Трудовые мигранты из Вьетнама в России: исследование процессов воспроизводства этнической идентичности
Общая информация
Рубрика издания: Социальная психология личности в общественной сфере
Тип материала: научная статья
Для цитаты: Нгуен Т.Х., Донцова М.В. Трудовые мигранты из Вьетнама в России: исследование процессов воспроизводства этнической идентичности // Проблемы cоциальной психологии личности.
Полный текст
Проблема этнической идентичности и ее воспроизводства мигрантами в ситуации взаимодействия с принимающим обществом имеет широкую теоретическую и эмпирическую базу. Особую роль в выяснении природы и особенностей данного феномена имеют этнопсихологические (Платонов, 2001; Асмолов, Шлягина, 1984; Солдатова, 1998; Стефаненко, 2003; Стефаненко, Шлягина, Ениколопов, 1993; Платонов, Почебут, 1993 и др.) и этносоциологические исследования (Арутюнян, Дробижева, Кондратьев, Сусоколов, 1996; Дробижева, 2003; Солдатова 1998; Сикевич, 1998 и др.). При этом в отечественной теории делается акцент на том, что именно идентичность (социальная и этническая) в большинстве случаев является определяющим звеном в системе межнациональных отношений [1, 3, 5, 6].
В общем и целом качество и возможности воспроизводства идентичности мигрантов зависят от таких факторов, как: уровень воспроизводства идентичности – индивидуальный или групповой; особенностей процесса социальной адаптации в условиях принимающего общества; целей и мотивов самих мигрантов; выбора ими той или иной поведенческой стратегии по отношению к представителям доминирующего этноса.
Известно, что удовлетворение потребности в проявлении своей этнической принадлежности напрямую зависит от интенсивности коммуникации отдельных мигрантов с представителями своей национальной группы и приводит к тому, что в процессе индивидуальной и групповой адаптации мигрантов увеличивается роль диаспоральной общины. Именно модель диаспоральной общины фигурирует в качестве реальной групповой стратегии адаптации, которой сегодня предпочитают следовать большинство мигрантов [4. С.259]. Необходимо также отметить, что сама диаспора, находясь в постоянном взаимодействии с обществом-реципиентом, ищет стратегические способы взаимодействия с ним. От направленности стратегии зависит статус и успешность функционирования диаспоры в социально-экономической структуре принимающего общества [4. С.261-266].
Факт наличия организованного образования вьетнамских мигрантов – вьетнамской диаспоры в России не вызывает сомнений. Проблема заключается в недостаточности информации о качественных особенностях вьетнамской общины, особенностях социальной идентификации, качестве воспроизводства и сохранения этнической идентичности, характера ее функционирования в отдельных регионах [2. С.376].
Своеобразие вьетнамской диаспоры можно определить через описание организационно-функциональных особенностей. Ж.Т. Тощенко и Т.И Чаптыкова выделяют следующие функции диаспоры: 1) «активное участие в поддержании, развитии и укреплении духовной культуры своего народа, культивирование национальных традиций и обычаев»; 2) «сохранение родного языка»; 3) «сохранение ее представителями своей этнической культуры»; 4) «сохранение этнического самосознания или чувства принадлежности к определенному этносу»; 5) «защита социальных прав представителей данного этноса»; 6) «экономическая функция»; 7) «политическая функция» [7. С.38-40].
Концептуально исследование процесса воспроизводства этнической идентичности у вьетнамских мигрантов может быть ориентировано целым рядом задач: 1) описать образ «Мы» в сознании мигрантов из Вьетнама, определить положение этнической идентичности в структуре социальной идентичности и в структуре «Я-образов»; 2) оценить качество воспроизводства этнической идентичности мигрантами из Вьетнама; 3) определить, насколько успешно с точки зрения мигрантов, выполняет свои функции вьетнамская диаспора, а также выяснить стратегию поведения диаспоры по отношению к принимающему обществу. Для реализации этих задач в апреле 2005 года проведен опрос мигрантов из Вьетнама, проживающих в Краснодаре. Объем выборки 50 человек.
