Несовершеннолетний правонарушитель как субъект восстановительной юстиции

Обращение к принципам восстановительной юстиции, как альтернативе традиционному подходу в профилактике правонарушений несовершеннолетних обусловлено недостаточной эффективностью действующей системы мер уголовно-правового воздействия, основной недостаток которой состоит в формальном, деперсонифицированном наказании виновного. В данной статье проведен ретроспективный анализ материалов 60 дел, в которых рассматривались правонарушения, совершенные несовершеннолетними, позволяющий сделать вывод о необходимости изменения существующей уголовно-процессуальной практики в отношении подростков. Было выявлено, что субъектами правоприменительной практики психологическая специфика переживания вины несовершеннолетним правонарушителем как субъектом восстановительной юстиции полностью не исследовалась. В результате чего, система профилактики повторных правонарушений несовершеннолетних и психолого-педагогические условия реализации программы коррекции поведения несовершеннолетних правонарушителей были не эффективными, так как не учитывали уровень их личностной и субъектной зрелости и специфику индивидуального переживания вины. В связи с этим, обоснована необходимость создания индивидуально ориентированных восстановительных программ с учетом специфики переживания несовершеннолетними правонарушителями вины.

В последнее время на фоне общего снижения количества преступлений отмечается тенденция к сохранению и даже увеличению количества несовершеннолетних, совершающих правонарушения и преступления. Так, по данным за двенадцать месяцев 2018 года в России каждое двадцать пятое расследованное преступление (4,0%) совершено несовершеннолетними или при их участии [27]. Согласно статистическим данным ГУ МВД России по Пермскому краю, в 2018 году, в каждом девятнадцатом (5,1%) расследованном преступлении принимал участие несовершеннолетний [9]. Пункт 1 статьи 12 Федерального закона РФ от 07.02.2011 № 3-ФЗ «О полиции» определяет обязанность сотрудников полиции проводить работу по профилактике беспризорности и правонарушений несовершеннолетних [29]. Развитие в стране института восстановительной юстиции может послужить в качестве выхода из сложившейся ситуации: практически во всех субъектах Российской Федерации были приняты соответствующие региональные законодательные акты.

В свою очередь, многочисленные попытки государственных и общественных организаций адаптировать к социокультурным условиям России западную модель восстановительной юстиции сталкиваются не только с юридическими и финансовыми трудностями, но и с открытым недоверием к данному институту. Сложившийся в системе правоохранительной деятельности России традиционный подход к профилактике правонарушений несовершеннолетних имеет в своей основе принцип: если нарушил закон, то будешь наказан [12].  В качестве основного показателя эффективности данного подхода выступает количество преступлений, совершаемых несовершеннолетними. Однако, несмотря на строгость и неотвратимость наказания, на протяжении многих лет в Российской Федерации уровень преступлений несовершеннолетних сохраняется на недопустимо высоком уровне, что свидетельствует о малой эффективности традиционной концепции репрессивной юстиции и, действующей на ее основе, системы мер уголовно-правового воздействия по отношению к несовершеннолетним. В правовом сознании части общества постепенно берет верх новая парадигма - восстановительная (ювенальная) юстиция [5;8]. 

Говоря о восстановительной (ювенальной) юстиции, мы, вслед за исследователями данного вопроса, имеем в виду ювенальную юстицию, которая в своей основе имеет восстановительный подход как способ реагирования на преступления и правонарушения. Исходя из этого, в настоящей статье речь пойдет именно о восстановительной (ювенальной) юстиции.

