Изучение аграрной истории на региональном уровне в России I половины XX века

Многие из региональных исследований проводились параллельно с международными научными проектами по аграрной истории России, значительная часть региональных ис­следователей имели прямые контакты с участниками проекта, получили у них консультации [1]. В регионах исследователи имеют возможность получить большое количество однотип­ных и легко сопоставимых массовых исторических источников, которые позволяют просле­дить реализацию решений центральной власти на местном уровне, выявить региональные особенности, а также реакцию населения на политику власти.

В нашей статье мы остановимся на региональных документальных публикациях. Боль­шинство сборников помимо документов включают обширный научно-справочный аппарат. За последние полтора десятилетия усилиями ученых и архивистов в центре и регионах соз­дана уникальная и, что немаловажно, доступная источниковая база для изучения аграрной истории первой половины XX века [2, с. 32–43.].

Главной задачей документальных региональных изданий стало вовлечение в научный оборот тех материалов местных архивов, которые ранее не были доступны исследователям и которые позволяют иначе взглянуть на известные события [3, с. 32].

Наиболее характерным примером является сборник документов о коллективизации в Рязанской деревне, содержащий документы и материалы из фондов Государственного архи­ва Рязанской области, РЦХИДНИ, ЦА ФСБ, ЦАОДМ. В основном это ведомственная доку­ментация органов ВЧК–ОГПУ–НКВД, административного отдела окрисполкома (милиции) и прокуратуры [4].

В сборнике также помещены вступительные статьи Л. Виолы и Т. МакДоналда, харак­теризующие историю, общее положение рязанской деревни накануне коллективизации и в период ее непосредственного осуществления, археографическое предисловие,  примеча­ния к документам и список сокращений. Таким образом, структура издания очень близка к структуре рассмотренных во второй главе серийных сборников международных проектов. Авторы акцентируют внимание читателя на масштабах и формах крестьянского сопротив­ления коллективизации. Например, в Рязанском округе только за первые три месяца 1930 г. было зарегистрировано 101 массовое выступление крестьян против колхозов. Среди них так называемые «бабьи бунты». В России всегда считалось, что «баба глупа», но воевать с бабами «позора не оберешься». Это помогало крестьянам одерживать временные победы, давало передышку. «Легальным сопротивлением» было отправление ходоков или жалоб на местное руководство.

Составители сборника оценивают коллективизацию как разрушение крестьянского мира с его традициями, устоями и кровными связями. В ходе ее проведения представители одной семьи часто оказывались «по разные стороны баррикад». Коллективизация проис­ходила на фоне обострившихся отношений старшего и молодого поколения. Именно на под­держку последнего делало ставку государство.

При участии Л. Виола был также издан сборник о событиях коллективизации на Украи­не [5]. По своим основным характеристикам он  напоминает «Рязанскую деревню…»

Другим заметным явлением в региональной историографии стала работа сибирских историков о судьбах раскулаченных крестьян, высланных в Сибирь на спецпоселение. На эту тему подготовлена серия документов, посвященная спецпереселенцам [6]. Данное се­рийное издание осуществлялось параллельно с работой над рассмотренными во второй гла­ве международными проектами при участии их бессменного руководителя с российской стороны В. П. Данилова. Проблема спецпереселенчества, в отличие от других проблем кол­лективизации, специально не разрабатывалась в советское время, поэтому издание этой се­рии стало началом систематического изучения данной проблемы. Источниковую базу сбор­ников в основном составили материалы региональных органов ОГПУ–НКВД.

Интересна работа Г. Ф. Доброноженко (сборник документов) о политических настрое­ний северного крестьянства в годы НЭПа и накануне коллективизации. Она шла параллель­но с работой международного коллектива над первыми томами их документальных серий нами проектов [7]. По мнению автора, коллективизация на Севере, так же как и в целом по стране, имела своей основной целью «включение деревни в систему директивного плани­рования и обеспечения перекачки средств из сельского хозяйства в промышленность для удовлетворения непосредственных нужд форсированной индустриализации» [8]. Победа коллективизации была обусловлена тем, что меры государственного принуждения оказа­лись эффективнее, чем методы крестьянского сопротивления. 

