Особенности регуляции деятельности у сотрудников следственных органов (клинико-психологический, нейропсихологический и гендерный аспекты)

Статья посвящена исследованию особенностей регуляции деятельности у сотрудников следственных органов с различным уровнем профессионального стресса, с учетом стажа профессиональной деятельности, а также гендерной принадлежности. Рассматриваются нейропсихологические корреляты дизрегуляции деятельности у сотрудников следственных органов. Гипотезой исследования стало предположение о том, что при высоком уровне профессионального стресса у сотрудников следственных органов будет снижена способность к таким компонентам регуляции, как контроль за выполнением деятельности. Исследованы 45 сотрудников следственных органов (из них – 28 мужчин и 17 женщин в возрасте от 19 до 38 лет; средний возраст – 28 лет) со стажем работы от 1 года до 15 лет. Методический комплекс включал: тест на профессиональный стресс Т.Д. Азарных, И.М. Тыртышникова, симптоматический опросник SCL-90-R и ряд нейропсихологических методик (графическая проба, кубики Никитиной, копирование фигур Тейлора и Рея–Остерицца, проба Озерецкого, пробы на исследование оперативной памяти). Выявлено, что у мужчин снижен контроль за выполнением деятельности. У лиц с умеренным уровнем профессионального стресса отмечено наличие симптомов дисфории, с низким уровнем – выраженный дискомфорт в процессе межличностного общения. У лиц со стажем более 5 лет отмечено выраженное чувство страха, снижение интереса к жизни, что говорит о признаках профессиональной деформации, у сотрудников со стажем менее 5 лет – преобладание соматических симптомов. Полученные результаты дополняют эмпирические данные исследований, направленных на изучение стресс-реагирования у сотрудников правоохранительных органов.

Введение

Профессия следователя относится к группе «критических» по показателю выраженности профессионального стресса. Повседневную профессиональную деятельность сотрудников Отделов внутренних дел (ОВД) отличает: дефицит времени; интеллектуальные перегрузки, связанные с избытком или недостатком необходимой информации; противодействие заинтересованных лиц; высокая служебная и моральная ответственность за принимаемые решения; постоянное взаимодействие с криминальными лицами.

Высокая эмоциональная напряженность труда предъявляет высокие требования к регуляторным ресурсам специалиста, требует определенной нейрофизиологической организации деятельности следователя. Работник должен обладать такими нервно-психическими качествами, как: высокая нервно-психическая чувствительность к внешним воздействиям; оптимальное соотношение реактивности и активности; эмоциональная устойчивость; пластичность психических процессов; умеренная эмоциональная возбудимость в опасных ситуациях; сопротивляемость внешним и внутренним условиям, препятствующим осуществлению начатой деятельности; устойчивость к нервно-психическому перенапряжению. Вышеперечисленные физические и эмоциональные факторы позволяют говорить о том, что деятельность следователя протекает в экстремальных условиях вследствие наличия стресс-факторов, воздействие которых может привести к возникновению профессионального стресса [16].

Изучение феноменологии стресса, в том числе выделение и классификация стрессогенных факторов, а также клинико-психологических проявлений стресса, охватывает не одно десятилетие [2; 12; 13]. С того момента, как впервые была доказана важная роль стресса и его деструктивное влияние для здоровья и деятельности человека, биологи, физиологи, психиатры, психологи всесторонне занимались изучением данной проблемы [15; 18; 19].

Исследование проявлений стресса у сотрудников ОВД и его влияния на нервно-психическое здоровье специалистов показало, что из 9305 обследованных у 26,9% респондентов отмечалась непатологическая психическая дезадаптация, у 8,8% – патологическая психическая адаптация, у 9,6% – болезненные состояния [1].

Способность к произвольной опосредованной регуляции поведения является необходимым условием адаптации к деятельности с физическими и психическими перегрузками. Неразвитые профессионально важные стилевые особенности саморегуляции – предиктор острого стресса. Способность к саморегуляции в условиях интенсивного профессионального стресса является важным условием профпригодности и профессиональной надежности специалистов опасных профессий [9].

