Удовлетворенность жизнью как показатель социально-психологической адаптации: некоторые результаты исследования

* Исследование осуществляется в рамках программы «Университеты России» при финансовой поддержке Министерства образования и науки (грант УР.10.01.384).

Происходящие в современном российском обществе перемены определяют   формирование новой структуры социальных отношений, смену прежних ценностных ориентаций и модификацию адаптационных стратегий населения. Чтобы осмыслить направления и глубину социально-экономических изменений, необходимо проанализировать реакции людей на происходящие трансформации, выяснить,  как  общественные преобразования отражаются на социальном самочувствии и поведении людей. Иначе говоря, назрела необходимость в оценке реформ, основанной на анализе закономерностей адаптационного процесса населения. 

В целом эмпирические  исследования свидетельствуют о том, что в российском обществе отношение к преобразованиям противоречивы: от ностальгии по прошлому, стремления возродить советскую систему до поддержки реформирования, либерализации экономики и демократизации политической системы. Существенные расхождения в оценках сторонников и противников преобразований, как правило, связаны с различиями в  соотношении полученных приобретений и потерь за годы реформирования.  Позитивное отношение к нововведениям характерно для тех, кто  убежден в их преимуществе, поскольку изменения позволили им улучшить жизнедеятельность. Негативный оттенок к общественным  переменам свойственен людям, которые  не смогли избежать снижения уровня жизни.

Таким образом, в процессе социально-психологической адаптации происходит не столько приспособление индивида к новым социальным условиям, сколько оценка возможности удовлетворения актуальных потребностей, интересов и стремлений. При этом для человека важным является как  реализация этих возможностей в настоящем,  так и их перспективность  в будущем. Следовательно, социально-психологическая адаптация – это процесс установления соответствия между актуальными потребностями личности и уровнем их наличного и перспективного удовлетворения.

Основываясь на вышесказанном, в  рамках проекта «Этническая идентичность и удовлетворенность жизнью: соотношение, влияние, взаимосвязь»,  мы проанализировали адаптационные стратегии различных этнических групп, проживающих на территории Саратовской области.  В исследовании приняли участие азербайджанцы, армяне, казахи, русские, татары и чуваши (370 человек).

 Нас в первую очередь  интересовали общие закономерности социально-психологической адаптации представителей различных этносов. Кроме того, особое внимание уделялось уникальности адаптационного процесса, обусловленной этнической принадлежностью респондентов.

В процессе интервьюирования респондентам сначала предлагалось по семибалльной шкале (модифицированный вариант методики П.С. Кузнецова) определить степень актуальности  следующих потребностей: материальное благополучие; социальная и правовая защищенность; состояние здоровья; создание сплоченной семьи; наличие друзей; возможность получения образования; возможность самореализации, самовыражения. Затем выявлялся уровень их удовлетворения в настоящем и оценивались прогнозы относительно перспектив реализации значимых потребностей в будущем.

Анализ актуальных потребностей респондентов показал сходство  в оценивании важности тех или иных потребностей  у представителей различных этносов (таблица).

Значимые  различия (P<0,05)  были обнаружены лишь в двух  случаях сравнения. Так,  для казахов и татар потребность в  безопасности (социальной и правовой защищенности) наиболее актуальна по сравнению с русскими и чувашами.  А азербайджанцы выше оценивают значимость образования, чем чуваши.  Таким образом, можно говорить об общности  жизненно важных потребностей и целей у людей независимо от их этнической принадлежности. Это лишний раз подтверждает важность раскрытия как общности, так и уникальности  жизнедеятельности различных этносов.

В этой связи показательной оказалась степень наличного удовлетворения потребностей респондентов. Из рис. 1 (номера потребностей на рисунке соответствуют их нумерации в таблице)  видно, что ни одна из уже реализованных потребностей не приблизилась  к уровню ее актуальности.  Наибольшие расхождения между желаемым  и реальным уровнями реализации потребностей были обнаружены по материальному благополучию; социальной и правовой защищенности; состоянию здоровья.