Развитие восстановительной юстиции в системе правовых институтов осуществляется в форме принятия отдельных законодательных актов, а также в качестве определенных подходов или принципов в деятельности законодательных, исполнительных, судебных органов и организаций гражданского общества в Российской Федерации. При этом приоритет отдается восстановительному подходу и мерам воспитательного воздействия. За последние годы в регионах страны внедряются в практику правоохранительной деятельности программы восстановительного правосудия, предусматривающие комплекс воспитательных, социально-психологических и иных мер сопровождения в отношении детей, совершивших общественно опасные деяния, но не достигших возраста, с которого наступает уголовная ответственность, [13; 16; 17; 26; 31]. В том числе, были предприняты меры обеспечения взаимодействия специалистов, владеющих восстановительными технологиями – медиаторов, психологов, социальных педагогов – со специалистами судебной системы и правоохранительных органов [17; 19].

Вместе с тем, в законодательстве Российской Федерации до сих пор не определены условия внедрения международных стандартов в области правосудия по делам несовершеннолетних и формирования адекватной практики восстановительной юстиции. Федеральный закон «Об основах системы ювенальной юстиции», который мог бы оказать содействие в создании дружественного правосудия к детям, так и остался в качестве проекта.

Анализ научной отечественной литературы также убеждает в том, что авторы зачастую обращают внимание только на негативные факты и практики ювенальной (восстановительной) юстиции других стран. В результате этого, процессы осмысления и принятия очевидных достоинств и положительного опыта охраны прав и законных интересов несовершеннолетних, идей, принципов и функций восстановительной юстиции за рубежом, остаются незавершенными, а потому недооцененными в нашей стране [10;12;15;18;23].

Специфика переживания несовершеннолетними правонарушителями вины также не принимается во внимание в рамках проведения традиционных восстановительных программ. В связи с этим, возникает необходимость не только определения специфики переживания несовершеннолетними правонарушителями вины, но и создания индивидуально ориентированных восстановительных программ для каждого отдельного случая, с учетом уникальной судьбы и ресурсов личностного самоопределения каждого несовершеннолетнего [2;6;7;23].

Очевидно, что профилактическая работа полиции и общественных институтов должна опираться на опыт передовых стран, в том числе, и на известные принципы восстановительной юстиции. При определенных условиях концепция восстановительного правосудия может выступить или в качестве важного дополнения к уже существующей системе, или как альтернатива традиционному подходу в профилактике правонарушений несовершеннолетних. 

Основной постулат восстановительного правосудия заключается в том, что преступление рассматривается как причинение вреда другому человеку, а потому лицо, совершившее его, обязано загладить вред. При этом, заглаживание вреда - это широкий круг восстановительных действий, а не только (и не всегда) материальное возмещение ущерба, это создание новой системы отношений подростка с обществом, сущность которых заключается не в наказании правонарушителя, а в актуализации его субъектной позиции через оказание ему помощи в осознании последствий своих действий, в принятии ответственности за свои поступки, в принятии решения самому действовать так, чтобы исправить «ошибку» и возместить ущерб пострадавшим. Как подчеркивал С.Л. Рубинштейн, в истории человека бывают события – «узловые моменты и поворотные этапы жизненного пути индивида, когда с принятием того или иного решения на более или менее длительный период определяется дальнейший жизненный путь человека» [24, с. 635]. Утверждение, что от самого человека и его решения в тот самый переломный момент зависит возможность изменить свою жизнь, а человек сам является активным творцом своего психического облика, составляет основу субъектного понимания личности (К. А. Абульханова-Славская, А. В. Брушлинский, В. И. Слободчиков, Е. И. Исаев, В. А. Петровский, Ю. А. Шаранов и др.).

Таким образом, в отличие от традиционного уголовного наказания, заглаживание вреда в восстановительной юстиции актуализирует субъектную позицию подростка, а не является для него претерпеванием страдания. В этом состоит сущность парадигмы восстановительной юстиции и соответствующей программы, процесс апробации которой является предметом эмпирической части исследования.

Программа эмпирического исследования специфики становления субъектной позиции несовершеннолетним в контексте восстановительной (ювенальной) юстиции опиралась на базовые атрибуты субъектности, которые позволили нам описать специфику ее проявления у несовершеннолетних, такие как: локус контроля, рефлексивность, самодетерминация.