Ситуации в Татарии в начале 1930-х гг. посвящен специальный сборник документов, под­готовленный казанскими историками А. Г. Галямовой и  Р. Н. Гибадулиной [9].

Подводя итог нашему краткому обзору современных документальных публикаций в регионах по аграрной проблематике рассматриваемого периода, необходимо, во-первых, еще раз подчеркнуть следующее.  Международное научное сотрудничество в рамках про­ектов «Трагедия советской деревни» и «Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД» не только дало пример эффективного международного сотрудничества, но и придало мощный импульс развитию региональной аграрной историографии и особенно работе по изданию документов. Опыт и пример авторского коллектива оказался весьма полезен для других уче­ных, особенно в регионах, о чем свидетельствует огромное количество документальных изданий и других публикаций, охарактеризованных нами.

Подчеркнем, что практически все авторы оценивают отрицательно коллективизацию, так называемое «социалистическое раскрестьянивание»,  их последствия для советской де­ревни, что подтверждает результаты работы международного коллектива авторов.

Количество выходящих в регионах по аграрной проблематике работ свидетельствует о том, что интерес к данной области исследования остается весьма высоким.

1. Кананерова Е. Н.  Международные научные проекты по аграрной истории России (конец XX – началоXXI вв.) //Автореф. дисс. … к. и. н. – Пенза, 2007.
2. «С подготовительной работой для расселения на жительство «переселенцев» обстоит из рук вон пло­хо…» // Документы Госархива общественно-политических движений и формирований Архангель­ской области о приеме и расселении раскулаченных в Северном крае. 1930 г. // Отечественные архи­вы. – 2005. – № 5.
3. Из истории земли Томской 1930-1933. Народ и власть // Сборник документов и материалов / ред. Большакова А. В., Марков В. И., Тренин Б. П. – Томск, 2001. – 448 с.; Правда нашей истории. Инфор­мация о документах Тверского облгосархива, отражающих политические настроения в деревне в 30-е годы. – Тверь, 1991. – 52 с.
4. Рязанская деревня 1929–1930 гг.: Хроника головокружения. Документы и материалы. – М.: «Колос»,  1998.
5. Коллективизации и крестьянское сопротивление на Украине (ноябрь 1929 г.- март 1930 г.) / Отв. со­ставители В. Васильев и Л. Виола. – Винница, 1997. – 431 с.
6. Спецпереселенцы в Западной Сибири. 1930-весна 1931 / отв. ред. В. П. Данилов, С. А. Красильни­ков. – Новосибирск, 1992.;  Спецпереселенцы в Западной Сибири. Весна 1931 – начало 1933 гг. / отв. ред. В. П. Данилов, С. А. Красильников. – Новосибирск, 1993; Спецпереселенцы в Западной Сибири. 1933–1938 гг. / отв. ред. В. П. Данилов, С. А. Красильников. – Новосибирск, 1994; Спецпереселенцы в Западной Сибири. 1939–1945 гг. / отв. ред. В. П. Данилов, С. А. Красильников. – Новосибирск, 1996.
7. ВЧК – ОГПУ о политических настроениях Северного крестьянства. 1921-1927 годы (По материалам информационных сводок ВЧК-ОГПУ) / составитель Г. Ф. Доброноженко. – Сыктывкар: Сыктывкар­ский университет, 1995. – 193 с.
8. Доброноженко Г. Ф. Коллективизация на Севере. 1929–1932.  – Сыктывкар, 1994. – С. 163.
9. «Альметьевское» дело. Трагические страницы из истории крестьянства Альметьевского района (ко­нец 20-х–начало 30-х гг.): Сб. док. и материалов / составители: А. Г. Галямова, Р. Н. Гибадулина). – Казань, 1999.