Экранирование спонтанного движения в практике психологического консультирования^*

Внимание психологов, изучавших движение, было, как правило, обращено к построению целенаправленного движения – действия (Н.А. Бернштейн, А.В. Запорожец, Н.Д. Гордеева, В.П. Зинченко и др.). Успешное произвольное движение, достигшее изначально поставленной цели, обязательно имеет свою ориентировочную основу. Такое движение осуществляется с позиции управления поведением с целью преобразования окружающего мира.

Нас же интересует спонтанное движение как средство познания и преобразования человеком самого себя. Обращаясь к спонтанному движению, мы исходим из того, что большую часть психологической реальности составляет неосознаваемое: глубинные эмоции и переживания, часто вытесненные, но отражающие подлинное «Я». Значение спонтанного движения определяется внутренним единством движения и чувства и, соответственно, возможностью спонтанного телесного движения «овнешнять» чувства, переживания и глубинные смыслы человека. Вследствие того что спонтанное движение, с одной стороны, является выражением внутреннего состояния человека, а с другой – объективно наблюдаемой и воспроизводимой реальностью, оно имеет огромный потенциал в качестве диагностического, развивающего и коррекционного средства.

В психологической практике мы имеем дело с двумя видами спонтанных движений:

1. Спонтанные выразительные движения, естественным образом сопровождающие внутренний процесс клиента (возникновение чувства опасности сопровождается сжатием тела, уменьшением амплитуды дыхания, движениями рук, прикрывающими тело; успокоение сопровождается расслаблением верхнего плечевого пояса и углублением дыхания; и т.д.). Спонтанные выразительные движения, с одной стороны, имеют диагностическую ценность для психолога, с другой же стороны – помогают самому клиенту, при условии их осознания, понять свои глубинные чувства и переживания.
2. Аутентичные движения, возникающие в результате концентрации внимания клиента на своих интерцептивных ощущениях и импульсах и их двигательном осуществлении. Эти движения не имеют своей целью взаимодействие с окружающим миром, воздействия на него, и поэтому не имеют ориентировочной основы. Они предполагают изначальную установку на разрешение телу сделать то, что оно хочет. Разум следует за движениями тела: сначала осуществляется движение как выражение скрытого желания, а затем его «прочтение», понимание. Смыслом аутентичного движения является исследование, обнаружение себя.

Осуществление аутентичного движения зависит от ряда условий, принципиальным образом отличающих его от целенаправленного.

• Во-первых, воля нужна не для удержания внешней цели и подчинения движения этой цели, а для концентрации внимания на чувствовании. Воля выступает не как инструмент управления, а как слушание. Воля – это слушание, утверждает Пфандерс, и это утверждение вызывает в памяти «прислушивание» к телу: «Для того чтобы прислушаться к своему телу, часто требуется значительное усилие – усилие постоянной “открытости” по отношению к любым сигналам своего тела», – пишет Р. Мэй [Мэй, 1997, 259–260].
• Во-вторых, спонтанное движение предполагает отпускание контроля, тревоги по поводу его осуществления, развертывания, результата. Для отпускания движения необходимо доверие к нему, готовность войти в состояние неопределенности, просто «быть», не иметь цели и образа движения изначально.

У каждого человека в повседневной жизни есть опыт аутентичного движения. Например, когда мы ложимся спать, то перемещаем фокус внимания во внутреннее пространство и позволяем телу сделать те движения, которые оно хочет сделать, занять удобную позу. Эта поза соответствует нашему внутреннему состоянию. В психотерапевтической практике аутентичное движение используется в качестве специального метода [Бирюкова, 1995, 532–543]. Вместе с тем аутентичное движение чрезвычайно эффективно используется в практике телесно-ориентированной развивающей работы, а также в процессе психологического консультирования.

Важно отметить, что во многих случаях психологическая работа с проблемой как таковой, основывающаяся на телесном подходе, предполагает предварительную подготовку клиента, направленную на его общую релаксацию, создание атмосферы безопасности, обучение осознаванию своих телесных ощущений и движений. Последнее часто имеет определяющее значение вследствие того, что в процессе воспитания нас не учат чувствительности к себе, уважению к двигательной спонтанности, уделяя первостепенное внимание обучению целенаправленным движениям, приучая подавлять, а затем и вытеснять свои двигательные импульсы [Мэй, 1997, 410–434].

