Перейти к основному содержанию

Современная зарубежная психология
2024. Том 13. № 4. С. 86–96
doi:10.17759/jmfp.2024130408
ISSN: 2304-4977 (online)

Терапия благополучия: обзор исследований, оценивающих эффективность и перспективы развития позитивной психотерапевтической стратегии

18

Золотарева А.А.

PDF (RUS)
GS
Информация
в Google Scholar

Аннотация

Терапия благополучия была разработана в 1990-х гг. на основе модели психологического благополучия, описывающей компоненты позитивного психологического функционирования, а затем пересмотрена в рамках концепции эутимии, отстаивающей идею баланса позитивных и негативных психологических характеристик. Будучи краткосрочной психотерапевтической стратегией, терапия благополучия включает от 8 до 20 сеансов, сгруппированных в три этапа: подготовительный этап терапии направлен на выявление и включение в повседневную жизнедеятельность эпизодов благополучия; основной этап состоит в идентификации мыслей, убеждений и моделей поведения, ведущих к снижению благополучия; завершающий этап заключается в когнитивной реструктуризации с использованием конкретных моделей психологического благополучия. Обзор зарубежных исследований показал, что терапия благополучия эффективна в лечении генерализованного тревожного расстройства, депрессивных и циклотимических расстройств, посттравматического стрессового расстройства, а также в изменении образа жизни при соматических заболеваниях, профилактике рецидивов депрессивных расстройств, терапевтической резистентности к антидепрессантам, синдрома отмены антидепрессантов, адаптации к обучению, снижении страха смерти у пожилых и профилактике зависимого поведения у подростков. Перспективы развития терапии благополучия включают ее внедрение в другие психотерапевтические подходы, расширение сфер ее клинического и неклинического применения, использование ее в качестве метода профилактики и лечения соматических и психосоматических заболеваний.

Общая информация

Ключевые слова: терапия благополучия, эутимия, психологическое благополучие , когнитивно-поведенческая терапия

Рубрика издания: Нейронауки и когнитивные исследования

Тип материала: обзорная статья

DOI: https://doi.org/10.17759/jmfp.2024130408

Получена: 14.09.2024

Принята в печать:

Для цитаты: Золотарева А.А. Терапия благополучия: обзор исследований, оценивающих эффективность и перспективы развития позитивной психотерапевтической стратегии [Электронный ресурс] // Современная зарубежная психология. 2024. Том 13. № 4. С. 86–96. DOI: 10.17759/jmfp.2024130408