Изучение саморегуляции у специалистов опасных профессий позволяет сделать выводы об особенностях стресс-реагирования и профессиональной надежности [4; 6; 14].

В рамках зарубежных исследований изучаются гендерные различия в восприятии стрессового напряжения у сотрудников полиции. Масштабное исследование американских ученых M. Gächter и соавт. (2011) 704 офицеров-мужчин и 396 офицеров-женщин, проведенное в рамках изучения влияния гендерных различий стрессогенных факторов в деятельности сотрудников полиции, показало, что женщины-полицейские в отношении показателей физического напряжения, соматизации, а также показателей здоровья демонстрируют более высокий уровень стрессового напряжения по сравнению с полицейскими-мужчинами [17].

По данным исследования D. Maran и соавт. (2015), направленного на выявление гендерных различий в восприятии факторов и выраженности профессионального стресса у итальянских полицейских, было выявлено, что женщины, работающие в оперативных службах полиции в значительно большей степени уязвимы к организационным и оперативным стрессорам, чем мужчины. В то время как среди сотрудников органов внутренних дел мужчины оказались более восприимчивы к организационным факторам стресса [21].

Согласно результатам еще одного итальянского исследования D. Maran и соавт. (2014), сотрудники полиции – женщины во всех оперативных службах подвержены наибольшему риску психологического стресса по сравнению с их коллегами мужчинами, а также демонстрируют более высокий уровень соматизации [20].

Анализ накопленного за рубежом научного и прикладного опыта указывает на необходимость более пристального внимания к изучению вопроса о влиянии гендерных различий на восприятие стрессогенных факторов и выраженность профессионального стресса у сотрудников правоохранительных органов.

В нейропсихологической парадигме большое внимание уделяется разработке проблемы психической организации регуляции высших психических функций. Произвольная регуляция выступает в качестве одной из форм динамической организации психической деятельности. С точки зрения деятельностного подхода к пониманию природы психических функций, описанного А.Р. Лурией, регуляция осуществляет управление поведением человека и выступает как важный компонент психической деятельности.

Отмечается, что на третьей стадии развития стресса (стадии «истощения») наблюдаются нарушения деятельности механизмов регуляции и возникновение дезадаптации, что может существенно сказаться на продуктивности труда [8]. Включение в нейропсихологический анализ ряда интегративных показателей саморегуляции представляется важным в связи с тем, что регуляция выступает связующим звеном в организации деятельности, обеспечивая произвольность сложных форм психической деятельности посредством контроля за выполнением программы, за окончательным результатом деятельности и управлением поведением.

Вышесказанное свидетельствует о необходимости клинико-психологических и нейропсихологических исследований, направленных на выявление особенностей стресс-реагирования и регуляции деятельности у сотрудников следственных органов с различным уровнем профессионального стресса, с учетом стажа профессиональной деятельности, а также гендерной принадлежности.

Гипотеза: при высоком уровне профессионального стресса у сотрудников следственных органов будет снижена способность к таким компонентам регуляции, как контроль за выполнением деятельности и ее окончательным результатом.

Цель исследования – выявление клинико-психологических характеристик профессионального стресса и нейропсихологических особенностей регуляции деятельности у сотрудников следственных органов в зависимости от гендерной принадлежности и стажа работы.

Программа исследования

Процедура проведения.

Выборку исследования составили 45 человек (28 мужчин и 17 женщин). Все обследованные имели высшее юридическое образование и работали по специальности следователь, стаж работы – от 1 года до 15 лет. Исследование проводилось на базе Люблинского районного суда, отделов Министерства внутренних дел России по районам Куркино, Покровское-Стрешнево, Северное Тушино, Строгино c января по март 2017 г.

Критериями исключения были леворукость и наличие черепно-мозговых травм в анамнезе.

