9 ноября исполнилось 115 лет со дня рождения Блюмы Вульфовны Зейгарник
Дорогие читатели, редакция портала публикует
фрагмент интервью с Аллой Борисовной Холмогоровой, посвященное 115-ти
летию со дня рождения Блюмы Вульфовны Зейгарник.
Алла Борисовна, бывшая студентка и аспирантка Блюмы Вульфовны, написавшая под её руководством кандидатскую диссертацию на тему «Нарушения рефлексивной регуляции познавательной деятельности при шизофрении», поделилась воспоминаниями о своем Учителе.
- Алла Борисовна, как Вы познакомились с Блюмой Вульфовной?
Когда я поступила на факультет психологии, то оказалась в одной группе с девушкой, которая находилась в состоянии психоза. Тогда о клинической психологии я даже и не думала, но такая проблема произвела на меня огромное впечатление, и я решила идти на кафедру нейро- и патопсихологии. Конечно, всем было известно, что Блюма Вульфовна Зейгарник пишет книги и учебники, по которым мы учились. Надо признаться, что подошла я к ней просто, когда она была на кафедре. Мне было страшно, казалось, что нужно как-то специально что-то предпринимать, особенно если хочется попасть к ней в «курсовики».
К тому моменту у меня уже была дочь, а на факультете ходили такие слухи, что студенток с детьми не любят, мол, они плохо работают. И я сказала ей: «Блюма Вульфовна, я знаю немецкий, хочу изучить школу Левина, но у меня есть один недостаток – ребенок». – «Хм, что ж это за недостаток? Наоборот, у Вас уже одно дело сделано! Теперь можно и наукой заниматься», – меня тогда сразу удивила эта особенная доброта, было видно, что она хорошо относится к студентам. Преподаватели тогда были разные, и мы не были приучены к тому, что все может как-то так гладко сразу проистекать.
На момент нашего знакомства она была уже очень старенькая, очень маленькая, у нее был нервный тик – глазки все время передергивало, говорили, что это еще с тех пор, как ей выпали все испытания. Ручки маленькие, как птичьи лапки, неброско она ими так жестикулировала.
У нас сразу возник хороший контакт. Позже Блюма Вульфовна часто приглашала меня к себе домой. Ей было уже тяжело принимать своих студентов на кафедре, поэтому со своей курсовой и переводами я часто ходила к ней в гости.
- А как строилась работа вокруг курсовой, диплома? Было сложно?
Знаете, было очень много самостоятельной работы. Именно благодаря контакту с Блюмой Вульфовной я усвоила такую вещь – человек должен заниматься тем, что ему интересно. Возможно, несколько раз все придется сменить, сделать выбор и все-таки прийти к тому предмету, который интересен именно вам. Поэтому Блюма Вульфовна ничего не навязывала, всегда предлагала разные варианты для работы. Она сразу сказала, что ей очень интересна проблема саморегуляции, а я на тот момент знакомилась с методикой решения творческих задач. Это было совсем что-то новое для Блюмы Вульфовны – школа рефлексивного подхода только развивалась, и она с энтузиазмом все это приняла. Ее отличала удивительная открытость опыту, она была не из тех, кто относится ко всему новому с подозрением.
- Как строились Ваши отношения за пределами научных интересов?
Блюма Вульфовна все время вникала в личную жизнь своих студентов! Она никогда не была назойливой, не выспрашила, но с ней всегда хотелось поделиться, это было очень легко. Она никогда не критиковала, но всегда очень ненавязчиво могла дать совет. И немножко, совсем немножко, она делилась чем-то из своей личной жизни. У нее тогда было два внука: подросток Андрей, который является главным биографом Блюмы Вульфовны, и младший внук Миша, он сейчас врач. Когда я приходила к Блюме Вульфовне домой, она сначала обязательно предлагала попить чаю в неформальной обстановке, и говорила: «Аллочка, заберите, пожалуйста, Мишку», – и я ходила за ним в садик.
У Блюмы Вульфовны была очень приятная семья: совершенно замечательная невестка, которую она всегда звала «моя Шурочка», и младший сын, Владимир Альбертович, с которым она жила. Они были удивительно терпеливыми и толерантными людьми, потому что дома всегда были студенты, аспиранты или преподаватели. Я всегда извинялась перед ними, когда приезжала, а в ответ слышала всегда одно и то же: «Что Вы, Алла, мы Вам рады!» И мы всегда с ними общались, находили общие темы. С Владимиром Альбертовичем мы до сих пор поддерживаем отношения, так же, как и с Андреем. Так сложилось, что я полюбила всю семью Блюмы Вульфовны.