Полный текст

Теоретические основы терапии благополучия

В 1950-х годах специалисты предположили, что целью психотерапии может быть не столько избавление от психологического дискомфорта, сколько повышение личного комфорта и самоэффективности, спонтанная мобилизация сил для восстановления [25]. Развивая эту идею, известный социальный психолог М. Яхода высказалась против отождествления концепции психического здоровья с отсутствием заболеваний и предложила рассматривать ее в более позитивном значении, так как отсутствие заболеваний выступает необходимым, но недостаточным критерием психического здоровья, а достижение последнего требует повышения психологического благополучия человека [20].
Позднее, в 1990-х годах, итальянский психиатр Дж. Фава, изучавший проблему рецидива депрессивных расстройств и его связей с остаточными симптомами, предположил, что психотерапия депрессии может быть направлена не на снижение частоты и тяжести депрессивных симптомов, а на повышение психологического благополучия пациентов с депрессивными расстройствами [9]. Он создал терапию благополучия (от англ. well-being therapy), в основу которой положил модель психологического благополучия, разработанную М. Яхода и усовершенствованную К. Рифф [30].
  1. Управление окружающей средой. На верхнем полюсе этого компонента человек обладает чувством мастерства и компетентности в управлении окружающим пространством, может эффективно использовать возможности окружающей среды, способен выбирать или создавать обстоятельства, благоприятные для достижения личных целей и потребностей. На нижнем полюсе этого компонента человек сталкивается со сложностями в управлении повседневной жизнедеятельностью, чувствует себя неспособным изменить или улучшить окружающее пространство.
  2. Личностный рост. Человек с высоким показателем этого компонента стремится к постоянному развитию, открыт для нового опыта, осознает свой потенциал, готов меняться таким образом, чтобы достигать большего самопознания и самоэффективности. Напротив, человек с низким уровнем личностного роста испытывает чувство личностной стагнации, скуку и неспособность выработать новые взгляды или модели поведения, недостаток стремления к самосовершенствованию.
  3. Цель в жизни. На верхнем полюсе этого компонента человек осознает цель в жизни и испытывает чувство направленности, видит смысл в своем прошлом и настоящем, осознает свое жизненное предназначение и придерживается убеждений, придающих жизни осмысленность. На низком полюсе этого компонента человек переживает отсутствие смысла жизни, не имеет взглядов и убеждений, придающих осмысленность его жизненным целям и планам.
  4. Автономия. Человек с высоким уровнем автономии независим, способен противостоять давлению общества в ситуациях, когда его заставляют мыслить и действовать определенным образом, оценивает себя согласно личным, а не общественным стандартам. Напротив, человек, имеющий низкий уровень автономии, обеспокоен оценками и ожиданиями окружающих, подчиняется внешнему давлению, полагается на мнение окружающих при принятии личных решений.
  5. Самопринятие. При высоком уровне развития этого компонента человек обладает позитивным самоотношением, признает и принимает свои достоинства и недостатки. При низком уровне развития этого компонента человек чувствует неудовлетворенность собой и разочарование в отношении своего прошлого, беспокоится по поводу определенных личностных качеств и хочет измениться таким образом, чтобы быть не похожим на себя нынешнего.
  6. Позитивные отношения с окружающими. Человек, имеющий позитивные отношения с окружающими, считает, что состоит с ними в теплых, доверительных и приносящих удовлетворение взаимоотношениях, способен к близости, привязанности и сопереживанию. Напротив, человек с низким уровнем развития этого компонента имеет мало близких и доверительных отношений с окружающими, испытывает трудности в том, чтобы быть открытым и заботливым, переживает чувство изолированности и разочарования от отношений с окружающими, с трудом идет на компромиссы.
Позднее целью терапии благополучия, первоначально объявленной как стремление к повышению психологического благополучия, стало достижение состояния эутимии, или баланса психических сил человека, при котором возможна адаптация психологических аспектов благополучия к меняющимся потребностям, устойчивость к стрессовым обстоятельствам, понимание того, как чувства и действия в настоящем влияют на благополучие в будущем [12]. Тем самым терапия благополучия отказалась от идеи погони за исключительно положительными эмоциями в пользу баланса между положительными и отрицательными состояниями. Дж. Фава и П. Бех определили три основных признака состояния эутимии [10].
  1. Отсутствие нарушений настроения, которые могут быть клинически диагностированы. В случае наличия в анамнезе расстройств настроения должна быть полная ремиссия (при этом преходящие чувства грусти, беспокойства или раздражительности могут быть связаны с конкретными ситуациями и не должны оказывать существенного влияния на повседневное функционирование).
  2. Положительный аффект, выражающийся в активности, бодрости, спокойствии, заинтересованности и способности к восстановлению сил после сна и отдыха.
  3. Психологическое благополучие, проявляющееся в гибкости и интеграции психических сил и ресурсов, жизнестойкости и толерантности к тревоге и фрустрации.
Концепция эутимии обеспечивает интегративную основу терапии благополучия и открывает возможности для двунаправленных вмешательств: с одной стороны, она повышает психологическое благополучие (например чувства автономности и компетентности), с другой стороны, она снижает негативные характеристики (например нереалистичные надежды и ожидания, которые приводят к разочарованию и неудовлетворенности). Более того, поскольку психологическое благополучие тесно связано со стабильностью настроения, концепция эутимии синтезирует искусственную дихотомию между эвдемоническим благополучием, основанным на осмысленности и самореализации, и гедонистическим благополучием, ориентированным на счастье и удовлетворенность жизнью [12].

Структура терапии благополучия

Терапия благополучия считается краткосрочной психотерапевтической стратегией, направленной на развитие личностной компетентности и самоэффективности. Количество сеансов может варьироваться от 8 до 20, длительность каждого сеанса может составлять от 45 до 60 минут [9].
Подготовительный этап терапии подразумевает выявление и включение в повседневную жизнедеятельность эпизодов благополучия. Терапевт просит клиента записывать события, происходящие в течение дня, и оценивать каждое событие по шкале от 0 до 100, где 0 означает отсутствие благополучия, а 100 описывает наиболее выраженное ощущение благополучия. Выполнение этого домашнего задания помогает клиенту связывать определенные события с ростом благополучия, при том что ранее эти события могли оставаться незамеченными. Кроме того, терапевт просит клиента сообщать, когда он чувствует себя оптимально в своей повседневной жизни, и записывать связанные с этим состоянием ситуации и виды деятельности.
Основной этап терапии состоит в идентификации мыслей, убеждений и моделей поведения, ведущих к снижению благополучия. После того, как клиент становится способным должным образом распознавать эпизоды благополучия, терапевт предлагает ему определить мысли и модели поведения, которые препятствуют оптимальным переживаниям. Терапевт работает с такими мыслями, убеждениями и моделями поведения (например: «У меня ничего не получится»), оспаривая их («Почему вы так решили?») и поощряя действия, которые могут быть полезными («Давайте вы выполните мое задание, а потом мы вместе посмотрим, что из этого получится»). Данные техники, с одной стороны, обнаруживают сходство с рационально-эмоциональной терапией и техниками работы с автоматическими мыслями, разработанными в рамках когнитивной терапии, с другой стороны, отличаются от них тем, что внимание уделяется благополучию, а не симптомам и расстройствам. Со временем у клиента может возникнуть амбивалентное отношение к психологическому благополучию, выражающееся в одновременном переживании страха и ожидания позитивных впечатлений. Основной задачей терапевта на этом этапе является поощрение клиента к поиску оптимальных переживаний.
Завершающий этап терапии основывается на когнитивной реструктуризации с использованием конкретных моделей психологического благополучия. Для самонаблюдения за динамикой психологического благополучия терапевт обучает клиента оценивать свое состояние с помощью шкалы психологического благополучия (Psychological Well-Being Scale, PWBS) К. Рифф, измеряющей навыки управления окружающей средой, личностный рост, цели в жизни, уровень автономии, самопринятия и позитивных отношений с окружающими [41]. После знакомства клиента с шестью компонентами психологического благополучия терапевт объясняет, как ошибки в мышлении и альтернативные интерпретации могут препятствовать росту психологического благополучия, а также использует когнитивную реструктуризацию для формирования адекватных интерпретаций и достижения клиентом оптимального функционирования. Кроме того, терапевт объясняет клиенту, почему целью терапии благополучия является не просто повышение психологического благополучия, но достижение баланса между благополучием и неблагополучием.
Таким образом, в процессе терапии клиент обучается определять эпизоды благополучия, осознавать причины неблагополучия и использовать когнитивно-поведенческие техники для перехода в оптимальное психологическое функционирование.
Изначально терапия благополучия была создана как метод индивидуальной психотерапии, но постепенно ее начали проводить в групповом формате, заметив, что такой формат способствует обмену позитивным опытом повышения психологического благополучия и, как следствие, ведет к более быстрому и эффективному достижению результатов терапии. В последние годы специалисты активно внедряют компьютеризированные форматы и разрабатывают мобильные приложения, основанные на терапии благополучия, для охвата более широкой аудитории, чем той, где клиенты проходят индивидуальную и групповую терапию [15].