Результаты исследования позволяют сделать вывод, что группа «Мы» в представлении вьетнамских мигрантов, скорее, фрагментарна, чем однородна. 24% респондентов относят себя к группе «моя семья», и эта принадлежность более значима, чем национальная принадлежность, на которую указывают 14% принявших участие в опросе. Более существенную роль для 16% вьетнамцев играет возрастная идентичность. У 10% опрошенных фиксируется диаспоральная идентичность. Это, казалось бы, небольшая величина, однако сам факт выделения в качестве группы «Мы» своей диаспоры говорит об имеющейся солидарности ее членов.
Определение места этнической идентичности в структуре «Я-образов» производилось с помощью теста М. Куна и Т. Маркпартленда «Кто Я?» [5. С.55-56]. Респондентам предлагалось в форме свободного ответа описать себя, указав 3 личностные характеристики. Полученные данные были подвергнуты формализации, в результате которой было выделено 10 категорий, две из которых касаются субъективных характеристик (самооценка личностных качеств (как положительных, так и отрицательных) и восемь объективных (семейная роль, национальность, дружба, пол, возраст, род деятельности, вера, миграционный статус).
Полученные результаты показывают, что среди объективных категорий, указанных мигрантами в первом самоопределении, лидирующую позицию занимает «национальность» – 25,9%; во втором самоопределении данная категория уже находится на последнем месте – 4,3%, в то время как категория «семейная роль» занимает первую позицию – 34,8%; при третьем самоотнесении категория «национальность» вообще отсутствует, и подавляющее большинство ответов касается категории «семейная роль» - 71,4%.
Оценка качества воспроизводства этнической идентичности вьетнамскими мигрантами производилась с помощью двух критериев.
Критерий 1 фиксирует общую оценку уровня поддержания вьетнамских традиций и обычаев. На вопрос «Поддерживаются ли традиции, обычаи и другие элементы культуры Вьетнама в Вашей семье?» дали утвердительный ответ 38% респондентов.
Критерий 2 раскрывает, какие именно культурные элементы Вьетнама поддерживаются в семьях вьетнамских мигрантов (таблица).
Средний показатель воспроизводства культурных элементов составляет 4,55. Следует также отметить, что социально-демографические различия вьетнамских мигрантов практически не влияют на воспроизводство традиций, обычаев и др. культурных элементов Вьетнама. Вновь прибывшие (прожившие менее 5 лет) и прожившие в Краснодаре более 15 лет демонстрируют схожие оценки. То же самое касается и половозрастных характеристик.
Таким образом, на основе полученных данных в доминирующей стратегии взаимодействия вьетнамской диаспоры и принимающего общества в г. Краснодаре можно выделить стратегию «этнического компромисса». 46% опрошенных вьетнамцев считают, что диаспора ориентирована на «временное жительство и основу ее деятельности составляет стремление выжить в новых условиях».
Варианты перестройки «функциональной» части идентичности вьетнамской диаспоры разнообразны. В распространенных случаях эта перестройка ведет к росту элементов «нового», необходимых для удовлетворительного взаимодействия и сокращению культурной дистанции между диаспорой и принимающим обществом. В менее распространенных – к самоизоляции и отчуждению.
Литература
- Дробижева Л.М. Социальные проблемы межнациональных отношений в постсоветской России. М., 2003.
- Мазырин В. Вьетнамские мигранты в современной России: пути проникновения, образ жизни, отличительные черты и особенности // Проблемы незаконной миграции в России: реалии и поиск решений. М., 2004.
- Платонов Ю.П. Этническая психология. СПб., 2001.
- Попков В.Д. Феномен этнических диаспор. М., 2003.
- Солдатова Г.У. Социология межэтнических отношений. М., 1996.
- Стефаненко Т.Г. Этнопсихология: Учебник для вузов. М., 2003.
- Тощенко Ж.Т., Чаптыкова Т.И. Диаспора как объект социологического исследования // СОЦИС. 1996. № 12. С. 33-42.
Информация об авторах
Метрики
Просмотров
Всего: 2835
В прошлом месяце: 8
В текущем месяце: 3