг Д.А., Пахомова Я.Н., Пономарева И.В. Роль субъективного возраста в системе психологических факторов течения болезни у мужчин с раком предстательной железы. Часть II. Субъективный возраст и другие психологические факторы течения болезни у мужчин с раком предстательной железы // Консультативная психология и психотерапия. 2024. Том 32. № 4. С. 155–173. DOI: 10.17759/cpp.2024320408
Полный текст
Введение
Большое значение в преодолении или смягчении дистресса играют копинг-стратегии. Совладание становится определяющим в функционировании и приспособлении к болезни. В обзорной работе Дж. Спенделоу с коллегами [17] проведен систематический анализ исследований мужских копинг-стратегий в их попытках жить с РПЖ. Из 121 работы в анализ вошли 18 исследований, которые позволили выделить копинг-стратегии: «избегание, минимизация и абстиненция», «направленный поиск информации», «переосмысление мужественности», «поиск поддержки», «сохранение идентичности и образа жизни до болезни» и «управление симптомами/побочными эффектами». Стратегия гибкого переосмысления мужественности и гендерных ролей может быть особенно релевантной копинг-реакцией, оказывающей влияние на психологическое самочувствие мужчин с РПЖ. Последствия для выживших после РПЖ тесно взаимосвязаны с копинг -стратегиями - быть мужчиной становится особенно важным и сопряжено с умением встречаться с трудностями, связанными с этим заболеванием, и преодолением дистресса.
В обзорной работе М. Лашбрук с коллегами были проанализированы 2147 исследований, среди которых были отобраны 19 публикаций, соответствующих определенным критериям (проведенные в Австралии за последние 10 лет) [15]. Авторы сравнивали копинг-стратегии выживших после рака молочной железы (РМЖ), РПЖ и колоректального рака. Результаты анализа показали, что выжившие после рака молочной железы, простаты и колоректального рака, используют различные стратегии выживания, которые варьировались на протяжении всей траектории выживания. Женщины с РПЖ подчеркнули важность принятия своего диагноза и участие в физической активности, обеспечивающей социальную и эмоциональную поддержку. Значимыми копингами в этой группе были поиск социальной поддержки, принятие, планирование, самоэффективность. У мужчин с РПЖ значительное влияние оказывали такие личностные качества как гибкость в отношении к мужественности и способность к преодолению проблем с дисфункцией мочеполовой системы. Ведущими стратегиями служили принятие, контроль, поиск информации и социальной поддержки. Выжившие после колоректального рака подчеркивали важность поиска информации для овладения самоуправлением и для возвращения к общественной деятельности, что вполне объяснимо, поскольку они нуждаются в колостоме. Социальная поддержка была важны для обоих полов. Такая копинг-стратегия как избегание была характерна для женщин с РПЖ и колоректальным раком. Для пациентов с РПЖ избегание включало и отрицание, проявляющееся в поведенческой отстраненности, умственной отстраненности, отвлечении, принятии желаемого за действительное, религии, а также обращение к алкоголю и наркотикам. Пациенты с колоректальным раком использование избегание скорее в качестве отвлечения. Было показано, что качество жизни и выраженность депрессии у больных РПЖ было связано с совладаниями и социальными конструктами. Пациенты с РПЖ показали снижение качества жизни и более выраженную депрессию в случаях низкого уровня воспринимаемой социальной поддержки и наличия более выраженных сексуальных и мочевых нарушений.
Помимо указанных психологических факторов, которые изучались в приведенных выше работах, в наших исследованиях в большей степени был сделан акцент на оценках психологических ресурсов, выраженных в личностных и субъектных характеристиках [6].
Основная гипотеза настоящего исследования: СВ выступает показателем психологических ресурсов мужчин и буфером в стрессовых ситуациях. Учитывая, что оценка СВ как показателя субъектных ресурсов и одновременно личностных установок и ценностей включена в анализ личностных характеристик мужчин - базисных убеждений, личностной беспомощности, совладания, субъективной оценки собственного физического и психического здоровья , можно сформулировать частную гипотезу.