Техника когнитивной реструктуризации в терапии благополучия

Техника когнитивной реструктуризации, используемая на завершающем этапе терапии благополучия, является одной из базовых стратегий когнитивно-поведенческой терапии, в рамках которой специалист помогает клиенту распознать, оценить и изменить автоматические мысли, приводящие к негативным глубинным убеждениям, на какие-то более разумные и сбалансированные мысли и убеждения. Таким образом, реализация техники заключается в последовательном распознавании, оценивании и изменении неадаптивных убеждений [46].
Распознавание неадаптивных убеждений. Основной задачей этого этапа является построение гипотез о характере неадаптивных убеждений с помощью вопросов, задаваемых клиенту (например: «Что эта ситуация значила для Вас в тот момент времени?»). Предполагается, что со временем клиент обучается выходить за пределы простого описания значимой ситуации (например: «Я опоздал на работу») или поверхностной реакции (например: «Я не знаю, как это описать») к глубокому пониманию собственного эмоционального состояния (например, «Мне было стыдно, я подумал, что я неудачник»). Распознавание неадаптивных убеждений происходит как на терапевтических сеансах, так и во время перерывов между ними в качестве выполнения домашнего задания.
Оценивание неадаптивных убеждений. Специалисты, работающие в технике когнитивной реструктуризации, не предполагают, что мышление их клиентов дисфункционально, но побуждают клиентов критически оценивать собственные убеждения, чтобы они были как можно более точными и сбалансированными. Для такого оценивания убеждений, как правило, используются открытые или сократические вопросы, которые позволяют специалисту и клиенту сделать совместные выводы об убеждениях клиента на основе собранных свидетельств (например: «Как Вы думаете, Ваш друг, рассказав Вам об этом, хотел Вас обидеть?»). Особым образом подчеркивается важность выделения фактических данных и сопоставления их с эмоциональными переживаниями.
Изменение неадаптивных убеждений. После распознавания неадаптивных убеждений начинается работа по их изменению и выработке новых, более адаптивных и сбалансированных убеждений. Адаптивные убеждения, как правило, строятся на очевидных фактах, альтернативных интерпретациях, представлениях о развитии наихудшего сценария и способах совладания с таким сценарием (например, «Что я буду делать, если произойдет то, чего я боюсь?»). Отличительной чертой адаптивных убеждений является их убедительность и правдоподобность, что в конечном итоге приводит к снижению психологического дистресса и развитию способности приходить к адаптивным убеждениям, минуя негативные автоматические мысли.
Техника когнитивной реструктуризации включена в терапию благополучия, потому что позволяет быстро и эффективно решать проблемы, с которыми работают специалисты в рамках терапии благополучия. В частности, исследователи показали эффективность техники когнитивной реструктуризации в работе с людьми, имеющими академическую тревожность [24], депрессию [4], посттравматическое стрессовое расстройство [23]. Кроме того, техника когнитивной реструктуризации повышает психологическое благополучие учителей и учащихся среднеобразовательных учреждений [8; 13].

