Генотипы полиморфных локусов генов BDNF и COMT как факторы индивидуальных различий совладающего интеллекта

Работа направлена на прояснение роли генотипов полиморфных локусов генов катехол-О-метилтрансферазы (COMT) и нейротрофического фактора мозга (BDNF) в индивидуальных различиях совладающего интеллекта. Совладающий интеллект определяется как способность человека продуктивно разрешать стрессовые ситуации, сохраняя потенциал здоровья и преумножая потенциал развития. Вариативность стратегий совладания рассматривается как проявление индивидуальных различий совладающего интеллекта. В исследовании приняли участие респонденты в возрасте от 25 до 54 лет (N = 251 чел.; M = 35,82 лет; SD = 9,50; 46% — мужского пола). Использовался «Опросник совладающего поведения» (ACS), скорректированный для взрослой выборки. Приведены свидетельства надежности опросника ACS и устойчивости трехфакторной структуры стилей совладания для взрослой выборки. Определение генотипов полиморфного локуса rs4680 в гене СОМТ и генотипов полиморфного локуса rs6265 в гене BDNF осуществлялось сотрудниками научного центра молекулярно-генетических исследований «Лаборатория ДНКОМ». Полученные результаты свидетельствуют о достоверном различии выраженности стратегий «разрядка» и «отвлечение» в зависимости от генотипа СОМТ: наибольшая — у носителей генотипа G/A, наименьшая — в случае генотипа G/G. Показано, что при таких комбинациях генотипов BDNF, как Val/Val и Val/Met, вне зависимости от сочетания рассматриваемых аллелей в гене СОМТ наблюдается примерно одинаковая востребованность стратегий «разрядка» и «отвлечение», но в случае «появления» генотипа Met/Met в гене BDNF наблюдается так называемое «расщепление» — резкое повышение востребованности непродуктивного совладания у индивидов с генотипом G/A гена СОМТ и снижение — у индивидов с генотипом G/G в гене СОМТ. По отношению к другим стратегиям совладания значимых различий не обнаружено, что требует привлечение более широкого спектра генетических маркеров для описания индивидуальных различий совладающего интеллекта.

Введение

Для описания индивидуальных различий, позволяющих человеку справиться с трудными жизненными ситуациями, используются близкие, но не тождественные понятия, такие как «адаптация», «жизнестойкость», «жизнеспособность», «совладание» и «совладающий интеллект». Часто эти термины слабо дифференцированы и используются взаимозаменяемо.

Адаптация в широком смысле рассматривается как приспособление к изменяющимся внешним и внутренним условиям. Человек, чтобы испытывать меньшее давление природной или социокультурной среды, подстраивается под обстоятельства, становится как все и теряет свою индивидуальность.

Термин «жизнестойкость» используется для описания индивидуальных различий установки личности, позволяющей справиться с трудными обстоятельствами: нужно контролировать ситуацию, влиять на нее (контроль), быть преданным значимой деятельности (вовлеченность) и не бояться препятствий (принятие риска) [29]. Реализация этой установки требует высоких энергозатрат, высокой темпераментальной активности человека [11; 34]. Однако вопрос о соотношении имеющихся ресурсов и требований среды исследователями, оперирующими данным термином, как правило, не затрагивается. Следует отметить, что при формировании жизнестойкости возможен обратный эффект [22]. Трехлетнее лонгитюдное исследование показало снижение жизнестойкости у более академически успешных курсантов норвежских военных академий [24].

Жизнеспособность рассматривают как способность к быстрому восстановлению физического и психического здоровья после травм [23], а также как процесс и результат успешной адаптации к сложным жизненным ситуациям [33]. А.В. Махнач существенно расширяет понимание жизнеспособности, определяя данный конструкт как «…способность человека к преодолению неблагоприятных жизненных обстоятельств с возможностью восстанавливаться и использовать для этого все возможные внутренние и внешние ресурсы, способность к жизни во всех ее проявлениях, способность существовать и развиваться» [10]. Повышение жизнеспособности связывается с ростом организации различных форм адаптации. Вопрос о конгруэнтности способов адаптации индивидуальным возможностям человека отодвигается на второй план, поэтому трудно реализовать переход от теории и эксперимента к индивидуальной практике.

Термин «совладание» охватывает вопросы способов преодоления трудных ситуаций, адекватных личностным особенностям и стрессору [9]. Если ситуация привычная, то роль интеллекта невелика, в сложной или новой ситуации интеллект играет критическую роль в силу необходимости анализа множества альтернатив и выбора подходящего копинга [15]. К вопросу организации индивидуального опыта совладания исследователи практически не обращаются.