Частная гипотеза: СВ позволяет дифференцировать субъективные оценки собственного здоровья, способность к совладающему поведению, изменения базисных убеждений и признаки личностной беспомощности, образующиеся в тяжелой травматической ситуации болезни у мужчин с РПЖ.
Материалы и методы исследования
Выборка. В исследовании принимали участие 141 мужчина в возрасте от 53 до 85 лет с диагнозом РПЖ разной стадии. 14 протоколов были исключены по причине их частичного заполнения. Работа проводилась на базе ГБУЗ «Челябинский областной клинический центр онкологии и ядерной медицины». Таким образом, в выборку вошли 127 мужчин с диагнозом «рак предстательной железы» в возрасте 53–85 лет (средний возраст = 68 лет, медиана = 69 лет, стандартное отклонение = 10,27 лет). В табл. 1 представлены социально-демографические характеристики выборки.
Таблица 1
Социально-демографические характеристики выборки
|
Параметры |
N |
|
|
Стадия РПЖ |
I |
16 |
|
II |
64 |
|
|
III |
13 |
|
|
IV |
34 |
|
|
Течение болезни |
Благоприятное течение болезни, всего: 40 |
|
|
Ремиссия |
14 |
|
|
Стабилизация |
26 |
|
|
Неблагоприятное течение болезни, всего: 64 |
||
|
Прогрессия |
26 |
|
|
Рецидив |
23 |
|
|
Генерализация |
5 |
|
|
Второй рак |
7 |
|
|
Смерть |
3 |
|
|
Точное течение не установлено, пациент в процессе лечения |
23 |
|
|
Семейное положение |
Нет ответа |
2 |
|
Женат |
99 |
|
|
Не женат |
3 |
|
|
Разведен |
7 |
|
|
Вдовец |
16 |
|
|
Наличие детей |
Один и более |
114 |
|
Нет детей |
7 |
|
|
Нет ответа |
6 |
|
|
Рабочий статус |
Официально трудоустроен |
19 |
|
Работаю неофициально |
4 |
|
|
Работаю неполный день |
1 |
|
|
Не работаю |
84 |
|
|
Пенсионер |
16 |
|
|
Образование |
Среднее общее |
16 |
|
Среднее профессиональное |
54 |
|
|
Высшее профессиональное |
55 |
|
|
Субъективная оценка уровня дохода |
Средний и выше среднего |
79 |
|
Ниже среднего и низкий |
46 |
|
Использовались 6 лично
стных методик.
- Шкала базисных убеждений Р. Янофф-Бульман (World Assumptions Scale) в адаптации М.А. Падун и А. В. Котельниковой, 2008 [5]. Методика включает 37 утверждений, распределенных по пяти шкалам: образ «Я», доброжелательность окружающего мира, справедливость, удача, убеждение о контроле. Варианты ответов респондентов распределяются по шестибалльной шкале Ликерта. Теоретической основой методики является концепция психической травмы Р. Янофф-Бульман, согласно которой люди структурируют опыт и формируют свое поведение с помощью когнитивных убеждений. Методика позволяет измерить имплицитные когнитивные убеждения больных злокачественными новообразованиями.
- Опросник способов совладания Р. Лазаруса в адаптации Т.Л. Крюковой, 2010 [3]. Опросник состоит из 50 утверждений, группируемых в 8 шкал, и используется с целью определения следующих копинг-стратегий: конфронтация, дистанцирование, самоконтроль, поиск социальной поддержки, принятие ответственности, бегство–избегание, планирование решения проблемы, положительная переоценка.