Выбор именно этих атрибутов субъектности объясняется тем, что парадигма восстановительной юстиции актуализирует у несовершеннолетнего не только осознание причиненного его действиями ущерба, но и принятие им личной ответственности и обязательств по заглаживанию вреда [14; 15;22]. 

Также нам было важно понять специфику переживания вины несовершеннолетним. Поскольку адаптивная вина является внешним моральным регулятором поведения и связана с высоким уровнем социальной адаптации, мы обратились к показателям дезадаптивной (невротической) вины, которая, по мнению А. Кемпински, служит причиной негативного отношения не только к себе, но и к окружающим [11] . 

С учетом особенностей несовершеннолетних правонарушителей, причина наличия дезадаптивной (невротической) вины может скрываться в деструктивных механизмах психологической защиты, когда механизмы психологической защиты, изначально предназначенные для адаптации, приводят к дезадаптации подростка.

При организации эмпирического исследования в контексте восстановительной юстиции, кроме изучения психологических особенностей несовершеннолетних и социальных условий их развития, также преследовалась цель выявления внутреннего «потенциала ресоциализации» и разработки условий реабилитации и реинтеграции несовершеннолетнего правонарушителя. 

Цель исследования - выявление деструктивных механизмов психологической защиты, которые могут являться причиной того, что несовершеннолетние правонарушители меньше всего испытывают вину перед потерпевшим для сохранения своего Я, а также апробация современной восстановительной программы.

Основной целью восстановительной программы являлось развитие способности несовершеннолетнего признать вину и нести ответственность, исходя из уровня его личностной зрелости через снятие психологических барьеров, имеющих в своей основе дезадаптивную вину и деструктивные механизмы психологической защиты в поведении несовершеннолетних правонарушителей.

Объект исследования – психологические особенности подростков, находящихся в центре временного содержания для несовершеннолетних правонарушителей (далее ЦВСНП).

Методы эмпирического исследования: С.Р. Пантилеев, В.В. Столин - многомерный опросник исследования самоотношения (МИС-методика исследования самоотношения); Р. Плутчик, Х. Келлерман - методика Life Style Index (LSI); L.E. O’Connor, J.W. Berry, J. Weiss, M. Bush, H. Sampson –опросник межличностной вины (IGQ); С. Розенцвейг -  тест фрустрационных реакций; Е.Ф. Бажин, Е.А. Голынкин, Л.М. Эткинд - опросник УСК (уровень субъективного контроля).

Экспериментальную группу исследования составили 60 подростков 12-16 лет, воспитанники центра временного содержания для несовершеннолетних правонарушителей ГУ МВД России по Пермскому краю, из них 10 девочек и 50 мальчиков.

В связи с тем, что несовершеннолетние правонарушители содержались в ЦВСНП ограниченный срок (не более 30 дней), результативность программы профилактики правонарушений и их психологического сопровождения с учетом специфики переживания вины в рамках данного исследования оценивалась путем проведения повторного психологического исследования 25 несовершеннолетних экспериментальной группы по истечении месяца.

Контрольную группу составили 25 школьников 12-16 лет муниципальной общеобразовательной школы № 153 г. Перми. Психологическое исследование контрольной группы (25 человек) также было проведено дважды, с интервалом в один месяц. 

Экспериментальная группа была сформирована, исходя из специфики деятельности ЦВСНП. Несовершеннолетние, составляющие экспериментальную группу, в 25 % случаев воспитывались в полной семье, в 28,3 % случаев отца (мать) заменял отчим (мачеха), 40 % несовершеннолетних воспитывались в неполной семье, 1,6 % воспитывались в приемной семье, а остальные 5 % являлись воспитанниками детских домов и интернатов.