Совладающий интеллект определяется как способность человека продуктивно разрешать стрессовые ситуации, сохранять потенциал здоровья и преумножать потенциал развития. В центре внимания исследователей — конгруэнтность ресурсов субъекта стрессору и опыт преодоления стрессовых ситуаций, определяющий продуктивность и вариации совладающего поведения в терминах скорости (временные затраты на разрешение трудной ситуации), легкости (затраченные ресурсы; гибкость/ригидность переключения с одной стратегии на другую) и вариативности совладания (широкий/узкий репертуар копинг-стратегий). Если регуляторные системы организма успешно справляются с разными видами нагрузок, диагностируется высокая темпераментальная активность, то открывается возможность использования широкого репертуара стратегий совладания без вреда для здоровья человека; в случае высокого напряжения регуляторных систем при выполнении тех или иных видов нагрузок и сниженной темпераментальной активности задействование широкого репертуара копингов нецелесообразно, это неминуемо приведет к эмоциональному выгоранию и психосоматическим расстройствам. Высокий совладающий интеллект означает способность предвидеть, трансформировать трудные жизненные ситуации и свой опыт, планировать поэтапное разрешение стрессовой ситуации и восстановление после стрессора исходя из своих индивидуальных возможностей, самого стрессора и допустимых в данной социокультурной группе способов разрешения трудных ситуаций. Таким образом, вариативность и выраженность стратегий совладания рассматривается как проявление индивидуальных различий совладающего интеллекта [1; 26; 35].

Критериями продуктивного совладания в широком смысле являются: (1) прогрессивное развитие субъекта совладания; (2) сохранение здоровья за счет быстрого восстановления после стрессовых ситуаций; (3) преобладание позитивного опыта разрешения стрессовых ситуаций и положительных эмоций.

Совладающий интеллект — это многоуровневый конструкт, микроуровень которого представлен биохимическими/нейрональными особенностями организма; мезоуровень — индивидуальными психологическими особенностями субъекта, обусловливающими процесс концептуализации стрессовой ситуации и выбор конгруэнтного среде, стрессору и особенностям индивидуальности копинга; макроуровень — уровень коллективного субъекта, на котором согласованные действия группы обеспечивают синергетический эффект разрешения трудных жизненных ситуаций, в случае несогласованных действий происходит перенапряжение каждого индивида и истощение ресурсов вплоть до летального исхода [1; 35]. Высокий уровень совладающего интеллекта предполагает конгруэнтность микро-, мезо- и макроуровней.

Настоящее исследование посвящено анализу связей между микро- и мезоуровнями совладающего интеллекта. Обзоры научных исследований показали, что в качестве факторов, обусловливающих индивидуальные различия совладающего интеллекта, могут рассматриваться гены BDNF (rs6265) и COMT (rs4680) [8; 13; 26].

Ген BDNF у человека кодирует полипептид BDNF (brain-derived neurotrophic factor, BDNF). В гене BDNF имеется полиморфный локус, приводящий к замене нуклеотида гуанин на аденин. Наиболее распространенный аллель G кодирует Val, а аллель A кодирует Met. Наличие полиморфизма BDNF обусловливает появление нейропластических изменений мозговой ткани и нарушений синаптической передачи. Низкая доступность BDNF (наличие аллеля Met) связана со сниженным уровнем интеллекта и высокой уязвимостью к стрессу [19]. Генотип Val/Met гена BDNF связан с более выраженной эмоциональной реакцией, как на положительные, так и на отрицательные стимулы, генотип Val/Val — с более тщательной обработкой деталей зрительного образа [3]. Полипептид BDNF участвует в широком спектре нейрофизиологических процессов, является основным регулятором деятельности для нескольких типов нейронов, включая сенсорные нейроны, ганглиозные клетки сетчатки, спинномозговые двигательные нейроны, некоторые холинергические и дофаминергические нейроны. BDNF — белок, участвующий в процессе развития, выживания и поддержания активности нейронов [12; 30]. Полифункциональность данного пептида делает его одним из важнейших модуляторов нейропластичности мозга, что обусловливает эффективность обучения, памяти, внимания, мышления и других когнитивных функций [17; 18; 27; 30]. Считается, что основные изменения, связанные с выживанием и поддержанием активности нейронов, зависят от модификации синаптической передачи BDNF, особенно в гиппокампе и неокортексе [16]. Хронический стресс снижает уровень BDNF в гиппокампе и префронтальной коре [28]. По данным А.Г. Фаустовой и О.Н. Красноруцкой, нейротрофический фактор головного мозга может рассматриваться в качестве нейробиологического маркера психологической устойчивости и эффективного совладания с последствиями психотравмирующей ситуации. Высокое содержание BDNF связано с отсутствием признаков психотического состояния, сохранностью морально-нравственных ориентиров и избеганием различных способов мысленного ухода от проблемы, уверенностью индивида в своих способностях совладать с влиянием психологической травмы [14].