- Опросник личностной беспомощности (Циринг Д.А., Степаненко А.В., 2019) определяет наличие личностной беспомощности/самостоятельности. В опроснике предлагается 131 утверждение, по отношению к которым испытуемому необходимо выразить степень согласия или несогласия. Опросник включает четыре шкалы в соответствии со структурой личностной беспомощности/самостоятельности, включающей «когнитивный компонент», «мотивационный компонент», «эмоциональный компонент» и «волевой компонент». В каждую из шкал входит ряд показателей, конкретизирующих содержание компонента. Шкала «когнитивный компонент» включает показатели атрибутивного стиля, ригидности мышления, продуктивности дивергентного мышления. Шкала «мотивационный компонент» включает показатели локуса контроля, уровня притязаний, мотивации избегания неудач, самооценки. Шкала «эмоциональный компонент» основана на таких характеристиках как уровень тревожности, эмоциональная неустойчивость, склонность к депрессии, выраженность астении. Шкала «волевой компонент» включает показатели несамостоятельности, низкой настойчивости, низкого самообладания, нерешительности, робости. Таким образом, опросник нацелен на диагностику как общего уровня личностной беспомощности/самостоятельности, так и на выявление ее структуры и содержания. α Кронбаха в текущем исследовании составил 0,93.
- Тест жизнестойкости С. Мадди в русскоязычной адаптации Д.А. Леонтьева и Е.И. Рассказовой (2006) [4]. Опросник представляет собой систему убеждений о себе, о мире, об отношениях с миром. Это диспозиция, включающая в себя три сравнительно автономных компонента: вовлеченность, контроль, принятие риска, которые в целом дают оценку жизнестойкости.
- Опросник «Субъективного возраста человека», разработанный B. Barak и адаптированный Е.А. Сергиенко. Опросник позволяет оценить общий СВ, биологический СВ (на сколько лет человек себя чувствует), эмоциональный СВ (на сколько лет он выглядит), социальный СВ (какому возрасту соответствуют его действия) и интеллектуальный СВ (какому возрасту соответствуют интересы). Коэффициент надежности α Кронбаха составил 0,98.
- Анкета для сбора данных социально-демографических характеристик респондентов.
Анализ данных осуществлялся с применением следующих статистических методов: описательная статистика (среднее арифметическое, медиана), корреляционный анализ (r-критерий Спирмена). Анализ данных проводился в программе SPSS Statistics v. 24.
Результаты исследования
Результаты оценки жизнестойкости показали, что благоприятное и неблагоприятное течение болезни изменяет и оценки собственных возможностей. Так, у мужчин, занижающих свой СВ и с благоприятным прогнозом течения болезни, показатели СВ отрицательно связаны с показателем «принятие риска» (общий СВ и все его составляющие, помимо эмоционального возраста (от r=-0,452 до r=-0,425 при p < 0,05)). У мужчин с неблагоприятным течением болезни, чувствующих себя моложе, обнаружено только две отрицательные корреляции: общий показатель СВ (r=-0,313 при p < 0,05) и эмоциональный СВ (r=-0,330 при p < 0,05) с компонентом жизнестойкости «вовлеченность». Следовательно, чем моложе чувствует себя пациент, тем в большей степени он принимает риски, связанные с болезнью при ее благополучном течении. Более молодой возраст у пациентов при неблагополучном течении болезни вызывает большую вовлеченность в ситуацию, концентрацию на ней. Пациенты с неблагоприятным течением болезни и при адекватной оценке СВ демонстрируют только отрицательные корреляции с компонентом жизнестойкости «контроль» (по всем составляющим СВ кроме интеллектуального (от r =-0,413 до r =-0,455 при p < 0,05)). То есть, чем выше контроль, тем моложе СВ, что означает убежденность в том, что борьба позволяет повлиять на результат происходящего, пусть даже это влияние не абсолютно и успех не гарантирован.
Столь же незначительная взаимосвязь обнаружена с базисными убеждениями личности, регулирующими поведение и социальные взаимодействия людей относительно меняющихся представлений при тяжелых травматических событиях. Так в группе мужчин с РПЖ в подгруппе, чувствующих себя моложе своего возраста, никаких корреляций с базисными убеждениями не обнаружено. В подгруппе с адекватной субъективной оценкой возраста обнаружены только сильные взаимосвязи с базисным убеждением «удача», означающим веру в везение для сохранения собственной возрастной идентичности, при этом корреляции наблюдаются со всеми показателями СВ (табл. 2).