Клиническое применение терапии благополучия

Терапия благополучия способна решать ряд клинических задач, что подтверждают результаты эмпирических исследований ее эффективности.
Профилактика рецидивов. В силу того, что терапия благополучия изначально была разработана как метод работы с профилактикой рецидивов депрессивных расстройств, первые исследования эффективности терапии были проведены на группах пациентов с депрессивными расстройствами. Терапия благополучия была более эффективной в работе с остаточными симптомами депрессии, чем когнитивно-поведенческая терапия, а также приводила к более выраженному повышению психологического благополучия [45].
Терапевтическая резистентность. Отсутствие ожидаемой реакции на психотерапию и фармакотерапию, называющееся терапевтической резистентностью, требует особого внимания специалистов к выбору тактики и методов лечения пациентов. В лечении нервной анорексии терапия благополучия была эффективнее, чем когнитивно-поведенческая терапия [40], а в лечении панического расстройства терапия благополучия была эффективнее, чем прием пароксетина и когнитивно-поведенческая терапия [5].
Отмена фармакотерапии. Примером работы по снижению рисков развития синдрома отмены антидепрессантов служит протокол, сочетающий методы терапии благополучия и когнитивно-поведенческой терапии [11]. Данный прокол включает три модуля: первый модуль основан на объяснительной терапии (4—6 сессий), целью этого модуля является информирование о начале, тяжести и продолжительности симптомов; второй модуль основан на когнитивно-поведенческой терапии (6—10 сессий), целью этого модуля выступает достижение баланса между первоначальными симптомами и новыми симптомами, развившимися в результате отмены антидепрессантов; третий модуль основан на терапии благополучия (6—8 сессий), цель этого модуля заключается в содействии процветанию и жизнестойкости пациентов, повышению их психологического благополучия после отмены антидепрессантов.
Изменение образа жизни. Терапия благополучия и когнитивно-поведенческая терапия, модифицированная для изменения образа жизни пациентов с острым коронарным синдромом, были более эффективны, чем клинический менеджмент, в снижении тяжести депрессии, повышении психологического благополучия и улучшении показателей биомаркеров (D-димера, количества тромбоцитов, уровня липопротеинов высокой плотности) [32].
Эффективность терапии благополучия была доказана в работе не только с депрессивными расстройствами, но также с некоторыми другими психическими расстройствами и соматическими заболеваниями.
Терапия циклотимических расстройств. Комбинация методов терапии благополучия и когнитивно-поведенческой терапии оказалась более эффективной, чем клинический менеджмент, в лечении пациентов с циклотимическими расстройствами. Терапевтический эффект, сохранявшийся в течение одного и двух лет наблюдений за пациентами после завершения терапии благополучия, заключался в значительном снижении тревоги и частоты перепадов настроения [38].
Терапия генерализованного тревожного расстройства. Лечение генерализованного тревожного расстройства было более эффективным при сочетании когнитивно-поведенческой терапии с терапией благополучия [44]. Эффективность комбинации психотерапевтических подходов, выявленная как по самоотчетам пациентов, так и по наблюдениям экспертов, сохранялась в течение года после окончания психологических интервенций.
Терапия посттравматического стрессового расстройства. Терапия благополучия оказалась более эффективной, чем обычное лечение (treatment as usual, TAU), в повышении психологического благополучия и посттравматического роста у взрослых, имеющих посттравматическое стрессовое расстройство и низкий исходный уровень психологического благополучия [29]. При более высоких исходных показателях психологического благополучия терапия не была более эффективной, чем обычное лечение, ни в уменьшении симптомов посттравматического стрессового расстройства, ни в повышении психологического благополучия и посттравматического роста.
Психологическое сопровождение при системном склерозе. Пациенты с системным склерозом, проходившие терапию благополучия, сообщали о более высоких показателях психологического благополучия и более низких показателях психологического дистресса, душевных страданий и психической боли, чем пациенты с таким же диагнозом, проходившие плановые медицинские осмотры и обследования [43].
Терапии благополучия в неклиническом применении
В последние годы специалисты стали расширять спектр задач, решаемых в терапии благополучия, на сферы неклинического применения.
Повышение адаптации к обучению. Согласно результатам рандомизированного контролируемого исследования, первокурсники медицинского университета, прошедшие сеансы терапии благополучия, демонстрировали более быстрый рост адаптации к обучению и психологического благополучия, а также более значительное снижение симптомов тревоги и депрессии, чем их сокурсники из группы плацебо-контроля, которые должны были записывать ранние воспоминания и делиться ими на еженедельных встречах с исследователями [1].
Улучшение самочувствия после пробуждения. Во время пандемии COVID-19 было проведено онлайн-исследование, показавшее, что терапия благополучия в сочетании с гигиеной сна дает дополнительные преимущества для лечения нарушений сна [42]. Участники экспериментальной группы, которые использовали гигиену сна и проходили терапию благополучия, сообщали о более выраженном улучшении самочувствия после пробуждения и более значительном повышении психологического благополучия, чем участники контрольной группы, которые использовали гигиену сна без сеансов терапии благополучия. При этом симптомы стресса, тревоги и бессонницы снизились в обеих группах.
Профилактика и коррекция аддиктивного поведения у подростков. В рандомизированном контролируемом исследовании итальянские школьники были распределены в три группы: первая группа получала терапию благополучия, вторая группа получала вмешательства, направленные на изменение образа жизни, третья группа была контрольной, т. е. не получала никаких психологических и психообразовательных интервенций [2]. Результаты исследования показали, что при шестимесячном наблюдении в группе школьников, проходивших терапию благополучия, снижались частота употребления алкоголя и склонность к интернет-зависимости (по сравнению с группой, оставшейся без вмешательств), а также снижалась частота употребления каннабиса (по сравнению не только с контрольной группой, но и с группой, получавшей психообразовательные интервенции).
Снижение страха смерти у пожилых. Для квазиэкспериментального исследования эффективности психологических интервенций в снижении страха смерти у пожилых людей были сформированы три группы: первая группа получала восемь полуторачасовых сеансов терапии благополучия, вторая группа проходила восемь полуторачасовых сеансов терапии принятия и ответственности, третья группа была контрольной и не получала никаких психологических интервенций [17]. По сравнению с участниками из контрольной группы, пожилые люди, прошедшие сеансы терапии благополучия и терапии принятия и ответственности, демонстрировали значительное снижение страха смерти.

