Глобализация автобиографической памяти (феномен, механизмы, эмпирические исследования)

Введение

Исследования автобиографической памяти вызывают большой интерес в общей и клинической психологии и ряде смежных дисциплин. Это объяснимо, ведь содержание собственных воспоминаний является основой для поддержания и развития образа «Я», для осмысления происходящих событий, для понимания своей внутренней жизни, других людей и межличностных процессов и для планирования будущего [2; 3; 4; 11; 13; 23]. С точки зрения формирования и развития образа себя, качество и содержание автобиографических воспоминаний определяет самоотношение человека и внутреннее чувство удовлетворенности собой и жизнью. Коммуникативная функция связана с обменом содержания памяти с другими людьми, что является основой для построения близких отношений и взаимопонимания. Возможность опоры на прошлый опыт и использование его для разрешения текущих задач и планирования будущего определяет содержание регуляторной функции автобиографической памяти.

В клинической психологии изучение нарушений автобиографической памяти при психических расстройствах долгое время было сосредоточено на соотношении позитивных и негативных воспоминаний. Предполагалось, что, к примеру, больные депрессивными расстройствами будут чаще извлекать из памяти негативные образы прошлого [40]. При этом было обнаружено, что хотя у больных депрессиями, действительно, несколько доминируют неприятные воспоминания, это не связано с тем, что в жизни пациентов таких событий было больше, чем у здоровых испытуемых, или с тем, что пациенты были в большей мере вовлечены в эти события [12; 40].

Для воспоминаний больных депрессиями характерна одна особенность — склонность описывать прошлый опыт в глобальных категориях (образы повторяющихся событий (например, «уроки музыки») или описания событий, продолжающихся более одного дня («каникулы на море»). При этом пациентам трудно найти и извлечь из памяти описание эпизодов конкретных событий (т. е. событий, которые происходили в определенном месте в конкретное время и продолжались не более одного дня, например, «юбилей отца»).

В этом феномене проявляются одновременно и содержательные, и динамические особенности работы автобиографической памяти. Он получил название глобализации автобиографической памяти (ГАП) — overgeneral autobiographical memory [5; 26; 25; 31].

В настоящее время изучение ГАП ведется в нескольких направлениях: уточнение концептуализации феномена и выделение психологических механизмов, лежащих в его основе; изучение факторов (генетических, биохимических, психологических и социокультурных), влияющих на развитие склонности к ГАП; изучение ГАП как предиктора риска и хронификации аффективных расстройств; разработка способов выявления и коррекции ГАП [5].

Феномен ГАП

Как было указано выше, склонность к ГАП проявляется в том, что испытуемые испытывают выраженные затруднения при извлечении из памяти эпизоды конкретных событий. В экспериментальных заданиях больные депрессией с большей частотой, чем здоровые индивиды воспроизводят описания 1) повторяющихся событий («пустые выходные»), 2) событий, которые длились в течение большого промежутка времени, 3) личных семантических ассоциаций, в которых не содержится ни одного реально произошедшего события («чувство покинутости после праздников») [16].

Основной прием выявления ГАП — это Autobiographical Memory Test (или АМТ-тест) [40]. Согласно инструкции, испытуемый должен припомнить в ответ на слово-стимул (например, «одинокий», «сожалеющий», «в безопасности») какое-то событие, которое произошло в определенном месте и длилось не более одного дня. Для поиска воспоминания отводится одна минута. В случае если приведенное описание носит глобализированный характер, испытуемого просят подумать еще и вспомнить конкретное событие. Если по истечении минуты испытуемому не удается извлечь из памяти описание конкретного эпизода, то переходят к следующему слову-стимулу.

Данный тест является информативным при использовании в клинических группах.

Выявляемые с его помощью принципиальные трудности извлечения эпизодов конкретных событий являются специфической чертой тяжелых депрессивных и посттравматического стрессовых расстройств. Легкие формы склонности к ГАП, выявляемые с помощью более сенсибилизированных методик, обнаруживаются и в общей популяции и являются маркерами риска возникновения эмоциональных расстройств [1; 6; 7; 18].

Более легкие формы ГАП подразумевают не принципиальную невозможность припоминания конкретных событий, а спонтанный стиль извлечения воспоминаний, который может быть видоизменен путем использования более директивных инструкций в тесте.

Методические аспекты измерения ГАП

Несмотря на то, что классическая методика — воспроизведение воспоминаний в ответ на слова-стимулы — применяется в исследованиях уже более сорока десятилетий, методические аспекты измерения ГАП продолжают обсуждаться.

Причем как набор слов-стимулов, так и условия проведения этого теста варьируют. В одной из последних работ было показано, что уровень ГАП зависит от способа фиксации результатов теста: испытуемые, которые по условиям проведения должны были сами фиксировать свои воспоминания (письменно или печатая их за компьютером), демонстрировали значимо более высокую специфичность воспоминаний по сравнению с испытуемыми, проходившими обследование в режиме устного интервью [14].