Таблица 2
Корреляционные связи субъективного возраста и его составляющих с базисными убеждениями для подгрупп участников в возрасте 53-85 лет (средний возраст – 70,1 лет, медиана – 71 год), адекватно оценивающих свой возраст (СВ = ХВ, N=44)
|
Субъективный возраст и его составляющие |
Доброжелательность окр. мира |
Справедливость |
Образ Я |
Удача |
Убеждение о контроле |
|
Среднее значение субъективного возраста |
-0,199 |
-0,034 |
-0,047 |
0,479** |
-0,080 |
|
Биологический возраст (чувствует) |
-0,199 |
-0,062 |
-0,069 |
0,419** |
-0,020 |
|
Эмоциональный возраст (выглядит) |
-0,169 |
0,003 |
-0,010 |
0,502** |
-0,024 |
|
Социальный возраст (действует) |
-0,275 |
0,023 |
-0,070 |
0,356* |
-0,137 |
|
Интеллектуальный возраст (интересы) |
-0,198 |
0,012 |
-0,081 |
0,434** |
-0,145 |
Примечание: «**» - уровень значимости р<0,01; «*» - уровень значимости р≤0,05.
Для подгруппы адекватно воспринимающих свой СВ никаких связей с показателями личностной беспомощности/самостоятельности обнаружено не было. Для подгруппы пациентов, субъективно чувствующих себя моложе, найдены две положительные взаимосвязи между социальным СВ и волевым компонентом и общим показателем личностной беспомощности/самостоятельности (r=0,239 и r=0,237, соответственно при p < 0,05), что указывает на необходимость волевых усилий по сохранению самостоятельности при оценке СВ моложе ХР.
Таким образом, проведенный статистический анализ показал, что СВ, позволяющий дифференцировать мужчин с РПЖ, дает нам возможность представить различную картину психологической специфики больных с данной тяжелой болезнью.
Обсуждение результатов
В отличие от мужчин с РПЖ, женщины с РМЖ фокусируются на ролевом функционировании, т. е. на возможностях активно участвовать в семейной, профессиональной жизни и на общем психическом здоровье в подгруппе женщин, чувствующих себя моложе ХВ.
При этом анализ жизнестойкости при благополучном и неблагополучном течении болезни мужчин показал, что чем моложе чувствует себя пациент, тем в большей степени он принимает риски, связанные с болезнью при ее благополучном течении. Более молодой СВ пациентов при неблагополучном течение болезни вызывает большую вовлеченность в ситуацию. Пациенты также с неблагоприятным течением болезни и при адекватной оценке СВ демонстрируют только отрицательные корреляции с компонентом жизнестойкости «контроль», т. е. чем выше контроль, тем моложе СВ, что означает убежденность в том, что борьба позволяет повлиять на результат происходящего, пусть даже если это влияние не абсолютно и успех не гарантирован.
Тем не менее, именно жизнеспособность, как было показано, является защитным фактором, амортизирующим негативное влияние стресса и угрозы мужской идентичности при эмоциональной адаптации [11].
Среди базисных убеждений мужчин с РПЖ доминирует вера в удачу независимо от хода лечения и оценки СВ. Таким образом, надежда на везение составляют важнейшее звено в самосохранении.
Совсем иные результаты были получены на женщинах с РМЖ. Для подгруппы женщин с субъективно более молодым возрастом показаны тесные взаимосвязи их СВ и его составляющих со всеми базисными убеждениями (доброжелательность окружающего мира, справедливость, образ Я, удача, убеждение в необходимости контроля). У женщин с адекватной самооценкой возраста базисные убеждения сужаются вокруг образа Я, среди женщин старше своего ХВ - кроме образа Я, добавляется необходимость контроля [8].
Сравнивая базисные убеждения, можно предположить, что в ситуации смертельной болезни женщины с РМЖ активно используют собственные психологические ресурсы (в данном случае личностные ресурсы в виде убеждений) и чем с более молодым возрастом они себя идентифицируют, чем шире это репертуар.