Ген COMT кодирует белок — цитозольный фермент, катализирующий присоединение метильной группы к катехоламинам (адреналину, норадреналину и дофамину), обмен которых в организме является ключевым звеном, обусловливающим умственную и физическую работоспособность, скорость мышления и его качество. При физической нагрузке, сильном стрессе и других воздействиях на организм в кровь выделяются катехоламины — это приспособительная реакция, в результате которой организм отвечает на воздействие извне. Активность фермента CОМТ различается из-за генетического полиморфизма, кодирующего его гена COMT. Участок ДНК в составе гена СОМТ, в котором происходит замена гуанина (G) на аденин (А) в позиции 472, называется генетическим маркёром G472A. Если в данной позиции находится гуанин (G), такой вариант гена обозначается как G-аллель, а если аденин (А) — A-аллель. Катехол-О-метилтрансфераза (СОМТ) регулирует передачу нервного импульса, влияет на особенности эмоциональных реакций, участвует в метаболизме эстрогенов. Выявлено, что полиморфизм гена СОМТ ассоциирован с точностью распознавания лицевых экспрессий и с уровнем эмоционального интеллекта [2]; носители генотипа G/G гена COMT достоверно лучше распознают эмоции удивления, страха, печали [6]. COMT моделирует процесс неадаптивного совладания. Показано, что женщины с генотипом А/А демонстрируют большую выраженность неадаптивного совладания по сравнению с носителями генотипа A/G и G/G [20]. Мужчины с генотипом А COMT отличаются более высокой способностью справляться со стрессом по сравнению с мужчинами с генотипом G/G. Мужчины, у которых генотип G/G COMT сочетается с генотипом Val/Val BDNF, как правило, демонстрируют более низкую устойчивость к стрессу, по сравнению с мужчинами, у которых генотип G/G COMT сочетается с генотипом BDNF Met, в то время как мужчины с генотипом A COMT и генотипом Val/Val BDNF, как правило, характеризуются более высокой устойчивостью к стрессу, чем мужчины, у которых генотипом A COMT сочетается с генотипом Met BDNF [25]. Полиморфные локусы rs6265 гена BDNF и rs4680 гена COMT связаны с общей темпераментальной активностью [31], характеризующей работоспособность, темп и легкость переключения с одной программы поведения на другую [32]. BDNF и COMT вовлекаются в регуляцию широкого спектра поведенческих реакций, что открывает возможность рассмотрения полиморфных локусов генов BDNF и COMT в качестве генетических факторов совладающего интеллекта.

Организация исследования

Выборка

В экспериментальном исследовании принял участие 251 доброволец в возрасте от 25 до 54 лет, среди них 46% мужчин. Данные собирались в Москве и Екатеринбурге. Большинство респондентов имеют высшее образование (89%), многие работают по специальности (58,3%) и состоят в браке (65,2%), доля разведенных составляет всего 6,8%, вдов — 0,8%. Жалоб на здоровье на момент исследования не поступало. Большую часть выборки составляют носители генотипа Val/Val BDNF и генотипа G/A СОМТ. Респондентов, у которых генотип Met/Met BDNF сочетается с генотипом A/A СОМТ не выявлено (табл. 1).

Таблица 1. Частота встречаемости генотипа (N = 251)

Процедура исследования

Дизайн исследования одобрен локальным этическим комитетом ФГБОУ ВО УГМУ Министерства здравоохранения Российской федерации (Протокол № 5 от 16.06.2023). Участников заранее информировали о целях и процедуре исследования, возможных рисках и выгодах, о том, как подготовиться к забору биоматериала. После подписания информированного добровольного согласия на забор биоматериала и безвозмездное участие в исследовании в целях содействия развитию науки респонденты заполняли тестовую тетрадь. Сбор и анализ биоматериалов (венозная кровь) для исследования осуществлялся сотрудниками научного центра молекулярно-генетических исследований «Лаборатория ДНКОМ» (г. Москва).

Методы исследования

Биохимические методы анализа: определение генотипа BDNF (rs6265) и генотипа COMT (rs4680) у респондентов осуществлялось сотрудниками научного центра молекулярно-генетических исследований «Лаборатория ДНКОМ».

Психологические методы: Опросник совладающего поведения Э. Фрайденберг и Р. Льюиса (ACS) [21] в адаптации Т.Л. Крюковой [9], скорректированный для взрослой выборки.