Перспективы развития терапии благополучия

По мнению современных исследователей, существует несколько основных перспектив развития терапии благополучия и исследований ее эффективности [16].
Первая перспектива состоит в расширении сфер клинического применения терапии благополучия. Специалисты полагают, что терапия благополучия может быть эффективной в работе с пациентами, имеющими расстройства шизофренического спектра, потому что дефицит психологического благополучия при шизофрении связан со снижением активности передней поясной извилины, приводящим к нарушению мотивации и интеграции стимулов окружающей среды [14; 18]. Другое клиническое применение терапия благополучия может найти в работе с людьми, имеющими суицидальные мысли. Известно, что среди людей с депрессией в анамнезе и высокими рисками развития сердечно-сосудистых заболеваний суицидальные мысли сопутствуют сниженному психологическому благополучию [37].
Вторая перспектива предполагает более широкое применение терапии благополучия в неклинических условиях. По мнению исследователей, терапия благополучия может быть потенциально эффективной как средство повышения спортивных достижений [39]. Другие сферы неклинического применения терапии благополучия могут быть открыты вслед за доказательствами особой роли психологического благополучия в опыте оказания медицинской помощи медицинскими работниками [26], предотвращении эмоционального выгорания учителей [28], увеличении академической вовлеченности и развитии позитивной командной атмосферы у студентов высших учебных заведений [34].
Третья перспектива включает развитие терапии благополучия в качестве метода профилактики и лечения соматических и психосоматических заболеваний. Психологическое благополучие может противодействовать чувству деморализации, сопровождающему течение хронических заболеваний, и, как следствие, способствовать улучшению качества жизни в отношении физического и психологического функционирования [3]. Так, при синдроме раздраженного кишечника высокие показатели психологического благополучия связаны с менее частыми и интенсивными симптомами заболевания, а также с большей вовлеченностью в здоровьесберегающее поведение [27].
Четвертая перспектива определяет идею включения в терапию благополучия наряду с техникой когнитивной реструктуризации других техник когнитивно-поведенческой терапии и ее ответвлений. Психологическое благополучие значительно повышается при использовании техник терапии принятия и ответственности [19]; терапии, сфокусированной на сострадании [35]; когнитивной терапии, основанной на осознанности [22]; программы снижения стресса, основанной на осознанности [21].
Пятая перспектива основана на внедрении методов терапии благополучия в другие психотерапевтические подходы. Мониторинг психологического благополучия с помощью структурированного дневника, являющегося основным инструментом терапии благополучия, широко используется в комбинации с методами когнитивно-поведенческой терапии [32; 38]. Потенциально эффективными могут быть комбинации терапии благополучия с психотерапевтическими подходами, в рамках которых специалистам удается добиться повышения психологического благополучия, а именно с практиками осознанности [47], терапией воспоминаниями [36], цифровыми практиками самопомощи [31], позитивными психологическими интервенциями [7].
Наконец, шестая перспектива заключается в поиске механизмов, объясняющих меру эффективности терапии благополучия. Результаты недавнего исследования указывают на роль серотонина, кортизола и маркеров воспаления в объяснении различий в показателях психологического благополучия, в связи с чем одним из направлений развития исследований эффективности терапии благополучия может быть оценка физиологических параметров до и после психологических интервенций [6]. Другим потенциальным механизмом может служить социальная поддержка, которая рассматривается специалистами как дополнительный фактор эффективности психологических интервенций. Кроме того, люди, сообщающие о том, что чувствуют поддержку со стороны друзей, детей, супругов и родителей, имеют более высокие показатели психологического благополучия [33].

Заключение

Обзор зарубежных исследований, посвященных теоретическим и практическим аспектам терапии благополучия, позволяет сделать вывод об эффективности этой позитивной психотерапевтической стратегии. Терапия благополучия позволяет решать ряд клинических задач, связанных с профилактикой рецидивов депрессивных расстройств, терапевтической резистентностью к антидепрессантам, синдромом отмены антидепрессантов, изменением образа жизни и психологическим сопровождением при соматических заболеваниях; она также эффективна в работе с пациентами, имеющими генерализованное тревожное расстройство, депрессивные и цикломитические расстройства, посттравматическое стрессовое расстройство. Кроме того, терапия благополучия с доказанной эффективностью помогает решать ряд задач, связанных с ее неклиническим применением, что делает ее полезным инструментом адаптации к обучению, повышения качества сна, профилактики и коррекции аддиктивного поведения у подростков и снижения страха смерти у пожилых.
Эффективность терапии благополучия открывает перспективы для ее развития посредством внедрения в другие психотерапевтические подходы, расширения сфер ее клинического и неклинического применения, использования ее в качестве метода профилактики и лечения соматических и психосоматических заболеваний.
Оценивая современное состояние развития терапии благополучия, сложно не заметить тот большой прогресс, который она сделала в отношении преодоления негативной предвзятости, свойственной основоположникам психотерапии, обращающим внимание исключительно на негативные состояния и болезненные симптомы клиента. Терапия благополучия стала не просто позитивной психологической стратегией, но интегративной моделью психотерапии, способной учитывать и прорабатывать ошибки в мышлении и интерпретациях, а также распознавать, развивать и совершенствовать личностные ресурсы человека, ведущие к психологическому благополучию и оптимальному психологическому функционированию. В этом смысле можно признать, что современные исследователи смогли доказать ценность и эмпирическую состоятельность размышлений М. Яхода о важности позитивного переосмысления категории психического здоровья и ее переопределения в терминах психологического благополучия.