Узость или широта обращения к собственным психологическим ресурсам проявляется также при анализе взаимосвязей СВ с личностной беспомощностью/самостоятельностью у мужчин и женщин.
Для подгруппы адекватно воспринимающих свой СВ мужчин, никаких связей с показателями личностной беспомощности/самостоятельности обнаружено не было. Для подгруппы субъективно молодых пациентов найдены две положительные взаимосвязи между социальным СВ и волевым компонентом и общим показателем личностной беспомощности/самостоятельности, что указывает на необходимость волевых усилий по сохранению самостоятельности. У женщин с РМЖ среди подгрупп СВ наибольшее количество связей было обнаружено в выборке женщин, адекватно оценивающий свой СВ (25 связей), тогда как у подгрупп женщин, оценивающих свой СВ моложе и старше хронологического возраста (ХВ) - только 12 и 11 корреляций соответственно с показателями личностной беспомощности/самостоятельности. По-видимому, течение болезни и угроза жизни для женщин, более реально идентифицирующих себя по возрасту, актуализируют преимущественно мотивационные и волевые компоненты личностной беспомощности, тогда как женщины, чувствующее себя моложе или старше, в большей степени испытывают дефицит эмоциональной регуляции. Все три подгруппы женщин обнаруживают разные проблемы в реализации психических ресурсов.
Эти предположения подтверждаются и при анализе копинг-стратегий у больных с РПЖ и РМЖ. Данные мужчин с РПЖ в целом по выборке не обнаружили никаких взаимосвязей между СВ и копинг-стратегиями. Только в подгруппе мужчин, чувствующих себя моложе, выявлены две корреляции с копинг-стратегиями «дистанцирование» и «бегство-избегание». Исследования зарубежных коллег обнаружили также стратегии избегания у пациентов с РПЖ, но без учета их СВ. У пациентов с РМЖ избегание включало и отрицание, проявляющееся в поведенческой отстраненности, умственной отстраненности, отвлечении, принятии желаемого за действительное, религии, а также обращение к алкоголю и наркотикам. Также наряду с избеганием отмечаются и такие стратегии как «направленный поиск информации»; «переосмысление мужественности»; «поиск поддержки», «сохранение идентичности и образа жизни до болезни» и «управление симптомами/побочными эффектами» [17]. Стратегии гибкого переосмысления мужественности, гендерных ролей может быть особенно релевантной копинг-реакций для психологического самочувствия.
В других исследованиях подчеркивается роль социальной поддержки как копинг-ресурса для больных РПЖ [1; 8; 9; 10; 12; 13; 14; 17].
Наши данные только отчасти согласуются с данными работами. Возможно, имеет место и культурное своеобразие понимания мужественности, снижение значения психологических факторов в борьбе с болезнью в нашем сообществе.
Иная картина копинг-поведения в борьбе с раком наблюдается у женщин с РМЖ. Как показали наши исследования РМЖ в той же культуре и в том же регионе, женщины с благополучным течением болезни отличаются такими копинг-стратегиями, как дистанцирование, избегание, социальная поддержка, принятие ответственности и самоконтроль, которые связаны с субъективной оценкой их физического и ментального здоровья [16].
Проведенный анализ субъективного восприятия возраста в ассоциации с копинг-стратегиями позволяет показать различия между женщинами с РМЖ. Более молодой субъективный возраст отличается более выраженными связями с социальной поддержкой, необходимостью переоценки ситуации и принятием ответственности у женщин. В этой же подгруппе обнаруживается наибольшее число взаимосвязей между СВ и его составляющими с показателями ролевого функционирования, обусловленного эмоциональными состояниями, и ментального здоровья. А в подгруппе с адекватной оценкой СВ социальная поддержка как стратегия совладания сопряжена с ролевым функционированием, связанным с физическими состояниями, так же, как и в подгруппе женщин с завышенным СВ [7; 16]. Эти данные позволяют предположить, что СВ играет роль гибкого психологического механизма, модифицирующего усилия по совладанию с травмирующим тяжелым заболеванием. Представляется, что, чувствуя себя более молодыми, женщины с РМЖ прилагают больше усилий для борьбы с болезнью, нуждаются и обращаются в большей мере к социальной поддержке. Следовательно, гендерные особенности играют значительную роль, по крайней мере в нашей культуре, в преодолении болезни.