Методический аппарат включал следующие методы исследования:

• психологические (тест на определение профессионального стресса Т.Д. Азарных, И.М. Тыртышникова);
• клинико-психологические (симптоматический опросник SCL-90-R (Symptom Checklist-90-Revised), позволяющий определить выраженность следующих симптоматических шкал: «соматизация», «обсессивность/компульсивность», «интерперсональная сензитивность (межличностная тревожность)», «депрессивность», «тревожность», «враждебность», «фобии», «паранойяльность», «психотизм». В методику включены также интегральные шкалы: «общий симптоматический индекс», «индекс проявления симптоматики» и «индекс выраженности дистресса»;
• нейропсихологические (графическая проба, кубики Никитиной, копирование фигур Тейлора и Рея–Остерицца, проба Озерецкого, пробы на исследование оперативной памяти).

Результаты, полученные при проведении нейропсихологических проб, были переведены в балльную систему, основанную на критериях оценивания Т.В. Ахутиной. Регуляция деятельности оценивалась по двум параметрам: «контроль за выполнением деятельности» и «контроль за окончательным результатом», с опорой на деятельностный подход к пониманию природы психических функций.

Общий балл по каждому параметру складывался из полученных баллов при выполнении нейропсихологических проб: «контроль за выполнением деятельности» – графическая проба, копирование фигуры Рея–Остерицца (копирование по памяти), проба Озерецкого, проба, направленная на изучение оперативной памяти; «контроль за окончательным результатом» – кубики Никитиной, копирование фигуры Тейлора (копирование с образца). Таким образом, за снижение способности «контроля за выполнением деятельности» принималось значение свыше 4 баллов, «контроля за окончательным результатом» – свыше 2 баллов. Баллы ранжировались с учетом возможности допущения единичных ошибок при выполнении проб.

Статистическую обработку полученных данных проводили в программе IBN SPSS Statistics 23.0 при помощи дескриптивного анализа (квартили), критерия независимости χ² и критерия U Манна–Уитни.

Результаты исследования

Сравнительный анализ сотрудников в зависимости от гендерной принадлежности.

Был проведен анализ внутригрупповых различий между группами мужчин и женщин по критерию Манна–Уитни, который показал наличие статистически значимых различий по следующим параметрам: «графическая проба» (p=0,020); «фигура Рея–Остерицца» (p=0,015); «контроль за выполнением деятельности» (p=0,012).

При анализе медиан исследуемых переменных в группах мужчин и женщин было обнаружено, что в группе женщин 25% обследуемых имели умеренный уровень профессионального стресса, в то время как в группе мужчин умеренный уровень профессионального стресса наблюдался у 50%. Полученные данные позволяют сделать вывод о том, что мужчины в большей степени подвержены влиянию стрессогенных факторов.

По данным «Симптоматического опросника» SCL-90-R, у 25% обследуемых из обеих групп наблюдалось превышение нормативных показателей по следующим шкалам: «соматизация» (SOM), «обсессивность/компульсивность» (O/C), «межличностная сензитивность» (INT), «депрессия» (DEP), «враждебность» (HOS), «фобическая тревожность» (PHOB), «психотизм» (PSY), «общий индекс тяжести симптомов» (GSI). При этом, женщины в большей степени были склонны к нарушениям телесной дисфункции, наличию мыслей и действий, которые переживаются как чуждые собственному Я, проявлению симптомов дисфории, чувствам собственной неполноценности и потере интереса к жизни (выраженность шкал: «соматизация», «обсессивность/компульсивность», «межличностная сензитивность», «депрессия»).

В группе мужчин более выраженными оказались показатели по шкалам: «фобическая тревожность», «психотизм» и «общий индекс тяжести симптомов». Мужчины в большей мере были склонны к проявлению страха, изолированному стилю жизни, интенсивному переживанию дистресса. В обеих группах в равной степени выражен показатель по шкале «враждебность» (HOS). Для 25% испытуемых из группы женщин и из группы мужчин характерно проявление негативного аффективного состояния злости и раздражительности. Полученные данные по шкалам «тревожность» (ANX) и «паранойяльные тенденции» (PAR) превышают нормативные показатели только в группе мужчин. Для 25% мужчин были характерны проявления тревожности, напряжения, враждебности и подозрительности.