Литература

  1. A randomized controlled trial of well-being therapy to promote adaptation and alleviate emotional distress among medical freshmen / Y.Y. Xu, T. Wu, Y.J. Yu, M. Li // BMC Medical Education. 2019. Vol. 19. Article ID 182. 10 p. DOI:10.1186/s12909-019-1616-9
  2. An intervention based on well-being therapy to prevent alcohol use and other unhealthy lifestyle behaviors among students: A three-arm cluster randomized controlled trial / L. Fantini, S. Gostoli, M.G. Artin, C. Rafanelli // Psychology, Health and Medicine. 2024. Vol. 29. № 5. P. 930—950. DOI:10.1080/13548506.2023.2235740
  3. Bovero A., Opezzo M., Tesio V. Relationship between demoralization and quality of life in end-of-life cancer patients // Psycho-Oncology. 2023. Vol. 32. № 3. P. 429—437. DOI:10.1002/pon.6095
  4. Cognitive restructuring during depressive symptoms: A scoping review / B. Santos, L. Pinho, M.J. Nogueira, R. Pires, C. Sequeira, P. Montesó-Curto // Healthcare. 2024. Vol. 12. № 13. Article ID 1292. 14 p. DOI:10.3390/healthcare12131292
  5. Cosci F. Well-being therapy in a patient with panic disorder who failed to respond to paroxetine and cognitive behavior therapy // Psychotherapy and Psychosomatics. 2015. Vol. 84. № 5. P. 318—319. DOI:10.1159/000430789
  6. de Vries L.P., van de Weijer M.P., Bartels M. The human physiology of well-being: A systematic review on the association between neurotransmitters, hormones, inflammatory markers, the microbiome and well-being // Neuroscience and Biobehavioral Reviews. 2022. Vol. 139. Article ID 104733. 23 p. DOI:10.1016/j.neubiorev.2022.104733
  7. Effectiveness of positive psychology interventions: A systematic review and meta-analysis / A. Carr, K. Cullen, C. Keeney, C. Canning, O. Mooney, E. Chinseallaigh, A. O’Dowd // Journal of Positive Psychology. 2021. Vol. 16. № 6. P. 749—769. DOI:10.1080/17439760.2020.1818807
  8. Emeka U., Obikeze N.J., Obi I. Effect of cognitive restructuring on psychological well-being of secondary school students in Anambra State // Unizik Journal of Educational Research and Policy Studies. 2024. Vol. 18. № 2. P. 391—400.
  9. Fava G.A. Well-being therapy: Current indications and emerging perspectives // Psychotherapy and Psychosomatics. 2016. Vol. 85. № 3. P. 136—145. DOI:10.1159/000444114
  10. Fava G.A., Bech P. The concept of euthymia // Psychotherapy and Psychosomatics. 2016. Vol. 85. № 1. P. 1—5. DOI:10.1159/000441244
  11. Fava G.A., Belaise C. Discontinuing antidepressant drugs: Lesson from a failed trial and extensive clinical experience // Psychotherapy and Psychosomatics. 2018. Vol. 87. № 5. P. 257—267. DOI:10.1159/000492693
  12. Fava G.A., Guidi J. The pursuit of euthymia // World Psychiatry. 2020. Vol. 19. № 1. P. 40—50. DOI:10.1002/wps.20698
  13. Gakinya G.W., Wasanga C., Kipnusu R. Role and practice of cognitive restructuring in managing psychological well-being of secondary school teachers: A review of literature // Journal of Advanced Psychology. 2022. Vol. 4. № 1. P. 37—42. DOI:10.47941/japsy.1084
  14. Gilleen J., Shergill S.S., Kapur S. Impaired subjective well-being in schizophrenia is associated with reduced anterior cingulate activity during reward processing // Psychological Medicine. 2015. Vol. 45. № 3. P. 589—600. DOI:10.1017/S0033291714001718
  15. Guidi J. The clinical role of euthymia in mental health // Clinical Psychology in Europe. 2024. Vol. 6. № 2. Article ID e14349. 5 p. DOI:10.32872/cpe.14349
  16. Guidi J., Fava G.A. Conceptual and clinical innovations of well-being therapy // International Journal of Cognitive Therapy. 2021. Vol. 14. P. 196—208. DOI:10.1007/s41811-021-00101-1
  17. Hossein Nazari N., Nejat H., Saffarian Tosi M. The comparison of the effectiveness of well‐being therapy with acceptance and commitment therapy on death anxiety in the elderly // Aging Psychology. 2022. Vol. 8. № 1. P. 25—38. DOI:10.22126/jap.2022.7478.1605
  18. Improving pleasure and motivation in schizophrenia: A randomized controlled clinical trial / J. Favrod, A. Nguyen, J. Chaix [et al.] // Psychotherapy and Psychosomatics. 2019. Vol. 88. № 2. P. 84—95. DOI:10.1159/000496479