Тем не менее, отмечая общую  тенденцию среди представителей всех этнических групп в оценивании  реализации  потребностей в настоящем, нами  было выявлено (по t–критерию), что казахи по сравнению с армянами, русскими и татарами более обеспокоены вопросами социальной и правовой защищенности. Аналогичная тенденция обнаружена и между русскими и татарами. 

По регулятивным потребностям, т.е. потребностям, связанным со здоровьем, лишь азербайджанцы продемонстрировали относительную удовлетворенность (средний балл –5,57 балла). Результаты остальных этнических групп не  превышают  4,5 балла. Вместе с тем значимые различия (по t–критерию) по данному показателю были выявлены лишь между азербайджанцами, с одной стороны, и казахами, татарами, с другой.

Оценивая удовлетворенность семьей, азербайджанцы вновь продемонстрировали наибольшие показатели. Однако значимые различия (P<0,05)  были обнаружены лишь с русскими.

По сравнению с наличной  удовлетворенностью различными сферами жизни, прогноз на будущее выглядит оптимистичнее (рис. 1).  Все этнические группы по всем без исключения потребностям отметили в перспективе тенденцию к повышению вероятности реализации актуальных потребностей. Наибольшую уверенность в завтрашнем дне выразили азербайджанцы.  При этом  из всех потребностей максимальную твердость они высказали относительно незыблемости семейных уз (6,71 балла), чего нельзя сказать об армянах и русских (P<0,05).

Следующим этапом нашего исследования было определение  субъективных уровней наличной и перспективной социально-психологической адаптации.   И  снова не было обнаружено  каких-либо существенных расхождений в распределении представителей различных этносов по уровням адаптации.  В этой связи дальнейшему анализу подвергались данные по всей выборке (рис. 2).

Из рис. 2 видно, что, оценивая уровень наличной адаптации,  респонденты распределились следующим образом: низкий (32%), средний (35%), высокий  (33%).   Делая  прогнозы относительно будущего, 56%  участников интервьюирования  выразили уверенность в достижении высокого уровня адаптации, 23%  – среднего и лишь 21%  респондентов серьезно обеспокоены своей судьбой.   Выявленная тенденция увеличения числа респондентов с повышением уровня адаптации, с нашей точки зрения, объясняется  особенностями выборки.  Дело в том, что  подавляющее большинство  участников интервьюирования – люди молодого и среднего возраста, с высшим образованием,  нашедшие применение своим способностям в профессиональной деятельности.  

 Действительно, чем моложе люди, тем выше они оценивают наличную (k=0,23, P<0,05)  и перспективную адаптации (k=0,26, P<0,05).  Кроме того, наличная адаптация выше у тех, кто  считает, что  человеку необходимо стремиться к саморазвитию (k=0,32, P<0,05), освоению новых способов взаимодействия с социумом (k=0,27, P<0,05). 

Итак, люди, которые надеются на себя, находятся в постоянном поиске оптимальных моделей взаимодействия с социальной средой,  убеждены в том, что их жизненная энергия позволит им улучшить благосостояние. Причем для данной категории респондентов характерно позитивное оценивание будущего даже при наличии трудностей в настоящем.  В то время как общая тенденция выглядит иначе:  констатация увеличения проблем (по сравнению с предыдущим периодом жизни)  сопряжена с понижением уровня как наличной (k=0,23, P<0,05), так и перспективной (k=0,21, P<0,05)  адаптаций.

Таким образом, обобщая полученные данные, можно констатировать как наличие сходных проблем, так общность протекания адаптационного процесса у представителей различных этносов.  Вместе с тем   выявленные значимые различия  между респондентами по отдельным вопросам указывают на влияние особенностей  культуры, традиций и образа жизни на построение взаимоотношений  личности с социумом.