Значимых различий в группе мужчин по переменным «уровень профессионального стресса» и «стаж» выявлено не было.

Сравнительный анализ сотрудников с низким и умеренным уровнем профессионального стресса.

Было выявлено, что сотрудники следственных органов обладают низким или умеренным уровнем профессионального стресса.

Данные нейропсихологических проб свидетельствуют о том, что в группе лиц с умеренным уровнем профессионального стресса более выражено снижение контроля за выполнением деятельности. Среднее значение этого показателя выше в группе следователей с низким уровнем профессионального стресса. Анализ выполнения нейропсихологических проб не выявил статистически значимых различий по показателям «контроль за выполнением деятельности» и «контроль за окончательным результатом» между группами с низким и умеренным уровнем профессионального стресса, группами мужчин и женщин и группами сотрудников со стажем работы менее и более 5 лет.

При сравнении медиан исследуемых переменных в группах было обнаружено следующее. Превышение нормативных показателей по шкалам «тревожность», «психотизм» и «общий индекс тяжести симптомов» выявлено у 25% испытуемых в обеих группах. При этом изолированный стиль жизни в равной степени характерен для респондентов обеих групп. У сотрудников с умеренным уровнем профессионального стресса в большей степени выражена тревожность, чувство опасности и интенсивность переживаемого дистресса. Для этой же группы в большей мере характерна враждебность и раздражительность (25% испытуемых с низким уровнем профессионального стресса, 50% – с умеренным). Превышение нормативных показателей по шкалам «обсессивность/компульсивность» (50%), «межличностная сензитивность» (50%), «депрессия» (25%) наблюдалось только в группе сотрудников с умеренным уровнем профессионального стресса.

Статистический анализ внутригрупповых различий между группами сотрудников с низким и умеренным уровнем профессионального стресса показал наличие значимых различий по параметру «межличностная сензитивность» (INT).

Сравнительный анализ данных в группах сотрудников со стажем менее 5 лет и более 5 лет.

Данные нейропсихологических проб позволяют сделать вывод о том, что в группе лиц, работающих более 5 лет, наблюдается выраженное снижение способности «контроля за выполнением деятельности», однако среднее значение по параметру «контроль за окончательным результатом» в этой группе выше.

При анализе медиан исследуемых переменных в группах сотрудников со стажем менее 5 лет и более 5 лет было обнаружено следующее. Данные опросника «общий уровень профессионального стресса» показывали наличие умеренного уровня профессионального стресса у 25% испытуемых в обеих группах. В большей степени влиянию стрессогенных факторов были подвержены сотрудники со стажем работы менее 5 лет. По данным «Симптоматического опросника» SCL-90, у 25% испытуемых из обеих групп наблюдалось превышение нормативных показателей по шкалам: «соматизация», «депрессия», «фобическая тревожность», «психотизм», «общий индекс тяжести симптомов».

Для 25% испытуемых в обеих группах был свойственен изолированный стиль жизни, выраженная интенсивность переживаемого дистресса. Более чем у 50% респондентов в обеих группах наблюдалось превышение нормативного показателя по шкале «обсессивность/компульсивность». Превышение нормативных показателей по шкале «враждебность» выявлено у 25% сотрудников со стажем менее 5 лет и у 50% – со стажем более 5 лет. Для второй группы в большей мере было характерно проявление «гнева» и «раздражительности». У 25% сотрудников с большим стажем работы выявлено превышение нормативного показателя по шкале «межличностная сензитивность». У сотрудников со стажем менее 5 лет – тревожность, напряжение, враждебность и подозрительность (у 25%).

Статистический анализ внутригрупповых различий по критерию Манна–Уитни между группами сотрудников со стажем менее и более 5 лет показал наличие статистически значимых различий по переменной «соматизация» (SOM) (p=0,012).