Статистическая обработка данных реализовывалась с использованием программного пакета IBM Statistics 28: дескриптивный анализ (среднее, стандартное отклонение, асимметрия и эксцесс), факторный анализ (метод главных компонент, вращение Варимакс с нормализацией Кайзера), общее линейное моделирование (одномерный подход). Корректировка доверительных интервалов осуществлялась на основе критерия Бонферрони.

Результаты

Опросник — «такой же измерительный прибор, как вольтметр, термометр или барометр, и результаты, которые он показывает, зависят от величины свойства у испытуемого, а также от самой процедуры измерения» [4]. Следуя рекомендации В.Н. Дружинина, прежде чем приступить к проверке гипотез, необходимо оценить надежность используемого инструментария на исследуемой выборке. Поэтому в описание результатов включен дескриптивный (оценка надежности) и факторный (оценка воспроизводимости трехфакторной стилевой структуры) анализ.

Дескриптивный анализ

Асимметрия и эксцесс показателей (табл. 1) лежат в пределах от –1 до +1, что указывает на нормальное распределение данных. Внутренняя согласованность (Альфа Кронбаха) приемлема для большинства шкал опросника совладающего поведения (ACS) и позволяет использовать данный опросник с учетом коррекции некоторых вопросов (пп. 19, 53, 77) применительно к взрослым участникам исследования.

Согласно представленным данным, современные высокообразованные россияне для совладания с ежедневными стрессовыми нагрузками чаще всего прибегают к таким стратегиям совладания, как «решение проблемы», «работа и достижения», «отвлечение», «социальная поддержка» и «позитивный фокус». Стратегия совладания «общественные действия» для них мало характерна (табл. 2).

Таблица 2. Меры центральной тенденции, изменчивости, характеристики формы распределения показателей стратегий совладания и Альфа Кронбаха для шкал (N = 251)

Факторный анализ

Опросник совладания (ACS; [21]) состоит из 80 пунктов, сгруппированных в 18 шкал — стратегий совладания. В настоящем исследовании не стоит задача проверки структурной валидности опросника с проведением эксплораторного и последующего конфиматорного анализа. Однако для целей исследования важно оценить стилевую структуру совладания, различающуюся у разных авторов. Авторы опросника ACS Э. Фрайденберг и Р. Льюис [21] постулируют трехфакторную стилевую структуру совладания: (1) продуктивный стиль, объединяющий такие стратегии совладания, как «решение проблемы», «работа, достижения», «религиозная поддержка» и «позитивный фокус»; (2) непродуктивный — «игнорирование», «уход в себя», «надежда на чудо», «разрядка», «самообвинение», «беспокойство», «несовладание», «отвлечение» и «активный отдых»; (3) социальный (совладание с помощью других людей) — «социальная поддержка», «друзья», «принадлежность», «общественные действия» и «профессиональная помощь») [9].

В настоящей работе мы не затрагиваем вопрос правомерности отнесения тех или иных стратегий к группе продуктивных или непродуктивных, поскольку полагаем, что каждая стратегия в зависимости от имеющихся ресурсов и конкретной стрессовой ситуации может выступать и как продуктивная, и как непродуктивная [1], но при указании стилевой группы следуем принятой в литературных источниках терминологии.

Асимметрия и эксцесс (табл. 2) указывают на нормальность распределения показателей, что позволяет обратиться к параметрическим методам анализа. Критерий Кайзера—Мейера—Олкина = 0,756, значимость критерия сферичности Бартлета < 0,001 свидетельствуют о приемлемой адекватности данных для проведения факторного анализа. Точка перегиба графика собственных значений (рис. 1) указывает на трехфакторную структуру. Трехфакторная структура была также получена и в случае факторного анализа для ранговых переменных (jamovi, version 2.6). Низкие значения межфакторных корреляций указывают на относительную независимость факторов. Результаты, представленные в табл. 3, свидетельствуют о приемлемой пригодности трехфакторной модели на основе ранговых переменных. Однако для того, чтобы иметь возможность сопоставить полученные нами данные с данными других авторов, обратимся к результатам, полученным на основе факторного анализа для параметрических переменных.

Таблица 3. Показатели соответствия модели

Рис. 1. График собственных значений

Трехфакторная стилевая структура совладающего поведения, как показано в табл. 4, воспроизводится и на выборке взрослых респондентов. Исключение составляет стратегия «уход в себя», которая оказалась с отрицательным знаком в социальных стратегиях совладания, что вполне логично.

В первый фактор «непродуктивный стиль» вошли эмоционально нагруженные стратегии с высокими факторными весами: «игнорирование» (0,763), «несовладание» (0,756), «самообвинение» (0,737), «чудо» (0,696), «разрядка» (0,591) и «беспокойство» (0,514).