  19. Iturbe I., Echeburúa E., Maiz E. The effectiveness of acceptance and commitment therapy upon weight management and psychological well-being of adults with overweight or obesity: A systematic review // Clinical Psychology and Psychotherapy. 2022. Vol. 29. № 3. P. 837—856. DOI:10.1002/cpp.2695
  20. Jahoda M. Current concepts of positive mental health. New York: Basic Books, 1958. 136 p.
  21. Mindfulness-based stress reduction benefits psychological well-being, sleep quality, and athletic performance in female collegiate rowers / B.J. Jones, S. Kaur, M. Miller, R.M.C. Spencer // Frontiers in Psychology. 2020. Vol. 11. Article ID 572980. 10 p. DOI:10.3389/fpsyg.2020.572980
  22. Mixed-mode mindfulness-based cognitive therapy for psychological resilience, self-esteem and stigma of patients with schizophrenia: A randomized controlled trial / J. Dai, D. Sun, B. Li, Y. Zhang, M. Wen, H. Wang, H. Bi // BMC Psychiatry. 2024. Vol. 24. Article ID 179. 10 p. DOI:10.1186/s12888-024-05636-z
  23. Müller-Engelmann M., Steil R. Cognitive restructuring and imagery modification for posttraumatic stress disorder (CRIM-PTSD): A pilot study // Journal of Behavior Therapy and Experimental Psychiatry. 2017. Vol. 54. P. 44—50. DOI:10.1016/j.jbtep.2016.06.004
  24. Nuraeni N., Ratnaya G. The effectiveness of cognitive behavior therapy cognitive restructuring techniques to minimize students’ academic anxiety in science subjects // Journal Penelitian Pendidikan IPA. 2023. Vol. 9. № 2. P. 938—942. DOI:10.29303/jppipa.v9i2.2894
  25. Parloff M.B., Kelman H.C., Frank J.D. Comfort, effectiveness, and self-awareness as criteria of improvement in psychotherapy // The American Journal of Psychiatry. 1954. Vol. 111. № 5. P. 343—351. DOI:10.1176/ajp.111.5.343
  26. Perceptions of healthcare professionals’ psychological wellbeing at work and the link to patient’ experiences of care: A scoping review / K. Bamforth, P. Rae, J. Maben, H. Lloyd, S. Pearce // International Journal of Nursing Studies Advances. 2023. Vol. 5. Article ID 100148. 24 p. DOI:10.1016/j.ijnsa.2023.100148
  27. Positive psychological well-being: A novel concept for improving symptoms, quality of life, and health behaviors in irritable bowel syndrome / E.N. Madva, L.E. Harnedy, R.M. Longley [et al.] // Neurogastroenterology and Motility. 2023. Vol. 35. № 4. Article ID e14531. 21 p. DOI:10.1111/nmo.14531
  28. Psychological well-being of teachers: Influence of burnout, personality, and psychosocial climate / I.M. Espinoza-Díaz, J. Tous-Pallarés, S. Lucas-Mangas, L. Valdivieso-León, A. Vigil-Colet // Frontiers in Psychology. 2023. Vol. 14. Article ID 1211280. 8 p. DOI:10.3389/fpsyg.2023.1211280
  29. Radstaak M., Hüning L., Bohlmeijer E.T. Well-being therapy as rehabilitation therapy for posttraumatic stress disorder symptoms: A randomized controlled trial // Journal of Trauma Stress. 2020. Vol. 33. № 5. P. 813—823. DOI:10.1002/jts.22500
  30. Ryff C.D. Psychological well-being revisited: Advances in the science and practice of eudaimonia // Psychotherapy and Psychosomatics. 2013. Vol. 83. № 1. P. 10—28. DOI:10.1159/000353263
  31. Self-help digital interventions targeted at improving psychological well-being in young people with perceived or clinically diagnosed reduced well-being: Systematic review / C.M. Babbage, G.M. Jackson, E.B. Davies, E. Nixon // JMIR Mental Health. 2022. Vol. 9. № 8. Article ID e25716. 20 p. DOI:10.2196/25716
  32. Sequential combination of cognitive-behavioral treatment and well-being therapy in depressed patients with acute coronary syndromes: A randomized controlled trial (TREATED-ACS Study) / C. Rafanelli, S. Gostoli, S. Buzzichelli [et al.] // Psychotherapy and Psychosomatics. 2020. Vol. 89. № 6. P. 345—356. DOI:10.1159/000510006
  33. Shin H., Park C. Social support and psychological well-being in younger and older adults: The mediating effects of basic psychological need satisfaction // Frontiers in Psychology. 2022. Vol. 13. Article ID 1051968. 14 p. DOI:10.3389/fpsyg.2022.1051968