Анализ результатов

Посредством сравнительного анализа сотрудников следственных органов в зависимости от гендерной принадлежности было выявлено, что в группе мужчин отмечалось более выраженное снижение способности к контролю за выполнением деятельности. Также для них в большей степени были характерны трудности при переключении с одного элемента на другой, при запоминании программы и сличении с образцом.

Сравнительный анализ сотрудников следственных органов с низким и умеренным уровнем профессионального стресса показал, что для группы с умеренным уровнем профессионального стресса в большей мере была характерна общая выраженность психопатологической симптоматики. Для них были свойственны наличие непреодолимых для собственного Я мыслей и действий, чувства неполноценности и безнадежности, симптомов дисфории и потеря жизненной энергии.

Группе сотрудников с низким уровнем профессионального стресса были присущи чувство беспокойства и заметный дискомфорт в процессе межличностного взаимодействия, обостренное чувство осознания собственного Яи негативные ожидания относительно межличностного взаимодействия и коммуникаций с другими людьми.

Обнаруженное снижение способности к таким компонентам регуляции деятельности, как «контроль за выполнением деятельности» и «контроль за окончательным результатом», не детерминировано профессиональным стрессом умеренной степени выраженности. Это позволяет отнести обследованных с умеренной степенью выраженности профессионального стресса лишь к «группе риска» дизрегуляции деятельности. На наш взгляд, это связано с тем, что нарушение регуляции деятельности происходит только на 3 этапе развития стресса – этапе «истощения». При умеренном и низком уровне профессионального стресса снижение регуляторных способностей в большей мере обусловлено снижением работоспособности и повышенной утомляемостью.

Сравнительный анализ сотрудников со стажем менее 5 лет и более 5 лет показал, что в профессиональной деятельности у специалистов со стажем более 5 лет обнаруживались первые признаки профессиональной деформации. Сотрудников со стажем более 5 лет отличали бо̀льшая выраженность проявлений иррационального, неадекватного чувства страха, отсутствие интереса к жизни. У четверти сотрудников с большим стажем работы отмечено наличие чувства личностной неадекватности и неполноценности.

Специалистов со стажем менее 5 лет отличали бо̀льшая выраженность отражающих дистресс симптомов, связанных с ощущением телесной дисфункции, а также непрерывные, «чуждые» для собственного Я мысли.

Заключение

В работе был проведен анализ взаимосвязи между уровнем профессионального стресса и такими компонентами регуляции, как контроль за выполнением деятельности и ее окончательным результатом у сотрудников следственных органов. Выявлены симптоматические проявления дистресса и первичные признаки профессиональной деформации. Новым и требующим дальнейшей эмпирической проверки является факт большей выраженности симптоматического дистресса и общей психопатологической симптоматики у специалистов.

Полученные результаты дополняют эмпирические данные исследований, направленных на изучение стресс-реагирования у сотрудников правоохранительных органов [3; 5; 7; 8; 10; 11; 13] в части понимания нейропсихологических коррелятов регуляции поведения. Получены результаты о гендерной специфичности первичных нейропсихологических признаков дизрегуляции. Дальнейшей экспериментальной проверки заслуживает такая выявленная закономерность, как недетерминированность профессиональным стрессом умеренной степени выраженности снижения способности к таким компонентам регуляции деятельности, как «контроль за выполнением деятельности» и «контроль за окончательным результатом».

Результаты исследования позволяют определить мишени коррекционной работы со следователями, направленной на развитие способности к регуляции деятельности.