Второй фактор «социальный стиль» представлен такими стратегиями как «социальная поддержка» (0,822), «друзья» (0,686), «принадлежность» (0,636), «уход в себя» (–0,590), «профессиональная помощь» (0,568) и «общественные действия» (0,528).

Третий фактор «продуктивный стиль» охватывает стратегии «позитивный фокус» (0,696), «работа, достижения» (0,633), «решение проблемы» (0,477) и «религиозная поддержка» (0,470).

Таблица 4. Матрица повернутых компонент

Примечание: жирным шрифтом выделены значимые факторные веса.

Общее линейное моделирование (одномерный подход)

Критерии оценки равенства дисперсий ошибок Ливиня свидетельствует о пригодности данных к общему линейному моделированию (ОЛМ, одномерный подход).

Для оценки роли генетических факторов (BDNF и СОМТ) в вариациях индивидуальных различий совладания мы последовательно для каждой из 18 стратегий проверяли следующие три гипотезы.

(H1): Существует ли главный эффект фактора BDNF, т. е. существует ли значимое различие в выраженности стратегии совладания в зависимости от генотипа (Val/Val, Val/Met, Met/Met) гена BDNF и какова степень этого различия?

(H2): Существует ли главный эффект фактора СОМТ, т. е. существует ли значимое различие в выраженности стратегии совладания в зависимости от генотипа (G/G, G/A, A/A) гена СОМТ и какова степень этого различия?

(H3): Существует ли взаимодействие факторов BDNF и СОМТ, т. е. зависит ли влияние одного фактора от вариаций генотипа другого фактора?

Гипотезы (H2) и (H3) нашли свое статистическое подтверждение только по отношению к зависимым переменным «разрядка» и «отвлечение».

Оценка эффектов межгрупповых факторов проверки трех основных гипотез двухфакторного дисперсионного анализа показала следующее.

(H1): Независимая переменная BDNF не оказывает статистически значимого влияния на распределение зависимой переменной «разрядка» (средние значения для генотипов Val/Val, Val/Met, Met/Met гена BDNF составили соответственно: 44,94 ± ,96, 48,33 ± 1,62, 45,00 ± 5,64,F = 1,616, p = 0,201, η2 = 0,013).

(H2): Независимая переменная СОМТ оказывает статистически значимое влияние на распределение зависимой переменной «разрядка» (средние значения для генотипов G/G, G/A, A/A гена СОМТ составили соответственно: 39,49 ± 2,61, 51,36 ± 3,05, 48,62 ± 1,87; F = 5,212, p = 0,006, η2 = 0,041).

(H3): Обнаружено статистически значимое взаимодействие между независимыми переменными BDNF и СОМТ, т. е, выраженность стратегии «разрядка» (рис. 2) обусловлена сочетанием генотипа (Val/Val, Val/Met, Met/Met) гена BDNF и генотипа (G/G, G/A, A/A) гена СОМТ (F = 3,440, p = 0, 018, η2 = 0,041).

Рис. 2. График средних значений зависимой переменной «разрядка» при разных вариациях генотипов BDNF и СОМТ

Разрядка — стратегия совладания с трудной жизненной ситуацией за счет эмоционального отреагирования, вымещения своих неудач на других и употребления психоактивных веществ. Эта стратегия наиболее выражена у носителей генотипа Met/Met гена BDNF в сочетании с генотипом G/A гена СОМТ, меньше всего — у носителей генотипа Met/Met гена BDNF в сочетании с генотипом G/G гена СОМТ.

Аналогичная картина наблюдается и в отношении стратегии «отвлечение», т. е. стремление отвлечься от решения проблем и отдохнуть наиболее свойственна респондентам, у которых генотип Met/Met гена BDNF сочетается с генотипом G/A гена СОМТ и менее свойственна данная стратегия респондентам, у которых одновременно выявляются генотип Met/Met гена BDNF и генотип G/G гена СОМТ. Оценка эффектов межгрупповых факторов проверки трех основных гипотез двухфакторного дисперсионного анализа показала следующее.

(H1): Независимая переменная BDNF не оказывает статистически значимого влияния на распределение зависимой переменной «отвлечение» (средние значения для генотипов Val/Val, Val/Met, Met/Met гена BDNF составили соответственно: 70,01 ± 0,97, 70,83 ± 1,63,71,17 ± 5,68; F = 0,102, p = 0,903, η2 = 0,001).