Для эффективности психологического процесса особое значение имеет способность психолога экранировать спонтанные движения клиента. Психолог выступает в качестве «зеркала» (экрана), помогающего клиенту объективировать себя. Экранирование является необходимым звеном в процессе общения, ведущим к пробуждению и воссозданию себя. Б.Д. Эльконин пишет: «…самоощущение возникает лишь при условии вынесения его вовне, т.е. лишь в удачном экранировании. Удачным экранирование оказывается в случае, когда внешний вид, «код», внешне отображающий динамику еще скрытого внутреннего, позволяет работать с внешним изображением, как бы управлять им «из себя», выделяя в себе, в своем теле то, что изображено, и тем самым усиливая, приводя к ощутимости «внутренние движения» [Эльконин, 1994]. Экранирование предполагает усиление, отображение и возвращение внутренних ощущений.

В работе со спонтанными движениями клиента психолог выступает как соучастник процесса. Дифференцированность его самоосознавания, самоощущаемость, чувствительность к собственным спонтанным движениям является необходимым условием адекватного понимания Другого и эффективности процесса взаимодействия с клиентом в целом. «Внутреннюю форму и энергию иного (как человека, так и вещи) ничем, кроме собственных внутренних движений, нельзя прочувствовать. Такой ответ вовсе не тривиален. В нем чувство себя представлено не как условие существования, а как способ, средство видения иного. Интрацепция и саморецепция оборачиваются интрацепцией», – пишет Б.Д. Эльконин [Эльконин, 1994].

Рассмотрю в качестве примера один случай из моей консультационной практики. Молодая женщина, недавно закончившая институт, обратилась с жалобой на то, что отношения с матерью для нее невыносимы: мать общается с ней, как будто ей лет двенадцать, контролирует каждый ее шаг, постоянно выражает свое беспокойство. По словам женщины (назовем ее Анна), «матери так много, что единственное желание – это куда-нибудь убежать от нее, спрятаться, чтобы она не достала».

Далее я постараюсь воспроизвести относительно подробно ход сессии.

Анна встает и опускается на корточки за спинку стула так, что из-за спинки стула видны ее испуганные, широко открытые глаза. Ее тело помещается намного ниже уровня тела психолога. (Спонтанные, «отпущенные» движения позволяют телу принять позу, наиболее адекватно выражающую ее состояние. Воля не направляет движение, а отпускает движение, позволяет ему случиться, быть.)

В процессе работы использовались и пространственное моделирование, и элементы транзактного анализа, но запускающим процесс работы было спонтанное движение, которое явилось естественным выразителем чувств и личностных смыслов. Оно же в процессе всей работы являлось своеобразным барометром, позволяющим психологу получать информацию о том, что происходит с клиенткой.

Психолог, рассказывая о тех телесных движениях, которые наблюдает, вносил в сознание клиента информацию о внутренней жизни «Я», которая не осознается, а также означивал движения, помогая через них осознать свои чувства и поведенческие стратегии.

Поскольку в работе, представленной выше, ситуация касалась процесса общения и клиенту было важно понять взаимосвязь между своими переживаниями и действиями – и переживаниями и действиями другого человека, психолог рефлексировал свои спонтанные движения, телесные ощущения и чувства и рассказывал о них клиенту. Тело психолога выступало в качестве «радара». Принципиальным в подобной работе является то, что мысль психолога не идет впереди процесса. Он позволяет своей голове изначально «быть пустой», но очень собранной и настроенной на осознание своих чувств и движений и внимательной к спонтанным движениям клиента.

1. Бирюкова И.В. Танцевально-двигательная терапия: осуществление в танце жизни // Психология телесности между душой и телом / ред.-сост. В.П. Зинченко, Т.С. Леви. М., 1995. С. 520–545.
2. Леви Т.С. Психология телесности в ракурсе личностного развития // Психология телесности между душой и телом / ред.-сост. В.П.Зинченко, Т.С. Леви. М., 1995. С. 410–433.
3. Мэй Р. Любовь и воля. М., 1997.
4. Эльконин Б.Д. Самоощущение. Опосредствование. Становление действия // Междисциплинарные проблемы психологии телесности / ред.-сост. В.П. Зинченко, Т.С. Леви. М., 1994. С. 379–391.