В 45 % случаев основаниями для помещения несовершеннолетнего в ЦВСНП явилось совершение имущественных правонарушений, в 23,3 % случаев – совершение правонарушений против личности, в 31,6 % случаев – совершение правонарушений обеих категорий. 33,3 % несовершеннолетних состояли на учете в подразделениях по делам несовершеннолетних менее года, 58,3 % от года до 3 лет, остальные 8,3 % состояли на учете более 3 лет, при этом, 26,6 % несовершеннолетних помещены в ЦВСНП за первое правонарушение,  51,6 % за 2-4 правонарушения, остальные 21,6 % совершили более 4 правонарушений.

Обе группы сопоставимы по гендерному и возрастному признаку - 16 лет – 1 человек (4 %), 15 лет – 5 человек (20 %), 14 лет – 7 человек (11,6 %), 13 лет – 9 человек (15 %), 12 лет – 3 человека (5 %), из них 24 мальчика и 1 девочка.

Эмпирические данные, полученные в ходе исследования, были подвергнуты математическому анализу при помощи компьютерной программы SPSS20. При помощи коэффициента корреляции Пирсона был проведен анализ индивидуально-психологических особенностей испытуемых экспериментальной и контрольной группы, а при помощи t-критерия для независимых выборок проведена оценка достоверных различий несовершеннолетних экспериментальной (60 человек) и контрольной группы (25 человек). Также для выявления психологических переменных, характеризующих несовершеннолетних правонарушителей с разным уровнем осознания своей вины, был проведен факторный анализ главных компонент (PCA).

Результаты корреляционного анализа позволили нам описать индивидуально-психологические особенности несовершеннолетних экспериментальной и контрольной группы. Факторный анализ позволил выделить факторы, включающие в себя набор психологических переменных с высоким уровнем корреляции и обозначить психологические качества, характеризующие девиантное поведение подростков и описать специфику осознания вины несовершеннолетними правонарушителями.

Корреляционный анализ позволил выявить 97 корреляционных связей между психологическими переменными в экспериментальной выборке, в первую очередь, взаимосвязи такой психологической переменной, как дезадаптивная вина, поскольку это может объяснить такую особенность в поведении несовершеннолетних правонарушителей, как отрицание вины, либо перекладывание ответственности за свой проступок на внешние условия. Переменная «дезадаптивная вина» имеет 25 взаимосвязей с другими переменными, что свидетельствует о ее «впаянности» (термин наш) в структуру личности, кроме того, все четыре типа дезадаптивной вины имеют между собой значимые корреляционные связи, что свидетельствует о сформированности у несовершеннолетних правонарушителей дезадаптивной вины в виде комплекса признаков (см. табл.1).

Проведенный корреляционный анализ данных контрольной группы показал наличие 38 корреляционных связей между психологическими переменными, при этом показатель «дезадаптивная вина» сформирована в качестве отдельных признаков, и имеет всего 7 взаимосвязей с другими психологическими переменными (см. табл. 2).

В экспериментальной группе имеется большое количество взаимосвязей показателей психологической защиты между собой (19). Это свидетельствует о присутствии в поведении несовершеннолетних правонарушителей своего рода «брони» в виде комплекса признаков психологической защиты (для сравнения, в контрольной группе таких взаимосвязей две). Также в экспериментальной группе показатели «психологическая защита» имеют большое количество взаимосвязей с показателями, характеризующими самоотношение личности, что свидетельствует о «впаянности» механизмов психологической защиты в структуру личности и приводит к особенностям формирования самоотношения у несовершеннолетних правонарушителей (см. табл. 3).

 

Для сравнения, в контрольной группе таких взаимосвязей всего четыре (см.табл.4).

Кроме того, нас интересовали взаимосвязи таких показателей, как локус контроля и самоотношение. В экспериментальной группе мы выделили две взаимосвязи между такими показателями, как интернальность в области отношений и саморуководство (коэффициент корреляции 0,340, уровень достоверности 0,008) и интернальность в области достижений и самоценность (коэффициент корреляции 0,418, уровень достоверности 0, 001). В контрольной группе таких взаимосвязей 6, они представлены в таблице (см. табл. 5).