(H2): Независимая переменная СОМТ оказывает статистически значимое влияние на распределение зависимой переменной «отвлечение» (средние значения для генотипов G/G, G/A, A/A гена СОМТ составили соответственно: 64,23 ± 3,07, 77,28 ± 3,08, 70,15 ± 1,88; F = 5,239, p = 0,006, η2 = 0,041).

(H3): Обнаружено статистически значимое взаимодействие между независимыми переменными BDNF и СОМТ, т. е. выраженность стратегии «отвлечение» (рис. 3) обусловлена сочетанием генотипов (Val/Val, Val/Met, Met/Met) гена BDNF и генотипов (G/G, G/A, A/A) гена СОМТ (F = 4,605, p = 0, 004, η2 = 0,054).

Полученные данные согласуются с исследованиями, свидетельствующими о большей устойчивости к стрессу мужчин, носителей генотипов G/G гена СОМТ и Met/Met гена BDNF [25].

Рис. 3. График средних значений зависимой переменной «отвлечение» при разных вариациях генотипов BDNF и СОМТ

Обсуждение

Результаты дескриптивного и факторного анализа показали пригодность опросника совладающего поведения (ACS) с учетом коррекции пунктов 19, 53, 77 для взрослой выборки; отмечается достаточная надежность шкал и устойчивость трехфакторной стилевой структуры (социальный стиль, продуктивный стиль и непродуктивный стиль). Если на взрослой выборке первый фактор составили непродуктивные стратегии, второй — социальные, а третий — продуктивные, то для 18—19-летних респондентов в первый фактор вошли социальные стратегии, второй — непродуктивные, третий, также, как и у взрослых респондентов, — продуктивные [7]. Но состав и факторные веса различаются: у молодых людей продуктивный стиль (9,2 %) сформирован стратегиями «работа, достижение» (0,767), «решение проблемы» (0,726), «активный отдых» (0,513) и «позитивный фокус» (0,510) [7]; у взрослых — «позитивный фокус» (0,696), «работа, достижения» (0,633), «решение проблемы» (0,477) и «религиозная поддержка» (0,470) [7].

Сопоставляя графики средних значений зависимых переменных (рис. 2 и 3), можно отметить, что самая большая частота обращения к стратегиям «разрядка» и «отвлечение» отмечается у респондентов при сочетании генотипа G/A гена СОМТ и генотипа Met/Met гена BDNF, самая низкая — при сочетании генотипов G/G гена СОМТ и Met/Met гена BDNF. Следует особо подчеркнуть, что размер эффекта мал. То есть сочетание генотипа G/A гена СОМТ и генотипа Met/Met гена BDNF указывает только на повышенный риск непродуктивного совладания, но не предопределяет его.

Как показали результаты исследований, продуктивный стиль сопряжен с высокой темпераментальной активностью, непродуктивный — с высокой темпераментальной эмоциональностью [34]; выявлены значимые ассоциации общей темпераментальной активности с генотипами полиморфных локусов генов BDNF и СОМТ [31]. Однако выдвигаемые гипотезы о вариациях индивидуальных различий совладания как проявления совладающего интеллекта в зависимости от генотипа полиморфного локуса гена COMT, а также от его взаимодействия с генотипом полиморфного локуса гена BDNF подтвердились только по отношению к двум из восемнадцати стратегий совладания, а именно «разрядка» и «отвлечение», входящих в непродуктивную стилевую группу. По отношению к другим стратегиям значимых различий не обнаружено, что требует анализа более широкого спектра генетических маркеров для понимания индивидуальных различий совладающего интеллекта.

Заключение

Исследования совладающего интеллекта поднимают вопросы «квалифицированного использования своего тела» [5], духа, индивидуального опыта и опыта коллективного субъекта. Решение этих вопросов напрямую связано с решением проблемы активного долголетия, сохранения физического и психического здоровья в условиях повышенной стрессогенности жизни.
Как показало настоящее исследование, для взрослых высокообразованных россиян не характерен копинг «Общественные действия», что указывает смещение данной этнокультурной группы в сторону индивидуалистических культур. Тем не менее для них важна социальная поддержка. Они многое игнорируют, часто не совладают, обвиняют себя, но все равно настроены на позитив. Продуктивное и непродуктивное совладание часто сосуществует, «…подобно концепции инь и янь, каждый положительный или отрицательный элемент содержит семя своей противоположности» [36].