Обращает на себя внимание и тот факт, что среди мужчин с РПЖ, воспринимающих себя моложе ХВ, вдвое больше пациентов с неблагополучным течением болезни. Их большее привлечение психологических ресурсов (копинг-стратегий, волевых напряжений), по-видимому, необходимо как с благоприятным, так и неблагоприятным течением болезни и отражает личностные характеристики мужчин данной подгруппы. Воспринимая себя моложе, эти пациенты пытаются актуализировать и собственные возможности. Однако для мужчин с РПЖ и моложе, и адекватно оценивающих свой возраст, базисным убеждением является удача, что свидетельствует, что большая ответственность возлагается на судьбу и обстоятельства, чем на самих себя.
Женщины, субъективно оценивающие себя как более молодые, испытывают больше эмоциональных проблем, но и адресуются к более широкой системе психологических ресурсов, борясь с травматическим переживанием. Их базисные убеждения, личностная беспомощность/самостоятельность, жизнестойкость, совладающее поведение включены в более широкую и взаимосвязанную систему психологических ресурсов, направленных на борьбу со смертельным недугом.
Выводы
- Анализ системы психологических факторов течения болезни у мужчин с РПЖ указывает на значительно более узкую вовлеченность их в сопротивление болезни в ракурсе рассмотрения их индивидуальной системы психологических ресурсов, интегрированных через субъективную оценку возраста.
- Для мужчин с РПЖ СВ выступает психологическим ресурсом, указывающим на восприятие собственных возможностей. Мужчины в большей степени сконцентрированы на физическом самочувствии: получена связь СВ с жизнеспособностью (витальностью) при благоприятном и неблагоприятном течении болезни.
- Согласно полученным данным о связи СВ с базисными убеждениями, личностной беспомощностью/самостоятельностью и жизнестойкостью, обнаружено, что мужчины с РПЖ в большей степени полагаются на удачу, собственные волевые усилия и контроль над ситуацией, демонстрируя вовлеченность в ситуацию болезни.
- Среди мужчин с РПЖ, воспринимающих себя моложе ХВ, вдвое больше пациентов с неблагоприятным течением болезни. Но несмотря на течение болезни, они отличаются большим привлечением психологических ресурсов (копинг-стратегий, волевых усилий) по сравнению с мужчинами, адекватно оценивающими свой возраст, что, по-видимому, отражает личностные характеристики мужчин данной подгруппы. Воспринимая себя моложе, эти пациенты пытаются актуализировать и собственные возможности.
В связи с нашими данными возникают два вопроса. Первый, являются ли сниженное значение психологических факторов культурной особенностью мужчин с РПЖ в нашем сообществе? Это вопрос требует дальнейших исследований. Второй вопрос о специфике психологической помощи пациентам-мужчинам. При отрицании значения психологических усилий в преодолении болезни психологическая помощь требует специальных программ.
Литература
- Вагайцева М.В. Отношение к болезни у мужчин с диагнозом рака предстательной железы после хирургического лечения. Дисс. на соискание ученой степени кандидата психологических наук. СПб. 2017. 197 с.
- Гуревич К.Г., Фабрикант Е.Г. Методические рекомендации по организации программ профилактики хронических неинфекционных заболеваний [Электронный ресурс]. М.: ГОУ ВПО Московский государственный медико-стоматологический университет. 2008. URL: http://bono-esse.ru/blizzard/RPP/M/ORGZDRAV/Orgproga/org_proga.html (дата обращения: 14.08.2023).
- Крюкова Т.Л. Методы изучения совладающего поведения: три копинг-шкалы. 2-е изд., испр., доп. Кострома: изд-во КГУ им. Н.А. Некрасова, 2010. 62 с.