По результатам корреляционного анализа были сделаны следующие выводы:

1.    В структуре личности несовершеннолетних экспериментальной группы выделяются два комплекса признаков, которые «впаяны» в структуру личности несовершеннолетних правонарушителей, в частности, в структуру самоотношения: дезадаптивная вина и механизмы психологической защиты. В структуре личности несовершеннолетних контрольной группы данные психологические переменные присутствуют в виде единичных признаков, следовательно, значительного влияния на формирование самоотношения они не оказывают.

2.    Такая психологическая переменная как локус контроля имеет значимые корреляционные связи с самоотношением личности несовершеннолетних контрольной группы. Их общее число составляет 6 связей, в отличие от несовершеннолетних экспериментальной группы, где число таких связей две. Несовершеннолетние контрольной группы характеризуются общим интернальным локусом контроля, а также  интернальностью в области достижений, неудач, в семейных и производственных отношениях. Несовершеннолетние экспериментальной группы характеризуются интернальностью лишь в области отношений, а интернальность в области достижений влияет на уровень проявления их самоценности в структуре самоотношения.

Мы выделили 15 психологических переменных (при помощи t-критерия Стьюдента для независимых выборок), по которым экспериментальная и контрольная группа имеют значимые статистические различия, в том числе, параметры механизмов психологической защиты. В качестве психологических параметров, характеризующих различия двух групп, выступают следующие механизмы психологической защиты: отрицание, регрессия и реактивное образование.

Отрицание в качестве механизма психологической защиты формируется для снятия комплекса неполноценности, посредством его несовершеннолетний правонарушитель (экспериментальная группа) отрицает фрустрирующие обстоятельства (внутренние тревожащие импульсы, самого себя), а поведение подростка характеризуется внешне отчетливым искажением действительности.

Регрессия проявляется в стремлении избежать чувства вины (что мы и наблюдаем в поведении подростков экспериментальной группы), с выраженным страхом самостоятельности и инициативы.

Реактивное образование, по мнению Р. Плутчика, Г. Келлермана,      Е.С. Романовой, Л.Р. Гребенникова формируется в подростковом возрасте вследствие отвержения и наказания и, как следствие, личность предотвращает выражение неприемлемых для нее мыслей, чувств и поступков путем преувеличенного развития противоположных стремлений [6].

Таким образом, высокая степень напряженности механизмов психологической защиты в поведении несовершеннолетних правонарушителей (экспериментальная группа) связана с общим стремлением не только защитить свое Я, но и сохранить самоуважение вопреки негативной социальной оценке.

Кроме обозначенных выше различий двух групп несовершеннолетних, мы видим, что экспериментальная и контрольная группы отличаются по параметрам фрустрационных реакций. Мы выделили следующие психологические параметры, характеризующие различия двух групп: препятственно-доминантные, эго-защитные, экстрапунитивные, импунитивные фрустрационные реакции и коэффициент социальной адаптации (GCR).

Проведенный анализ достоверности различий экспериментальной и контрольной группы показывает, что обе группы различаются по тем психологическим параметрам, которые, возможно, являются причиной делинквентного поведения несовершеннолетних экспериментальной группы:

1.  наличие деструктивных механизмов психологической защиты (отрицание, регрессия, реактивное образование);

2. наличие дезадаптивной (невротической) вины;

3. преобладание экстрапунтивных и импунитивных реакций на фрустрацию (см. табл. 6).