Показана также зависимость результатов теста от типа оценки высказываний — субъективной, которую дает сам испытуемый, или экспертной. Экспертная оценка выраженности ГАП может отличаться в сторону как завышения, так и занижения по сравнению с самооценкой. С одной стороны, короткий текст описания события, доступный эксперту, может не отражать степени конкретности события, с другой стороны, испытуемый может неточно воспользоваться критериями оценки. Трудности в самооценке ГАП могут быть отражением дисфункций, лежащих в основе этого феномена [8].

Механизмы ГАП

В ранних исследованиях причина ГАП связывалась, главным образом, с травматическими переживаниями — предполагалось, что обращение к неприятным воспоминаниям блокируется (во многом бессознательно) во избежание повторения негативного опыта [39; 40].

Позднее акцент в изучении ГАП сместился к роли когнитивных стратегий совладания, в частности, стремления подавлять неприятные мысли при их проникновении в сознание и избегать, таким образом, негативных переживаний [37; 38].

Установлено, что «репрессоры» хуже вспоминают как отдаленные события детства, так и недавние события и испытывают особые трудности в извлечении из памяти образов негативных событий [27]. Эта взаимосвязь подавления негативных мыслей и воспоминаний, ГАП и сниженного настроения обнаруживается не только в клинических группах, но и в популяционных исследованиях [18].

Помимо упомянутых стратегий избегания и подавления неприятных мыслей и образов, важную роль в развитии ГАП играет руминативное мышление — пассивное сосредоточение на собственных негативных чувствах, их причинах и последствиях, на мысленном сопоставлении своих реальных обстоятельств с желаемым, но недостижимым стандартом [34; 35].

На сегодняшний день наиболее признанной считается модель, суммирующая наиболее значимые достижения в изучении ГАП и описывающая ГАП как результат комплекса когнитивных дисфункций — «Ca-R-Fa-X-model» [34; 35].

Термин «Ca-R-Fa-Х^модель образован от аббревиатуры англоязычных терминов, обозначающих комплекс дисфункций: руминаций, функционального избегания и снижения исполнительского контроля [34; 35]. Снижение исполнительских способностей (X, англ. «executive functions», в данной концепции речь идет о функциях контроля) не дает человеку возможности осознать непродуктивность своих мыслительных стратегий. Паттерн функционального (поведенческого) избегания (Fa, англ. «functional avoidance») препятствует попыткам изменить непродуктивный образ действий, заставляет сопротивляться любым активным действиям, требует пассивного избегания любой возможности столкновения с неприятными эмоциями. Привычка к многократному проигрыванию румина- тивных мыслительных цепочек (R, англ. «rumination») приводит к закреплению этой когнитивной схемы (Са, англ. «capture»).

Пациент, таким образом, остается «зафиксированным» на уровне глобализированного воспоминания («чувство покинутости после праздников») и не переходит на уровень более частных описаний отдельных эпизодов, включающих предметные и эмоционально­насыщенные детали — т. е. таких описаний, которые делают возможными рациональную оценку и переработку этого опыта, извлечение из него информации для будущих действий. Руминативное мышление вместе с избеганием делают невозможным и осознание непродуктивности такого мышления, и его коррекцию.

Эмпирические исследования ГАП

В популяционных исследованиях были зафиксированы интересные факты относительно зависимости выраженности склонности к ГАП от характера и времени фиксации извлекаемых воспоминаний, возраста, пола, др.

Например, было показано, что ГАП связана с тенденцией воспроизводить спонтанно более отдаленные по времени воспоминания. В этом эксперименте сравнивались группы дисфоричных и недисфоричных испытуемых, т. е. склонных и не склонных к дисфории. В первой пробе им давались точные инструкции относительно периода, из которого нужно было извлечь воспоминание. При такой постановке задачи разницы в выраженности ГАП не было обнаружено. Во второй пробе испытуемым предлагался спонтанный выбор периода, и в этом случае склонные к дисфории испытуемые выбирали более отдаленные периоды, и воспоминания у них были более глобализированные [21].

В другом исследовании авторы задаются вопросом о том, почему люди прибегают к глобализации в извлечении воспоминаний. Действительно ли такие обобщенные воспоминания способствуют лучшему эмоциональному самочувствию? Иными словами, работает ли механизм избегания неприятного опыта так, как это предполагается в теории? [15].

Базовая идея о том, что ГАП частично объясняется порочным кругом избегания негативного опыта и усиления его субъективной непереносимости, экспериментально не тестировалась. Для ее проверки были проведены исследования на группах подростков и студентов. Методом рандомизации были выделены две подгруппы испытуемых. В одной группе давалась инструкция привести глобализированные воспоминания в ответ на ряд слов-стимулов, в другой группе — конкретные воспоминания. Потом участникам зачитывались их воспоминания. В процессе исследования испытуемые отмечали 4 раза свое состояние: до и после теста и до и после прослушивания своих воспоминаний. В студенческой выборке однозначной связи настроения и специфичности воспоминаний не было, а подростки, действительно, отмечали лучшее эмоциональное самочувствие при воспроизведении глобальных описаний событий [15].