- Леонтьев Д.А., Рассказова Е.И. Тест жизнестойкости. М.: Смысл, 2006. 63 c.
- Падун М.А., Котельникова А.В. Модификация методики исследования базисных убеждений личности Р. Янофф-Бульман // Психологический журнал. 2008. Том 29. № 4. С. 98-106.
- Сергиенко Е.А. Субъективный возраст как предиктор течения тяжелой болезни // Вестник РГГУ. Серия «Психология. Педагогика. Образование». 2020. № 1. С. 25-39.
- Сергиенко Е.А., Циринг Д.А., Пахомова Я.Н., Пономарева И.В. Субъективный возраст женщин с раком молочной железы в системе психологических факторов //Клиническая и специальная психология. 2022. Том11. № 1. С. 67-89.
- 8. Cuevas A. G., Trudel-Fitzgerald C., Cofie L., Zaitsu M., Allen J., Williams D.R. Placing prostate cancer disparities within a psychosocial context: challenges and opportunities for future research // Cancer Causes & Control. 2019. Vol. 30. P. 443-
- Eli J.S., Lee J.H., Fairhurst B.R. Coping and adjustment in men with prostate cancer: a systematic review of qualitative studies // Journal of Cancer Survivorship. 2018. Vol. 12. P.155-168.
- Fervaha G., Izard J.P., Tripp D.A., Aghel N., Shayegan B., Klotz L., Siemens D.R. Psychological morbidity associated with prostate cancer: Rates and predictors of depression in the RADICAL PC study // Canadian Urological Association Journal. 2021. Vol.15. № 6. P. 181.
- Groarke A., Curtis R., Skelton J., Groarke J.M. Quality of life and adjustment in men with prostate cancer: Interplay of stress, threat and resilience // PLoS ONE. 2020. Vol. 15. № 9. e0239469. DOI: https://doi.org/10.1371/journal.pone.0239469
- Joshy G., Thandrayen J., Koczwara B., Butow P., Laidsaar-Powell R., Rankin N., Banks E. Disability, psychological distress and quality of life in relation to cancer diagnosis and cancer type: population-based Australian study of 22,505 cancer survivors and 244,000 people without cancer // BMC medicine. 2020. Vol. 18. P. 1-15.
- Kvesic A., Babic D., Franjic D., Marijanovic I., Romana Babic R., Martinac M. Correlation of religiousness with the quality of life and psychological symptoms in oncology patients // Psychiatria Danubina 2020. Vol. 32. № 2. P. 254-261.
- Lang-Rollin I., Berberich J.H. Psycho-oncology // Dialogues in Clinical Neuroscience. 2018. Vol. 20. № 1. P. 13-22. DOI: 10.31887/DCNS.2018.20.1/ilangrollin
- Lashbrook M. P., Valery P. C., Knott V., Kirshbaum M. N., Bernardes C. M. Coping strategies used by breast, prostate, and colorectal cancer survivors: a literature review // Cancer nursing. 2018. Vol. 41. № 5. P. 23-39.
- Sergienko E.A., Tsiring D.A., Ponomareva I.V. Coping behavior strategies and quality of life in women having breast cancer under the favorable and unfavorable course of the disease // Eurasian Journal of Biosciences. 2020. Vol. 14. P. 4807-4813.
- Spendelow J.S., Adam L.A., Fairhurst B.R. Coping and adjustment in informal male carers: A systematic review of qualitative studies // Psychology of Men & Masculinity, 2017. Vol. 18. № 2. P. 134-143. DOI: https://doi.org/10.1037/men0000049
- Ware J.E.J., Kosinski M., Keller S.D. SF-36 physical and mental health summary scale: a user’s manual. Boston, MA: The Health Institute, New England Medical Centre, 1994. 30 p.
Информация об авторах
Метрики
Просмотров
Всего: 12
В прошлом месяце: 0
В текущем месяце: 12
Скачиваний
Всего: 2
В прошлом месяце: 0
В текущем месяце: 2