1. Антонова Н.А. Социально-психологические факторы нервно-психической дезадаптации сотрудников силовых структур: автореф. дис. … канд. психол. наук. СПб, 2009. 24 с.
2. Бабанов С.А. Профессиональный стресс, или Профессиональные поражения эмоциональной сферы // Русский медицинский журнал. 2014. №. 22 (4). С. 266–271.
3. Бабурин С.В. Совладающее поведение и профессиональный стресс в деятельности сотрудников уголовно-исполнительной системы // Вестник Владимирского юридического института. 2017. № 1 (42). С. 7–12.
4. Кабанова Т.Н., Плешакова Е.А., Дубинский А.А., Васильченко А.С. Особенности саморегуляции у специалистов экстремального профиля профессиональной деятельности [Электронный ресурс] // Психология и право. 2017. Т. 7. № 1. С. 89–105. doi: 10.17759/psylaw.207070108
5. Кобозев И.Ю. Профессиональный стресс руководителей органов внутренних дел и его психопрофилактика: автореф. дис. … канд. психол. наук. СПб., 2011. 26 с.
6. Ковалева М.Е., Булыгина В.Г. Психофизиологические особенности регуляции эмоциональных реакций у специалистов опасных профессий [Электронный ресурс] // Психология и право. 2017. Т. 7. № 1. С. 53–67. doi: 10.17759/psylaw.207070105
7. Коваленко Л.Э. Профессиональный стресс руководителей органов внутренних дел // Евразийский научный журнал. 2016. № 12. С. 305–306.
8. Леонова А.Б. Стресс-резистентность и структурная организация процессов саморегуляции деятельности // Психология саморегуляции в XXI в. М.: Нестор-История, 2011. С. 354–374.
9. Моросанова В.И. Стиль саморегуляции поведения (ССПМ): руководство по использованию. М.: Когито-Центр, 2004. 44 с.
10. Муртазов А.М. Профессиональный стресс и психосоматические заболевания у сотрудников правоохранительных органов // Медицина труда и промышленная экология. 2014. № 5. С. 41–44.
11. Пономаренко Е.Н. Психологические особенности копинг поведения следственных работников МВД России: автореф. дис. … канд. психол. наук. СПб., 2006. 26 с.
12. Руководство по социальной психиатрии: учебн. пособие для системы послевузовского образования врачей / Под ред. Т.Б. Дмитриевой, Б.С. Положего. М., 2009. 544 с.
13. Рыбников В.Ю., Ашанина Е.Н. Психологические механизмы копинг-поведения специалистов экстремальных профессий // Психопедагогика в правоохранительных органах. 2009. № 2. С. 46–50.
14. Рыбников В.Ю., Дубинский А.А., Булыгина В.Г. Индивидуально-психологические предикторы адаптации и дезадаптации специалистов экстремального профиля деятельности // Экология человека. 2017. № 3. С. 3–9.
15. Селье Г. Очерки об адаптационном синдроме. М.: Государственное издательство медицинской литературы, 1960. 254 с.
16. Шихова А.П. Профессиональный стресс в деятельности сотрудников специализированных подразделений дознания органов внутренних дел: автореф. дис. … канд. психол. наук. СПб., 2009. 23 с.
17. Gächter M., Savage D.A., Torgler B. Gender Variations of Physiological and Psychological Strain amongst Police Officers // Gend. Issues. 2011. Vol. 28. P. 66–93. doi: 10.1007/s12147-011-9100-9 704
18. Hong K., Bergquist K., Sinha R. Gender Differences in Response to Emotional Stress: An Assessment across Subjective, Behavioral and Physiological Domains and Relations to Alcohol Craving // Alcoholism: Clinical & Experimental Research. July 2008. P. 12–16.
19. Kroes W.H., Margolis B., Hurrell J.J. Job stress in police administrators // Journal of Police Science and Administration. 1974. Vol. 2. P. 145–155.
20. Maran D., Varetto A., Zedda M. Stress among Italian male and female patrol police officers: a quali-quantitative survey // Policing: An International Journal of Police Strategies & Management. 2014. Vol. 37. № 4. P. 875–890. doi: /10.1108/PIJPSM-05-2014-0056
21. Maran D., Varetto A., Zedda M. Occupational stress, anxiety and coping strategies in police officers // Occupational Medicine. 2015. Vol. 65. № 6. P. 447–466.