Ограничения полученных результатов и сделанных на их основе выводов связано с выборкой исследования представленной преимущественно высокообразованными респондентами Москвы и Екатеринбурга, что затрудняет перенос полученных результатов на другие этнокультурные группы; с малой численностью носителей генотипов Met/Met гена BDNF и отсутствием респондентов сочетающих генотип Met/Met гена BDNF и генотип А/А гена СОМТ; анализировалось «совместное действие» на индивидуальные различия проявления совладающего интеллекта только двух генов BDNF и СОМТ, вопросы о том, какие генетические маркеры ассоциированы с другими проявлениями совладающего интеллекта остались за рамками исследования. Тем не менее полученные результаты обращают внимание на повышенный риск вымещения своих неудач на других, употребления психоактивных веществ и ухода от решения проблем у носителей генотипа Met/Met гена BDNF в сочетании с генотипом G/A гена СОМТ.

1. Волкова Е.В., Куваева И.О. Совладающий интеллект: дифференционно-интеграционный подход. М.: Институт психологии РАН, 2023. 409 с. DOI:10.38098/mng_23_0464
2. Воробьева Е.В., Косоногов В.В., Ковш Е.М. Эмоциональный интеллект: генетические и психофизиологические корреляты. М.: Мир науки, 2021. 96 c.
3. Денисова Е.Г., Ермаков П.Н., Абакумова И.В., Сылка Н.В. Субъективное благополучие преподавателей в современных условиях: эмоционально-личностные и метакогнитивные предикторы // Психологическая наука и образование. 2024. Том 29. № 1. С. 16—30. DOI:10.17759/pse.2024290102
4. Дружинин В.Н. Экспериментальная психология. СПб: Питер, 2000. 320 c.
5. Дубынин В. Мозг и его потребности: от питания до признания. М.: Альпина нон-фикшн, 2023. 572 с.
6. Ковш Е.М., Явна Д.В., Бабенко В.В., Ермаков П.Н., Воробьева Е.В., Денисова Е.Г., Алексеева Д.С. Успешность распознавания лицевых экспрессий носителями различных генотипов генов COMT, DRD4, 5HT2A, MAOA // Экспериментальная психология. 2022. Том 15. № 3. С. 121—139. DOI:10.17759/exppsy.2022150309
7. Куваева И.О. Соотношение организации концепта Стресс и совладающего поведения у студентов разных этнокультурных групп. дис… канд. психол. наук. по специальности 19.00.13 «Психология развития, акмеология». М.: 2021. 263 c.
8. Куваева И.О., Волкова Е.В. Нейрохимические маркёры совладающего интеллекта // Казанский медицинский журнал. 2024. Том 105. № 2. С. 260—271.
9. Крюкова Т.Л. Методы изучения совладающего поведения: три копинг - шкалы. изд. 2-е, исправленное, дополненное). Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова — Авантитул, 2010. 64 c.
10. Махнач А.В. Жизнеспособность как междисциплинарное понятие // Психологический журнал. 2012. Том 33. № 6. С. 84—98.
11. Митрофанова Е.Н. Взаимосвязи активности и жизнестойкости на разном уровне их выраженности // Гуманитарные исследования. Педагогика и психология. 2022. № 11. С. 81—89.
12. Сутормина Н.В. Роль нейротрофического фактора мозга (BDNF) в физической активности (обзор) // Комплексные исследования детства. 2022. Том 4. № 2. С. 124—133. DOI:10.33910/2687-0223-2022-4-2-124-133
13. Теплякова О.В., Куваева И.О., Волкова Е.В. Стресс, воспаление и стратегии совладающего поведения - ассоциация с ревматологической патологией // Казанский медицинский журнал. 2023. Том 104. № 6. С. 885—895.
14. Фаустова А.Г., Красноруцкая О.Н. Роль нейротрофического фактора головного мозга (BDNF) в процессе совладания с последствиями психотравмирующей ситуации // Российский медико-биологический вестник имени академика И.П. Павлова. 2021. Том 29. № 4. С. 521—530. DOI:17816/PAVLOVJ83496
15. Хазова С.А. Когнитивные ресурсы совладающего поведения: эмпирические исследования. Кострома: Мин. образования и науки РФ—КГУ им. Н. А. Некрасова, 2010. 149 с.
16. Binder D.K., Scharfman H.E. Brain-derived neurotrophic factor // Growth Factors. 2004. Vol. 22. № 3. P. 123—131. DOI:10.1080/08977190410001723308
17. Caffino L., Mottarlini F., Fumagalli F. Born to protect: Leveraging BDNF against cognitive deficit in Alzheimer’s disease // CNS Drugs. 2020. 34. P. 281—297. DOI:10.1007/s40263-020-00705-9