  34. Student psychological well-being in higher education: The role of internal team environment, institutional, friends and family support and academic engagement / S. Chaudhry, A. Tandon, S. Shinde, A. Bhattacharya // PLoS One. 2024. Vol. 19. № 1. Article ID e0297508. 23 p. DOI:10.1371/journal.pone.0297508
  35. The effectiveness of compassion-focused therapy on psychological well-being and meaning in life of mothers of children with intellectual and developmental disorders / A. Taheri, S.A. Marashi, N. Hamid, K. Beshlideh // Iranian Journal of Psychiatry and Clinical Psychology. 2022. Vol. 28. № 1. P. 20—33. DOI:10.32598/ijpcp.28.1.3046.1
  36. The effectiveness of reminiscence-based intervention on improving psychological well-being in cognitively intact older adults: A systematic review and meta-analysis / W. Tam, S.N. Poon, R. Mahendran, E.H. Kua, X.V. Wu // International Journal of Nursing Studies. 2021. Vol. 114. Article ID 103847. DOI:10.1016/j.ijnurstu.2020.103847
  37. The relationship between suicidal thoughts and well-being among individuals with a history of depression and cardiovascular risk / A.K. Gold, E. Albury, D.J. Rabideau, C. Yu, D. Katz, A.A. Nierenberg, L.G. Sylvia // Psychiatry Research Communications. 2022. Vol. 2. № 3. Article ID 100059. 4 p. DOI:10.1016/j.psycom.2022.100059
  38. The sequential combination of cognitive behavioral treatment and well-being therapy in cyclothymic disorder / G.A. Fava, C. Rafanelli, E. Tomba, J. Guidi, S. Grandi // Psychotherapy and Psychosomatics. 2011. Vol. 80. № 3. P. 136—143. DOI:10.1159/000321575
  39. Thompson B.A., Schary D.P. Well-being therapy: An approach to increase athlete well-being and performance // Journal of Sport Psychology in Action. 2021. Vol. 12. № 1. P. 1—10. DOI:10.1080/21520704.2020.1750516
  40. Tomba E., Tecuta L. Well-being therapy in a patient with anorexia nervosa // Psychotherapy and Psychosomatics. 2016. Vol. 85. № 6. P. 369—370. DOI:10.1159/000448052
  41. van Dierendonck D., Lam H. Interventions to enhance eudaemonic psychological well-being: A meta-analytic review with Ryff’s Scales of Psychological Well-being // Applied Psychology: Health and Well-Being. 2023. Vol. 15. № 2. P. 594—610. DOI:10.1111/aphw.12398
  42. Well-being therapy and sleep hygiene in a non-clinical population of adults reporting poor sleep quality and distress: A remote pilot randomized controlled study / G. Benasi, A. Malik, B. Cheng, B. Aggarwal, A. Shechter, M.P. St-Onge // Behavioral Sleep Medicine. 2024. Vol. 22. № 1. P. 115—128. DOI:10.1080/15402002.2023.2197600
  43. Well-being therapy in systemic sclerosis outpatients: A randomized controlled trial / S. Romanazzo, S. Ceccatelli, G. Mansueto, F. Sera, S. Guiducci, M. Matucci Cerinic, F. Cosci // Rheumatology. 2024. 8 p. Preprint. DOI:10.1093/rheumatology/keae114
  44. Well-being therapy of generalized anxiety disorder / G.A. Fava, C. Ruini, C. Rafanelli, L. Finos, L. Salmaso, L. Mangelli, S. Sirigatti // Psychotherapy and Psychosomatics. 2004. Vol. 74. № 1. P. 26—30. DOI:10.1159/000082023
  45. Well-being therapy. A novel psychotherapeutic approach for residual symptoms of affective disorders / G.A. Fava, C. Rafanelli, M. Cazzaro, S. Conti, S. Grandi // Psychological Medicine. 1998. Vol. 28. № 2. P. 475—480. DOI:10.1017/s0033291797006363
  46. Wenzel A. Basic strategies of cognitive behavioral therapy // The Psychiatric Clinics of North America. 2017. Vol. 40. № 4. P. 597—609. DOI:10.1016/j.psc.2017.07.001
  47. Yosep I., Mardhiyah A., Sriati A. Mindfulness intervention for improving psychological wellbeing among students during COVID-19 pandemic: A scoping review // Journal of Multidisciplinary Healthcare. 2023. Vol. 16. P. 1425—1437. DOI:10.2147/JMDH.S411849

Информация об авторах

Золотарева Алена Анатольевна, кандидат психологических наук, доцент департамента психологии, старший научный сотрудник международной лаборатории позитивной психологии личности и мотивации, Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики» (НИУ ВШЭ), Москва, Россия, ORCID: https://orcid.org/0000-0002-5724-2882, e-mail: alena.a.zolotareva@gmail.com

Метрики

Просмотров

Всего: 35
В прошлом месяце: 0
В текущем месяце: 35

Скачиваний

Всего: 18
В прошлом месяце: 0
В текущем месяце: 18