Ряд работ был посвящен изучению гендерных различий выраженности ГАП [28]. Согласно экспериментальным данным, у женщин уровень специфичности памяти выше, чем у мужчин [24; 22; 36]. Женщины быстрее отвечают на экспериментальные задания АМТ-теста и приводят более детализированные описания событий [17; 20], у них больше ранних детских воспоминаний, и эти воспоминания относятся к более раннему периоду жизни [32]. Эти различия проявляются уже в подростковом возрасте [9].

Авторы обзора [28] объясняют эту картину различиями в стиле общения родителей с детьми мужского и женского пола: с девочками матери больше говорят о чувствах, вследствие чего воспоминания у девочек лучше отрефлексированы, содержат эмоциональный контекст событий и в целом большее количество деталей [10; 31].

Интересные данные дают исследования взаимодействия генетических и средовых факторов в развитии склонности к ГАП. В ряде работ была описана роль полиморфизма гена 5-HTTLPR, ответственного за транспортировку серотонина и определяющего чувствительность к эмоциогенным стимулам внешней среды. Было показано, что эта чувствительность распределена континуально: в наибольшей степени она присуща носителям двух S-аллелей данного гена и в наименьшей — носителям L-аллелей. Данное свойство — чувствительность к эмоциогенным стимулам — в зависимости от средовых обстоятельств оказывается либо полезным в приспособлении и адаптации, либо наоборот.

Так, «чувствительные» носители двух S-аллелей оказываются более успешными в случае если обстоятельства их жизни не несут в себе высокой стрессовой нагрузки. В случае же роста числа стрессовых событий эти индивиды обладают более высоким риском развития эмоциональных нарушений [19].

В отношении ГАП результаты сравнения групп носителей SS-аллелей и LL-аллелей иллюстрируют взаимодействие генетических и средовых факторов. Так, у носителей SS-аллелей без стрессовой жизненной истории и перенесенного эпизода депрессии специфичность памяти самая высокая, самый высокий уровень решения текущих интерперсональных задач и самый высокий уровень эмоционального благополучия. Однако у них же, в случае переживания интенсивного или частого стресса, а также эпизода депрессивного расстройства, тяжесть симптомов и выраженность поражения памяти (оперативной, а также ГАП) наиболее высока [19].

Носители LL-аллелей менее восприимчивы к эмоциогенным стимулам и более устойчивы по отношению к стрессовым жизненным факторам, хотя и специфичность памяти у них исходно ниже. Однако в случае развития у них депрессивного расстройства прогноз течения заболевания относительно более благоприятный [19].

ГАП как предиктор риска и хронификации психических расстройств

Актуальность изучения феномена ГАП в клинической психологи обусловлена его прогностическим значением для выделения групп риска в популяции и предсказания риска хронификации психических расстройств, в частности, депрессивных расстройств, посттравматического стрессового расстройства, эмоционально-неустойчивого расстройства личности [29; 30].

Обычный дизайн исследования предполагает измерение ГАП у пациентов в момент обращения за помощью и через несколько недель, когда, согласно исследованиям и протоколам лечения, можно ожидать достижения клинической ремиссии. В зависимости от результата терапии пациенты разделяются на подгруппы респондеров (у которых, в зависимости от выбранного критерия становления ремиссии, наблюдается существенное снижение выраженности симптомов) и нонреспондеров (у которых выраженность симптомов не снижается или снижается незначительно). В большинстве исследований показано, что группы нонре- спондеров отличаются более высокой выраженностью ГАП на момент начала лечения.

Таким образом, выраженность ГАП может служить предиктором затяжного течения депрессивных и постравматического стрессовых расстройств. Учитывая, что у пациентов с пограничным личностным расстройством часто диагностируются депрессии и стрессовые расстройства, и для этой группы пациентов ГАП выступает предиктором неблагоприятного прогноза, высокой частоты самоповреждающего поведения и необходимой мишенью психотерапии [30].

Диагностика ГАП показала свою эффективность и в выделении групп риска по развитию эмоциональных расстройств, по крайней мере, в подростковой и молодежной популяции. Было показано, что ГАП сама по себе не приводит к возникновению депрессии, однако в случае столкновения с разного рода жизненными стрессовыми событиями значимо повышает риск развития расстройства [33]. В популяционных исследованиях зафиксирована также связь выраженности ГАП с неклиническими формами аффективных расстройств — эмоциональной дезадаптацией и снижением удовлетворенности качеством жизни [1; 6; 7; 18].

Заключение

Феномен ГАП вызывает большой интерес исследователей как один из аспектов функционирования автобиографической памяти, как предиктор риска и хро- нификации ряда психических расстройств и явлений эмоциональной дезадаптации, как специализированная мишень психологической помощи. Комплексная психологическая модель ГАП («Ca-R-Fa-X»-модель) обладает достаточным потенциалом, хотя и требует дальнейшей эмпирической проверки и изучения других факторов, связанных с ГАП. В частности, требует уточнения влияние на ГАП культурных контекстов и социодемографических факторов (по предварительным данным, ГАП в большей степени обусловливает уязвимость по отношению к депрессивным расстройствам у европейской молодежи и в меньшей степени — в группах старшего возраста, а также в афроамерикан­ском культурном пространстве, а также влияние формально-динамических когнитивных функций (исполнительских, рабочей памяти и др).