Факторный анализ психологических переменных испытуемых экспериментальной группы позволил нам выделить те психологические особенности, которые, на наш взгляд, накладывают отпечаток на специфику осознания вины. Так, фактор, обозначенный нами как «Отчужденная субъектность», включает в себя психологические переменные, характеризующие механизмы психологической защиты, проявление дезадаптивной вины, некоторые личностные особенности. Примечательно, что переменные, выделенные в этот фактор, по результатам корреляционного анализа имеют тесные взаимосвязи не только между собой, но и со следующими показателями, характеризующими субъектность: самоуверенность, саморуководство, общая интернальность. Мы полагаем, что механизмы психологической защиты вкупе с дезадаптивной виной отчуждают субъекта от себя самого и препятствуют не только адекватному восприятию, но и принятию себя, а также отчуждают субъекта от «жертвы» правонарушения и от переживания (осознания) вины за совершенный им проступок, следовательно, данный фактор характеризует отчужденность субъекта.

Появление в поведении несовершеннолетних правонарушителей таких механизмов как отрицание, регрессия и реактивное образование свидетельствует не только о наличии в жизненном опыте несовершеннолетних правонарушителей негативных переживаний и психотравмирующих ситуаций, но также позволяет им обрести устойчивость и неизменность представлений о самом себе. Так, отрицая факт совершения правонарушения, подросток не только не принимает негативную информацию о самом себе и своем поведении, но и снимает с себя ответственность за совершенный проступок. Высокая напряженность такого защитного механизма как регрессия связана с попыткой компенсировать последствия своих действий через возвращение к более ранним формам поведения и избегание чувства вины. Реактивное образование в поведении несовершеннолетних правонарушителей позволяет им избежать наказания через скрытие конфликтности, агрессивности и враждебных чувств и демонстрацию противоположных тенденций. Таким образом, наше предположение о том, что деструктивные механизмы психологической защиты могут являться причиной того, что несовершеннолетние правонарушители меньше всего испытывают вину перед потерпевшим для сохранения своего Я, нашло свое подтверждение.