18. Camuso S., Rosa P., Fiorenza M.T., Canterini S. Pleiotropic effects of BDNF on the cerebellum and hippocampus: Implications for neurodevelopmental disorders // Neurobiology of Disease. 2022. 163. Article 105606. DOI:10.1016/j.nbd.2021.105606
19. Chau C.M., Cepeda I.L., Devlin A.M., Weinberg J., Grunau R.E. The Val66Met brain-derived neurotrophic factor gene variant interacts with early pain exposure to predict cortisol dysregulation in 7-year-old children born very preterm: Implications for cognition // Neuroscience. 2017. Vol. 342. P. 188—199. DOI:10.1016/j.neuroscience.2015.08.044
20. FinanH., Zautra A.J., Davis M.C., Lemery-Chalfant K., Covault J., Tennen H. COMT moderates the relation of daily maladaptive coping and pain in fibromyalgia // Pain. 2011. Vol. 152. № 2. P. 300—307. DOI:10.1016/j.pain.2010.10.024
21. Frydenberg E., Lewis R. Adolescent Coping Scale: Manual. ACER press, Melbourne,
22. Halata O.S. Educational persistence and hardiness of university students // The European Journal of Education and Applied Psychology. 2020. № P. 35—39.
23. Harms P. D., Brady L., Wood D., Silard A. Resilience and well-being // Handbook of well-being / E. Diener, S. Oishi, & L. Tay (Eds.). Salt Lake City, UT: DEF Publishers, 2018.
24. Hystad S.W., Eid J., Johnsen B.H., Laberg J.C., Bartone P.T. Psychometric properties of the revised Norwegian Dispositional Resilience (Hardiness) Scale // Scandinavian Journal of Psychology. 2010. № 51. P. 237—245.
25. Jee In Kang, Se Joo Kim, Yun Young Song, Kee Namkoong, Suk Kyoon An. Genetic Influence of COMT and BDNF Gene Polymorphisms on Resilience in Healthy College Students // Neuropsychobiology. 2013. Vol. 68. № P. 174—180. DOI:10.1159/000353257
26. Kuvaeva I.O., Volkova E.V. Biochemical Correlates of Individual Differences in Coping Intelligence // Natural Systems of Mind. 2022. Vol. 2. № P. 18—34. DOI:10.38098/nsom_2022_02_02_03
27. Lu B., Nagappan G., Lu Y. BDNF and synaptic plasticity, cognitive function, and dysfunction / Neurotrophic Factors (Handbook of Experimental Pharmacology, 220). 2014. Р. 223—250. Publisher: Springer; 2014th edition. DOI:10.1007/978-3-642-45106-5_9
28. Miao Z., Wang Y., Sun Z. The relationships between stress, mental disorders, and epigeneticregulation of BDNF // International Journal of Molecular Sciences. 2020. 21. № 4. Article 1375. DOI:10.3390/ijms21041375
29. Maddi S.R., Matthews M.D., Kelly D.R., Villarreal B., White M. The role of hardiness and grit in predicting performance and retention of USMA cadets // Military Psychol. 2012. Vol. 24. P. 19—28.
30. Mizoguchi Y., Yao H., Imamura Y., Hashimoto M., Monji A. Lower brain-derived neurotrophic factor levels are associated with age-related memory impairment in community-dwelling older adults: the Sefuri study // Scientific Reports. 2020. Vol. 10. № 1:16442. DOI:10.1038/s41598-020-73576-1
31. Nurgalieva A.Kh., Bashkatov S.A., Volkova E.V., Petrova S.G., Takhirova Z.R., Mustafin R.N., Fedorova Y.Y., Prokofyeva D.S., Khusnutdinova E.K. Analysis of associations of alleles and genotypes of polymorphic loci of a range of candidate genes with phenotypic variations at the level of intelligence // Opera medica et physiologica. 2023. Vol. 10. № P. 37—52.
32. Rusalov V.M. Some Theoretical Problems of Constructing of a Special Theory of Human Individuality // Natural Systems of Mind. 2022. Vol. 2. № P. 68—81. DOI:10.38098/nsom_2022_02_01_08
33. Vandenbos G.R. APA dictionary of psychology (2nd ed.). Washington, DC: American Psychological Association, 2015. 1204 p.
34. Volkova E.V., Kalugin A.Yu., Rusalov V.M. Personality Traits, Attitudes to Life and Patterns of Behavior // Natural Systems of Mind. 2022. Vol. 2. № P. 31—46. DOI:10.38098/nsom_2022_02_01_03
35. Volkova E.V., Rusalov V.M., Dokuchaev D.A., Volkova N.E. Coping-intelligence of the nations // Natural Systems of Mind. 2022. Vol. 2. № 2. P. 5—12.
36. Wong P.T.P. Toward a dual-systems model of what makes life worth living // The Human Quest for Meaning. Routledge, Taylor & Francis Group, 2013. 3—22.