1. Алексеева Л.В. Психологическая характеристика субъекта преступления: автореф. дис. …доктора психол. наук. СПб., 2006. 50 с.
2. Боровиков В.Б. Вина и уголовная ответственность несовершеннолетних. //Российская юстиция. 2006. №5. С. 15-18.
3. Выготский Л.С. Детская психология // Собр. соч. в 6 томах. Т. 4. М., 1984. С. 244-268.
4. Гришина Е.С. Вина как основание для созидания//Вологдинские чтения. 2004.№ 43-1. С. 21-24.
5. Движение за ювенальную юстицию в современной России. М., МОО Центр «Судебно-правовая реформа», 2003. 156 с.
6. Дозорцева Е.Г. Аномальное развитие личности у подростков и юношей с деликвентным и криминальным поведением. Автореф. дис. …д-ра психол. наук. СПб., 2000. 48 с.
7. Дружиненко Д.А. Особенности переживания чувства вины подростками. Автореф. дис. …канд. психол. наук. М., 2007. 31 с.
8. Зер Х. Восстановительное правосудие: новый взгляд на преступление и наказание. М., Судебно-правовая реформа, 2002. 328 с.
9. Доклад начальника ГУ МВД России по Пермскому краю на заседании Законодательного Собрания Пермского края «Об итогах оперативно-служебной деятельности органов внутренних дел за 2018 год» URL: https://59.мвд.рф/slujba/Otchet_lic/Otcheti_rukovoditelej_GU (дата обращения 09.04. 2019).
10. Карнозова Л.М. Введение в восстановительное правосудие (медиация в ответ на преступление). М., 2014. 262 с.
11. Кемпински А. Психопатология неврозов URL: http://www.nervno.ru/Part_N89 (дата обращения 24.05. 2015).
12. Куцумакина Е.В. Восстановительное правосудие и современный уголовный процесс: пути взаимодействия //Закон и право. М., ЮНИТИ-ДАНА, 2008, № 12. С. 79-81.
13. Максудов Р.Р. Проведение программ восстановительного правосудия для несовершеннолетних: Методическое пособие. М., 2009. 92 с.
14. Минимальные стандартные правила Организации Объединенных Наций, касающиеся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних (Пекинские правила) URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/beijing_rules.shtml (дата обращения 05. 04. 2013).
15. О новых способах работы с преступностью несовершеннолетних и роли правосудия по делам несовершеннолетних (Рекомендация Комитета Министров Совета Европы (2003) 20 с пояснительным меморандумом)// mosmediator.narod.ru [официальный сайт]. URL: http:// /index/0-353 (дата обращения 06.02. 2015 года).
16. Организация и проведение программ восстановительного правосудия. Рабочие материалы. Пермь, 2009. 163 с.
17. Пермская модель ювенальной юстиции. Учебно-методическое пособие/под ред. В.Н. Вельянинова, Т.И.Марголиной, В.А. Сухих. Пермь, 2009. 180 с.
18. Правосудие по делам несовершеннолетних. Мировая мозаика и перспективы в России. Выпуск 2. Сб. статей в 2-х книгах. Сост. М.Г. Флямер. М., 2000. 378 с.
19. Программы восстановительного правосудия: опыт города Москвы и Пермского края. Методическое пособие/под ред. Л.М. Карнозовой, Р.Р. Максудова, Л.А. Соболевой. - Пермь, 2009. - 232 с. 
20. Проект Федерального закона «Об основах системы ювенальной юстиции» URL:http://www.juvenilejustice.ru/documents/d/przak/fzpoekt (дата обращения 28. 03. 2013).
21. Пудовочкин Ю.Е. Ювенальное уголовное право: Концепция, история, современность: автореф. …дис. д-ра юр. наук. - Волгоград, 2002. - 41 с.
22. Рекомендации Комитета Министров Совета Европы по правосудию, дружественному к ребенку, принятые Комитетом Министров 17 ноября 2010 года  URL: http://soprotivlenie.org/zakon/rekomendacii-komiteta-ministrov-se-po-pravosudiyu-druzhestvennomu-k-rebenku (дата обращения 19.05. 2015 года).
23. Ростомова Л.Н. Актуализация конструктивного переживания вины несовершеннолетними правонарушителями// Психология и право. 2011. № 2. С. 99-108.
24. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. СПб., «Питер». 720 с.
25. Руководящие принципы Организации Объединенных Наций для предупреждения преступности среди несовершеннолетних (Эр-Риядские руководящие принципы) URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/juveniles_deinquency_prevention.shtml (дата обращения 05. 04. 2013).
26. Соглашение N 590-П о сотрудничестве в сфере внедрения элементов ювенальной юстиции между Правительством Пермского края и Пермским краевым судом URL: htpp:// files.sudrf.ru›682/user/590-p (дата обращения 29.03. 2013).
27. Краткая характеристика состояния преступности в Российской Федерации за январь - декабрь 2018 года URL: https://мвд.рф/reports/item/16053092/ (дата обращения 09.04.2019).
28. Стутсман-Амстутс Л., Зер Х. Конференция жертвы и правонарушителя в системе ювенальной юстиции Пенсильвании. URL: http://sprc.ru/wp-content/uploads/2012/08 (дата обращения 24.05. 2015 года).
29. Федеральный закон от 07.02.2011 N 3-ФЗ (ред. от 03.12.2012) «О полиции» URL: http://www.consultant.ru/popular/police (дата обращения 05. 04. 2013).
30. Федеральный закон от 24 июня 1999 г. № 120-ФЗ «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» (с изменениями и дополнениями) URL: http://base.garant.ru/12116087 (дата обращения 05. 04. 2013).
31. Ювенальная юстиция: нормативно-правовые основы и материалы практики. Методическое пособие. - Пермь, 2009. - 166 с.
32. Plutchik R. Emotions in early development: A psychoevolytionary approach. In R. Plutchik, H. Kellerman (Eds.), Emotion: Theory, research and experience: Vol. 2. New York: Academic press, 1983. P. 221-257.

PlumX

Метрики публикации